Боевая эвтаназия - Сергей Васильевич Самаров
Собакин задумался не больше чем на секунду. Он понимал, что должен с кем-то поделиться своими мыслями и соображениями. Кто-то обязан будет рассказать жене, как и за что погиб ее муж. Друг Саша Корытин показался Собакину лучшим вариантом. Поэтому капитан отключил у себя систему внутренней связи и своей же рукой выполнил ту же операцию на КРУСе командира первого взвода.
– Ты, старик, что знаешь об эвтаназии? – осведомился он.
– Слышал.
– Так что это, по-твоему?
– Вариант самоубийства или убийства, в зависимости от обстоятельств. Но у нас в стране это запрещено законом.
– И напрасно. Запрещено теми, кто сам настоящей боли никогда не испытывал и не в состоянии понять, что это за мучения.
– Они гуманисты.
– Уроды они, а не гуманисты. Садисты, я бы сказал. Это определение к подобным людям больше подходит. Решают, не зная, что это такое.
– Ты к чему, Витя, разговор ведешь? – Старший лейтенант Корытин напрягся всем телом.
– Саня, у меня рак спинного мозга. Мне жить осталось всего несколько месяцев. Я постоянно страдаю от невыносимой боли. Не успеет один приступ завершиться, как начинается новый. Так каждый день!
– Господи! Да как же ты еще ходишь? Как терпишь это?
– А что мне остается?
– Лег бы в госпиталь.
– У меня жена и дочь. Кто кроме меня о них позаботится? Если я умру в госпитале, то они же ни с чем останутся. Невозможно будет доказать, что моя болезнь вызвана условиями службы. Значит, о пособии они могут и не думать.
– Так что ты надумал? Не я же должен тебя подстрелить здесь, в этом окопе.
Капитан Собакин заметил, как с нервной силой сжала автомат побелевшая рука командира первого взвода, и на всякий случай спросил:
– А почему бы и нет? После меня ты станешь командиром роты. Получишь капитанское звание.
– Ты хочешь, чтобы я какое-то время промучился угрызениями совести, а потом повесился? Так, что ли? – резко и зло спросил Корытин.
– Нет. Я ничего этого не хочу. Сейчас ты дождешься подхода лейтенанта Пустовалова, после чего снимешь взвод. Вы вместе уйдете в соседнее ущелье, там окопаетесь на случай прорыва. Хромов со своим взводом может раньше уйти в наше ущелье. Но, наверное, лучше позже, чтобы это походило на отступление. Я в своем окопе залягу, дождусь, когда носилки окажутся поблизости, и тогда разобью сейф из гранатомета. Надеюсь, «Вампир» с ним справится. Взрыв сейфа вызовет среди бандитов панику. Они могут и не пойти дальше, на твою позицию, хотя ты должен быть готов их встретить. Но они будут уже заражены, поэтому мало боеспособны. Бактериологическое оружие, это не шутка! Во– ображение, примитивный интеллект и отсутствие знаний не позволят им сохранить боевую готовность. Мы-то с тобой знаем, что любое бактериологическое оружие должно иметь определенный скрытный период заражения. Латентный, как это называется. Но тупым бандитам это неведомо. Они начнут страдать и умирать еще до наступления самой болезни. На этом я и строю свой расчет. Твоя задача – не подпустить тех, кто будет себя чувствовать еще способным идти в атаку, близко к солдатам роты, чтобы не произошло заражение. Через десять минут прилетит вертолет, ударит по бандитам. Это тебе в помощь. Потом, когда вернетесь, расскажешь все моей жене. Она должна знать правду, чтобы когда-то объяснить и дочери, за что погиб ее отец. Только она и ты. Больше никто.
– Сделаю, – сжав губы в тонкую линию, сказал старший лейтенант Корытин.
Глава 19
Взвод под командованием лейтенанта Пустовалова сумел добраться до места быстрее, чем это сделало до него подразделение старшего лейтенанта Корытина. Но такие сравнения были неуместным излишеством. На скорости передвижения сказалось то, что уже рассвело, и Пустовалов со своими солдатами имел возможность продвигаться быстрее. Да и дорогу он уже мог выбирать по своему вкусу. Благо, что в данном случае предпочтения лейтенанта совпали с необходимостью. Взвод шел под самым основанием хребта, верх которого занимали бандиты, и поэтому остался ими незамеченным. Как и взвод спецназа погранвойск, который прошел следом за военными разведчиками и двинулся дальше по ущелью, тогда как парни Пустовалова свернули на перевал и забрались на него достаточно быстро.
– Признаться, я не ждал, что ты так скоро появишься, – дав две очередные прицельные очереди и обернувшись, сказал свежеиспеченный капитан Собакин, когда лейтенант Пустовалов стал третьим в его тесном окопе. – А где взвод погранцев?
– За мной шел. Я на перевал направился, а он дальше двинулся.
– Это хорошо. Хромов, поднимай свой взвод и отправляйся за погранцами вдогонку. Место обороны выбирать тебе. Найди что поудобнее и окапывайся. Будешь отходить, постарайся сделать это открыто, чтобы бандиты тебя узрели.
– Понял, командир. Работаю. Третий взвод, за мной!
Собакину трудно было шевелить головой, и поэтому пришлось повернуться всем телом, чтобы увидеть отход третьего взвода. Отход совершался перебежками, почти такими же, какие применяли сами бандиты. Из трех отделений, как навскидку определил Виктор Алексеевич, теперь едва набралось два с небольшим. Значит, взвод Хромова понес существенные потери.
Собакин подумал, что в первом взводе, скорее всего, должна наблюдаться такая же картина. Потери существенные, но не критичные, и обороняться вполне возможно.
Но если бы командир роты оставил этих бойцов здесь, на месте, то он сам потерял бы возможность совершить акт эвтаназии. Неизвестно, смогли бы спецназовцы выдержать атаку отчаяния со стороны банды. Кажется, с потерей эмира Умармагомеда боевики несколько замешкались и потеряли быстроту атакующих действий. Спецназовцам военной разведки это было только на руку. Бойцы имели возможность стрелять на поражение, поскольку противник уже был предельно близко. Однако отход третьего взвода не остался бандитами незамеченным. Они явно оживились. Почти сразу вперед двинулась новая волна, прикрываемая плотным автоматным огнем двух других. Должно быть, кто-то еще взял на себя командование бандой и делал это достаточно грамотно, по крайней мере нисколько не хуже, чем до этого Умармагомед.
Но пора было уже и приближать бой к завершению. Массированный обстрел со стороны противника вынудил его как раз присесть в окопе. Принятое решение заставило Виктора Алексеевича повернуться к двум офицерам, делящим с ним укрытие.
– Ну что, пора уже и вам за дело приниматься.
– А ты, товарищ капитан? – спросил лейтенант Пустовалов.
– А я остаюсь за сейфом охотиться, – ответил Собакин. – Кто-то же должен эту заразу остановить. Приказать я никому не могу. Остается только самому. Будем прощаться. – Собакин потряс в воздухе гранатометом «РПГ‑29».
– Как же так? – не понял лейтенант. – Можешь мне приказать. Я останусь. И с «Вампиром» справиться сумею.
– Нет,
