Михаил Серегин - Ангел по имени 112
– Стоять, Князь!
Князь развернулся мгновенно, словно внутри у него был хорошо смазанный моторчик, и побежал наверх. Сопровождавший его Дикий быстро сунул руку в карман. Веленкин не стал раздумывать ни секунды. Хлопнул выстрел. Опять завопили женщины.
Колени у Дикого подломились, и он во весь рост рухнул головой вниз на каменные ступени. Грохот был такой, будто шкаф уронили. Веленкин перескочил через него и побежал наверх.
Этажом выше грохнул выстрел, и пуля взвизгнула под ногами у Веленкина. Он шарахнулся в сторону и прижался спиной к стене. Князь опять выстрелил. Посыпалась штукатурка. Потом Веленкин услышал, как Черепахин закричал:
– Бросай ствол, сука!
Но его слова потонули в треске выстрелов. Веленкин сорвался с места и большими скачками рванул наверх. Он пробежал два лестничных марша и только тогда увидел своих. Черепахин и Капустин стояли над распластавшимся по ступенькам телом. По белоснежной рубашке Князя расползались два влажных багровых пятна.
– Готов?! Что ж вы… – даже задохнулся от негодования Веленкин.
Капустин развел руками.
– Да он совсем оборзел, Борисыч! Как будто дури обкурился. Как пошел лупить направо и налево…
– Ладно! – махнул рукой Веленкин. – Я-то ведь Дикого тоже завалил. Ничего, внизу у нас их подельники сидят. Заговорят как миленькие!
Он, будто только что проснувшийся человек, посмотрел по сторонам и озабоченно добавил:
– Вы тут жильцов успокойте, если что. А я пока пойду с задержанными поговорю. Все равно теперь следственную группу вызывать придется, начальство беспокоить… А я прежде ответ на один вопрос хочу услышать…
Двумя этажами ниже смущенный Баранов успокаивал плачущих женщин. Вернее, плакала одна, которая была постарше. Вторая, молодая, с сердитыми голубыми глазами, по-видимому, только что в пух и прах разругалась с Барановым и теперь рассматривала туфлю, у которой был сломан каблук.
– Вы, гражданки, мне объясните, с какой такой стати вы отправились ночью гулять в компании отъявленного головореза? – мимоходом поинтересовался Веленкин, не обращая внимания на слезы. – Или, может быть, этот человек ваш хороший знакомый?
Сердитые голубые глаза уставились на него в упор.
– Мы его в первый раз видели! На нем не написано, какой он головорез. Он сказал нам, что знает, где находится Славик, и ему срочно нужна помощь. Вот мы собрались и пошли. Теперь понятно?
– Более или менее, – усмехнулся Веленкин. – Ну а подробности расскажете следователю.
Он вышел во двор и махнул рукой.
– Отбой, ребята! Князь отстрелялся, – с мрачноватым юмором сказал он. – Наши все целы и женщины тоже. А где тут у вас Пакля?
К своему неудовольствию, он увидел, что около задержанного стоит не только Мальков, но и давно покинувший машину Косицин.
– Михаил Илларионович! – с укоризной сказал Веленкин. – Вы же обещали!
Косицин поднял на него строгие глаза и, будто не слыша, отрывисто сказал:
– Оказывается, нужно ехать в Покровский лес. Там в лесном овраге они нашли спуск в бункер. Этот человек утверждает, что они там приготовили даже газовые резаки, чтобы вскрывать железные двери. Лично я поднимаю своих немедленно. Да и для вас там будет немало интересного, я думаю.
– Вообще-то мне и здесь будет теперь не скучно, – усмехнулся Веленкин. – Но это вы сами начальство, Михаил Илларионович, а я человек маленький. Мне прежде со своим начальством переговорить нужно.
– Говорите, – согласился Косицин. – А я машину свою вызову. Надеюсь, что в лесу мы с вами еще встретимся, Антон Борисович!
Глава 21
На стеллажах большей частью хранились ящики с патронами, поэтому недостатка в боеприпасах Величко не испытывал. Нависая над беснующимися внизу псами, он неутомимо поливал их из пулемета, останавливаясь только для того, чтобы поменять раскалившийся от стрельбы ствол. Вместе с Мачколяном они быстро освоили эту ратную науку и теперь действовали так слаженно, будто прошли целую кампанию в одном пулеметном расчете.
Их старания не пропали даром, и через какое-то время нашествие чудовищ захлебнулось. Только что повсюду были оскаленные, истекающие слюной собачьи морды, и вдруг внизу наступила зловещая тишина, сродни той, что царит на кладбищах.
– Свет! – тревожно выкрикнул Грачев.
Все фонари погасли. Они опять оказались в кромешной тьме, точно их окунули в цистерну с нефтью. Только пахло вокруг не нефтью, а пороховой гарью и свежей кровью.
– Как вы считаете, у него еще остались собаки? – задумчиво произнес Величко. – Вы не поверите, но я уже на пределе. Пусть теперь кто угодно осваивает эту машинку для убийства, а я – пас.
