Боевая эвтаназия - Сергей Васильевич Самаров
То, что осколки при взрыве посекут носильщиков, особой роли не играло. Для командира разведывательной роты это было только издерж– ками производства, то есть процессом естественным. Носильщики ведь тоже по сути дела обыкновенные бандиты. Чем меньше таких негодяев останется в живых, тем больше будет шансов у нового командира роты удержать свою позицию и не пропустить остатки банды дальше.
Капитан Собакин снова спрятался в окопе и привел в боевое положение гранатомет «РПГ‑29» «Вампир», самый мощный из всех существующих в мире. Он зарядил его и на всякий случай – вдруг кто-то из бандитов заглянет по какому-то недоразумению к нему в окоп! – положил прямо под правую руку свой автомат, который боевики не рискнули забрать, торопясь побыстрее уйти.
Вообще-то Собакин одинаково хорошо владел и левой и правой рукой с самого детства. Он часто, даже писал левой рукой, добавляя работу правому полушарию, отвечающему за левую руку. Но вот глаза человека не вписываются в общепринятые понятия правши и левши. Стрелял Виктор Алексеевич, зажмуривая левый глаз, прижимая приклад автомата к правому плечу. Поэтому автомат под правой рукой казался ему более удобным и привычным.
С автоматом под рукой, но пользуясь не прицелом, а биноклем, который он переключил из тепловизионного в обычный режим, капитан Собакин снова выглянул из окопа. Теперь уже носилки с сейфом были от него в тридцати метрах, то есть почти на привычной дистанции для стрельбы из пистолета.
Можно было и из «Вампира» стрелять, но Виктор Алексеевич просчитал, что носильщики должны будут пройти через недавнюю линию окопов метрах в пяти от него. Уж тогда он точно не промахнется. Новоиспеченный капитан снова сел на дно окопа.
В очередной раз он высунулся из него только тогда, когда услышал чужие гортанные и заметно запыхавшиеся голоса. Это должны были быть носильщики. Он приподнялся вместе с «РПГ‑29», уложил тубу на бруствер и тут же понял, что носильщики заметили его. Это были четыре молодых парня, очевидно, из местного пополнения банды. Но они сами выбрали свою судьбу. Раздумывать, тем более долго прицеливаться, в такой ситуации было нельзя. У каждого из четверых бандитов за плечами висели автоматы. Снять ремень недолго.
Но носильщики растерялись, показали свою малую опытность в боевых действиях. Вместо того чтобы бросить носилки и попытаться самим стрелять, они стали кричать, показывая на окоп капитана Собакина.
А сам он времени зря терять не стал. Выстрел с пяти метров оказался точным. Сейф даже не отбросило в сторону, его только разворотило. Наружу вылетели какие-то разбитые пузырьки и порошок, поднявшийся белым облаком над носилками.
Носильщиков, как и предполагал капитан, просто покрошило осколками сейфа.
Собакин бросил на дно окопа тубу гранатомета, схватил свой автомат и дал несколько очередей в тех бандитов, которые оказались поблизости. После этого он одним прыжком покинул укрытие, не забыв захватить гранату с отжимным рычагом, примотанным тряпкой, и бросился ближе к бронированному сейфу, который теперь превратился в груду исковерканного металла.
На бегу Собакин дал еще три неприцельные длинные очереди. Он сообразил, что теперь ему уже нет смысла экономить патроны. Вслед за этим капитан бросил в останки сейфа гранату, с которой сумел зубами сорвать обмотку. Над носилками поднялось новое облако белого порошка, который легко разносился ветром как раз в сторону второй и третьей волн бандитской атаки.
Собакин вытащил вторую и последнюю гранату. Сначала он думал бросить ее в бандитов, приближающихся к нему, но потом хладнокровно и даже не спеша сорвал с нее кольцо, послал вслед за первой в то, что раньше было сейфом. Только тут капитан почувствовал, что ноги ему пробивают пули.
Он упал на носилки рядом с сейфом и как раз в этот момент услышал звук вертолетного двигателя. Почти сразу грохнули взрывы неуправляемых ракет.
Один из бандитов сообразил, что стрелять в своего с вертолета, возможно, не будут, бросился на носилки и упал рядом с Собакиным. Но капитан сумел выхватить свой острый как жало нож военного разведчика и вогнать его в толстую шею боевика.
С вертолета, естественно, не могли разобрать, где свой, где чужой. Ракеты стали рваться уже совсем рядом. Они были противопехотными, предназначенными для уничтожения живой силы противника. Несколько осколков ударились в бронежилет Виктора Алексеевича. О том, что другие клочья металла рвут его руки, он даже не думал, не ощущал этой боли из-за другой, куда более сильной, в шее и в голове.
Потом осколок ударил капитану прямо в лоб, и на него медленно наплыла полная темнота.
Боевики тем временем бросились бежать в другую сторону, увеличивая разрыв между волнами атаки. Но скрыться им помешал спецназ погранвойск, который уже поднялся на первый перевал и пошел в преследование. Автоматные очереди без звука косили бандитов.
