Сергей Кулаков - Напарник
Роман покачал головой:
– Не выйдет.
– Давай поднимемся в кабинет, – предложил Виктор, глядя ему в глаза. – И там спокойно поговорим.
Он стрельнул глазами в коридор, и Роман понял, что он намекает на Линду, которая слышала все, о чем они говорят. И хоть разговор шел на русском, Роман не мог не признать правоту Виктора.
– Идем, – сказал он. – Только без фокусов.
– Какие уж тут фокусы, – пробормотал Крохин.
Они вышли из гостиной и через холл проследовали к лестнице.
Роман увидел, что Анна стоит у стены и злобно таращится на Линду, наставившую на нее пистолет.
– Знакомые лица! – усмехнулся Виктор при виде Линды. – Рад встрече, майор Дэвис.
– В чем дело, Роман? – спросила та.
– Несколько минут, – ответил Роман. – Потерпите.
– Хорошо, – не очень успокоенная этим ответом, отозвалась Линда.
– Виктор! – воскликнула Анна.
– Все хорошо, – сказал Виктор, поднимаясь по ступенькам. – Мы только поговорим.
Он вошел в одну из комнат на втором этаже и сел в кресло.
Роман расположился напротив него, наставив пистолет ему в живот.
Виктор кивнул:
– Я готов.
– Кто такой Стоян? – не желая тянуть время, перешел к главному Роман.
– В сущности, хороший человек, – ответил Виктор. – Который портил жизнь плохим людям.
– Твоим заказчикам?
– Точно.
– Кто они?
– Если совсем просто, хозяева мира.
– Всего лишь?
– Да, именно так, – сказал Виктор. – Стоян попробовал отравить им жизнь, устраняя их близких. Естественно, это им не могло понравиться. Остальное ты знаешь.
– Выходит, ты с моей помощью расправился с хорошим парнем?
– Как сказать? – развел руками Виктор. – Хороший парень убивал стариков и детей. Так что и он далеко не ангел. На этой войне, капитан, правых все равно не было. А мы, как всегда, посередине.
Роман вспомнил головорезов Стояна и то, как его пытали.
Виктор, конечно, прав. Но так не хотелось признавать его правоту.
– Оправдываешь себя?
– Почему нет? – пожал плечами Виктор. – Я делал то, что умею. И делал неплохо. А убийство – лишь часть нашего ремесла. Какого черта мне переживать по этому поводу?
– Ну да, конечно, – усмехнулся Роман.
Револьвер в его руке слегка дрогнул, и Виктор машинально выставил перед собой руку.
– Не глупи, Роман Евгеньевич! Зачем тебе в меня стрелять?
– Вот те на! – удивился Роман. – Ты же в меня стрелял. Теперь и я хочу.
– Я в тебя стрелял только для того, чтобы спасти тебе жизнь, – возразил Виктор.
– Хороший способ!
– Ты же видел, что Анна готова была убить тебя. А стреляет она только в голову. Что мне оставалось делать?
– А просто мирно разойтись нельзя было? – спросил Роман.
– А ты дал бы мирно уйти? – усмехнулся Виктор. – Я в этом не был уверен. Небось Слепцов приказал покончить со мной раз и навсегда. Верно?
Роман промолчал.
– Я же знал, что на тебе бронежилет, – продолжал Виктор. – Более того, я оставил тебе лифт, хотя мне ничего не стоило подорвать его. Согласись, если бы я хотел тебя убить, я бы действовал иначе.
Виктор говорил то, о чем Роман и сам думал не раз. И это означало, что они были скорее союзниками, нежели врагами.
Роман по-прежнему твердо держал револьвер, но его желание спустить курок заметно ослабело.
– Мы с тобой похожи, Роман Евгеньевич, – сказал Виктор. – И напрасно ты не хочешь признавать этот факт. Мы лучшие из лучших, и если бы мы работали вместе…
Роман сделал нетерпеливое движение.
– Молчу, молчу, – успокоил его Виктор. – Я лишь хочу, чтобы ты понял: я выполняю работу, за которую мне платят. Ни больше ни меньше. И, кстати, могу даже принести пользу Родине.
Увидев недоверие на лице Романа, он указал рукой на стол:
– Там, в верхнем ящике, лежит диск. Не поверишь, держал специально для тебя. На тот случай, если ты меня все-таки найдешь.
– Что на нем? – спросил Роман.
– Списки имен и явок всего северокавказского подполья. А также имена арабских и европейских спонсоров. Я думаю, управление будет счастливо заполучить такую информацию. Бери, это мой тебе подарок.
Роман, не сводя глаз с Крохина, достал диск.
– Со временем могу еще чего-нибудь подкинуть, – сказал Крохин. – Если, конечно…
Он замолчал, выжидательно глядя на Романа. Тот положил диск в карман, но хранил при этом молчание.