– Да, кто бы мог подумать, что наш Саша, собачник-фанатик, будет изводить собак пачками! – вздохнул Мачколян. – Но, честно говоря, я тоже сыт по горло. Если собак больше нет, то, может быть, попробуем потихоньку исчезнуть?
– Насчет потихоньку, боюсь, не получится, – сказал Грачев, – но уходить надо. Неизвестно, что у старика на уме. Если ему придет в голову забросать нас гранатами, нам придется туго.
– Тогда нужно выполнить первоначальный план, – заявил Величко. – Мы с Мачколяном на прикрытии, а вы со Славиком отходите в какой-нибудь боковой коридор. Мы присоединяемся к вам и находим выход наверх.
– Но мы до сих пор не знаем, где находится Макс! – с беспокойством сказал Мачколян. – Если мы вернемся на прежние позиции…
– То начнем поиски снова, – с некоторым раздражением сказал Грачев. – Ты же видишь, что здесь мы можем пройти вперед только через труп хозяина подземелья. Надеюсь, всем ясно, что такой путь для нас категорически неприемлем?
– Ну, он-то нас шлепнет не задумываясь! – проворчал Величко.
– Саша, я тебя очень прошу! – повысил голос Грачев. – Не соверши непоправимой ошибки! Потом ты не сможешь себе этого простить.
– Я не дам ему совершить ошибку, – пообещал Мачколян. – Мы с ним будем стрелять исключительно мимо. Я в этом большой специалист.
– Тогда нечего терять время! – решительно сказал Грачев. – Пошли! Связь на ограниченном участке держать можно, поэтому не забывайте про рации. Мы со Славиком далеко отходить не будем.
– Ты сначала попробуй вообще выйти! – проворчал Величко. – Мне это затишье до ужаса не нравится.
Они спрыгнули на пол и, поминутно спотыкаясь о собачьи трупы, пошли к выходу. У Графа шерсть стояла дыбом. Славика вырвало.
– В детстве мне приходилось бывать на бойне, – лирическим тоном сказал Величко. – И должен вам сказать, что там было куда аккуратнее, чем здесь. Чертовски неаппетитное зрелище!
– Ну, спрашивать не с кого! – хмуро отозвался Грачев. – Сами постарались. Потому и призываю к сдержанности. Все-таки что ни говори, а мы вторглись в чужой мир. В некотором смысле он, несомненно, чужой.
– Мы это заметили, – буркнул Величко.
У самой двери он подозвал к себе Графа и строго сказал ему:
– Пойдешь с Грачом! И никаких возражений! Это ненадолго.
Граф остался невозмутим. Только быстро обнюхал штанину Грачева, чтобы показать, что слова хозяина не прошли мимо его ушей.
– Ну так, роли распределили, – сказал Величко, выключая фонарь. – Теперь начинаем. Сначала, как полагается, разведка…
Он осторожно высунул нос в коридор, посмотрел направо, посмотрел налево и тут же отпрянул назад, едва не упав, споткнувшись о мертвую собаку.
– Да-а, пока мы тут развлекались, наш старичок времени даром не терял! – сказал он странным голосом. – Купил он нас за рубль двадцать, ребята!
– Да что случилось? – сердито перебил его Грачев.
– Мы как видели ситуацию? Пока Величко с Мачколяном отстреливаются, Грачев с командой отползает налево по коридору и находит подходящее укрытие. Но старик поставил в конце коридора фонари, и теперь любое наше передвижение у него как на ладони. Театр теней, понимаете?
– Это дело поправимое, – прогудел Мачколян. – Давай-ка полосни из «дегтяря» направо, а я тем временем из автомата посшибаю эти проклятые фонари, и все дела.
– Подождите! – вдруг вмешался Грачев. – Я попробую еще раз воззвать к его разуму.
Он осторожно выглянул в дверь и крикнул:
– Послушайте меня, лейтенант! Вы теперь остались без собак. Надеяться вам не на кого. Нас много, и у нас есть оружие. Давайте кончим все миром. Предлагаю встретиться один на один и поговорить!
В глубине коридора грохнул одинокий винтовочный выстрел, и пуля цокнула о потолок над самой головой Грачева. Он невольно отпрянул назад, а вдогонку ему понеслось жестяное громыхание рупора:
– Никаких переговоров с предателями трудового народа! Мы перебьем их как бешеных собак!
– Как мне надоела эта собачья тема! – пробормотал Величко и, оттеснив в сторону Грачева, выставил в коридор ствол «Дегтярева».
– Ашот! – заорал он. – Второй номер! Лупи по фонарям!
Он нажал на спуск, и коридор наполнился безостановочным грохотом выстрелов. Рой пуль проносился под самым потолком, с визгом высекая искры и осыпая коридор свинцовым дождем. Со стороны старика ответного огня не было, и Мачколян, воспользовавшись моментом, расстрелял из автомата расставленные по коридору фонари. Когда все погрузилось во мрак, они прекратили огонь и опять спрятались в комнате.