– Ты ведь отпустишь меня, Роман? – негромко спросил Виктор.
– Как ты себе это представляешь? – так же негромко осведомился тот. – Я не один. Со мной офицер английской разведки.
– Ничего, – мигнул Крохин. – Ты только опусти револьвер. На пару секунд, не больше. А потом можешь стрелять.
Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом Роман медленно опустил руку.
– Спасибо, – сказал Виктор.
И в следующую секунду бросился головой вперед в окно.
Зазвенели стекла, на месте окна возник черный проем.
Роман подбежал к окну, дважды выстрелил в темноту, беря повыше. Затем выглянул наружу.
Прямо под окном шел наклонный скат. Стекло было одинарным. Виктор и здесь все рассчитал заранее.
Вдруг в холле грянул выстрел.
Линда!
Забыв о Викторе, Роман распахнул дверь и помчался вниз.
В холле на полу лежала Анна. В ее руке была зажата бронзовая статуэтка в виде телескопа. Из простреленной груди текла кровь. Линда пыталась зажать рану, но Роман видел, что Анна уже умирает.
– Что произошло? – спросил он, хотя и так все было ясно.
– Она услышала выстрелы и бросилась на меня, – сказала Линда. – Мне ничего не оставалось, как стрелять.
– Ты все сделала правильно, – успокоил ее Роман.
Линда поднялась, с сомнением глядя на труп. Затем перевела взгляд на Романа.
– А что произошло наверху? – спросила она. – Где Крохин?
– Ушел, – сказал Роман, закуривая.
– Как ушел?! – вскричала Линда. – Ты упустил его?
Вгорячах они не заметили, как перешли на «ты». Хотя Роман по опыту знал, что этот переход продлится недолго.
– Я только отвернулся на секунду, – устало объяснил Роман. – А он бросился в окно.
– Надо его догнать!
– Надо, – сказал Роман, не трогаясь с места.
– Я вызову подкрепление.
– Давай.
Линда позвонила в свое управление и неуверенно застыла посреди холла.
– Он наверняка уже далеко, – сказала она.
Роман молчал, думая о том, что ему придется долго объясняться с английскими коллегами.
– Что я скажу начальству? – спросила Линда.
– А что тут говорить? – сказал Роман. – Труп, который ты просила, у тебя имеется. Крохина ты видела. Я все подтвержу. В кабинете стоит компьютер. Наверняка в нем найдется что-нибудь интересное. Все будет хорошо, дорогая Линда.
– Не называй меня дорогая Линда, – сказала она.
И не выдержала – улыбнулась.
1 октября, Европа
Советник взглядом услал секретаря из кабинета и взял трубку:
– Я слушаю.
– Добрый день, господин Советник.
– Добрый день, господин Председатель.
– Я получил ваше сообщение и прилагаемое видео, – сказал ровным тоном Председатель. – Я доволен тем, как ваш человек провел эту операцию.
– Рад, что не подвел вас, господин Председатель.
– Теперь, когда мы можем не бояться за судьбу своих близких, наши усилия удвоятся.
– Да, господин Председатель.
– Предлагаю собраться на следующей неделе, пятого октября. Место и время прежние.
– Хорошо, господин Председатель.
– Я хочу обсудить положение в Грузии.
– Давно пора.
– Рад, что вы меня понимаете.
– По-моему, мы всегда понимаем друг друга.
– В этом и заключается работа нашей комиссии, не так ли, дорогой друг?
«Впервые он назвал меня «дорогим другом», – подумал Советник. – Сдает старик».
– У меня тоже есть кое-какие предложения, – сказал он. – Хотелось бы их обсудить.
– Вот и прекрасно. Обсудим все сразу. Кстати, в Грузии могут понадобиться услуги вашего человека. Он готов?
– Он всегда готов, господин Председатель.
– Тем лучше. Итак, до встречи, господин Советник.
– До встречи.
Советник положил трубку в стол и вызвал секретаря, чтобы внести изменение в расписание своих поездок на следующей неделе.
Москва, ГРУ, 2 октября, 11.20
– Ну, я пошел? – сказал Роман, глянув на дверь кабинета.
– Ни пуха, – улыбнулся Дубинин.
Роман вернулся в Москву поздней ночью. Объяснения с англичанами затянулись больше чем на сутки. К тому же он не мог уехать, не воздав благодарности Линде, что и вылилось в ужин при свечах и воспоследовавшее чаепитие у нее дома.
Из аэропорта Роман заехал к Дубинину. Вообще-то это у них было не принято, но, во-первых, Роману было по дороге, во-вторых, встреча заняла не более пяти минут, и в-третьих, диск, который Роман вручил Дубинину, служил ему самым лучшим оправданием. Ибо, как только что рассказал Дубинин, на нем содержалась поистине бесценная информация, причем в таком объеме, что работой с нею можно было обеспечить большую часть спецслужб России.
