Владимир Шитов - Я выбрал путь смерти
— Откуда тебе это стало известно?
— Это я узнала из разговора между парнями, когда мы ехали в Сочи на дело. Теперь хоть убейте меня, но я о Спице ничего больше не знаю.
— И на этом спасибо, — поблагодарил её Стукало, понимая, как трудно далось девушке признание.
Перед концом рабочего дня в дверь кабинета следователя постучали. В кабинет заглянул сорокалетний, одетый со вкусом в дорогую одежду, высокого роста брюнет.
— К вам можно? — поинтересовался он.
— Заходите! — разрешил Стукало. Поздоровавшись, посетитель представился:
— Я Тавурдинов Август Петрович. У вас сегодня была моя служащая, Загорулько Ксения Тарасовна. Как она мне рассказала, вы её допросили и избрали мерой пресечения подписку о невыезде.
— Было такое дело, — подтвердил Стукало. Видя, чторазговор с посетителем двумя фразами не завершится, он промолвил: — Стоя беседовать неприлично. Вы присаживайтесь, Август Петрович. — Он показал рукой на стул.
Тавурдинов охотно присел к столу следователя, видя, что разговор начинается налаживаться, а раз так, то ему легче будет с ним договориться по интересующей его проблеме.
— Я не буду у вас спрашивать, за что и по какому делу вы её привлекаете к уголовной ответственности, так как знаю, что это является тайной следствия. Хотя в общих чертах Загорулько мне рассказала, чем был вызван ваш интерес к её личности. Я владелец крупного универсама. Мне приходится много разъезжать по разным регионам России, посещать другие страны, где я покупаю товар для своего предприятия. Я стараюсь, чтобы в моем магазине всегда был разнообразный ассортимент товаров. Во всех этих поездках меня в качестве товароведа сопровождала Загорулько. Её помощь в выборе товара и в заключении договоров с клиентами мне необходима. В связи с тем, что вы для неё избрали меру пресечения в виде подписки о невыезде, я уже не могу брать её в поездки за пределы Питера. Я верно вас понял?
— Вы рассуждаете, как настоящий юрист, — отметил Стукало.
— Перед визитом к вам я проконсультировался у моего юриста, — пояснил Тавурдинов причину своей осведомлённости в юридических вопросах по конкретному уголовному делу.
— У вас грамотный и компетентный юрист.
— Его работой я доволен, — вскользь заметил Тавурдинов. — Алексей Михайлович, вы бы не могли разрешить Загорулько иногда выезжать в командировки вместе со мной за пределы Питера?
— Куда и как далеко?
— По разным регионам России, в СНГ и в другие страны.
— Не могу, — отказал Стукало.
— А если я попрошу очень убедительно — конечно, не безвозмездно, — то, может быть, мы сумеем с вами договориться?
— Все равно, Август Петрович, никакой сделки между нами не получится.
— Жаль, что мы не поняли друг друга.
— Я работаю в таком учреждении, где посетители должны понимать нас, требования к нам закона. Если этого не происходит, то между сторонами не получается взаимопонимания.
— Значит, каждый из нас остаётся при своих интересах?
— Выходит, так, — подтвердил Стукало.
— Ну что ж. На нет и суда нет. До свидания, — недовольно процедил сквозь зубы Тавурдинов, покидая кабинет.
Глава 6
Любитель одиночества
Члены преступной «семьи» Спицы знали, что их главарь, находясь в ресторане «Аделина», не любил тех авторитетов из своего близкого окружения, кто от безделья подходил к его столу, садился рядом и начинал чесать языком обо всем и, как правило, ни о чем. Отчитав одних, а кое-кого сняв из бригадиров и переведя в рядовых быков, он отбил охоту у членов «семьи» беспокоить его в ресторане по пустякам.
Другое дело, если он в ресторан приходил с кем-то из нужных людей. Тогда, отдыхая с Таким человеком за одним столом, он мог быть интересным собеседником, отдыхающему с ним не было скучно.
Никто не знал, когда и почему у Спицы родилась такая привычка, лишь позже стала понятна причина её появления.
Спица приходил в ресторан отдохнуть от мирских забот. Если его по делам беспокоили члены «семьи» с просьбами решить ту или иную проблему, он от своей обязанности не устранялся и в меру сил и возможностей помогал им. Безу словно, он к ним никаких претензий не предъявлял.
Если шестёрки по делам не беспокоят его в ресторане, значит, дела в его команде идут не так уж плохо, считал он.
Если сидящего в ресторане Спицу никто не имел права по пустякам беспокоить, то он, когда ему одному становилось скучно, мог подсесть к любой знакомой компании своей масти и в кругу её расслабиться и отдохнуть.
В ресторане он чувствовал себя не посетителем, а коршуном, высматривающим добычу. Он поднимался со своего насиженного места и опускался там, где видел корм и добычу для себя.
Когда Спица в один из вечеров в ресторане таким своеобразным образом отдыхал, к его столу подсел Бычок, бригадир наиболее интеллектуальных воров. В обязанности его бригады входил сбор интересующей «семью» информации, поиски объектов для нападения: через людей Бычка поддерживались контакты с воровскими группировками города, а если надо, то и с бандами других населённых пунктов. Выполняя роль посланников, при необходимости они могли осуществлять и карательные функции. Если они обнаруживали, что где-то что-то плохо лежит, то не раздумывая эту собственность присваивали. Как это у Бычка и его бригады получалось, читатели уже знают.
Бычок ещё не успел и слова сказать Спице, но уже одним своим появлением испортил ему настроение. Там, где появлялся Бычок, там всегда были новости, и не обязательно приятные, но в любом случае выдвигаемые Бычком проблемы приходилось решать Спице. Если бы можно было ликвидацией Бычка избавиться от всех проблем, которые Спице приходилось решать, то участь бригадира давно была бы решена, но Спица понимал, что не Бычок виновен в той огромной массе новостей, которыми он делился с ним, а поле их общей деятельности.
— Что за новость у тебя, Юрий Филиппович? — отцепив от кисти винограда крупную ягоду и не спеша отправив её в рот, поинтересовался у Бычка Спица.
— Сегодня неприятная.
— До твоего появления такое у меня настроение хорошее было! Может, ты мне её завтра с утра расскажешь?
— Моё сообщение не терпит отлагательства, — настаивал Бычок.
— Давай хвались, послушаю, — обречённо вздохнув, разрешил Спица.
— Вчера в Транспортную прокуратуру вызвали одну бывшую нашу биксу. Её очень долго допрашивал следователь Стукало.
— Кто такая и почему это нас должно волновать?
— Это та бикса, которую ты продал Тавурдинову в прошлом году.
— Помню такой факт. Чем она могла заинтересовать сапог?
— Ты её в прошлом году, до продажи, посылал в Сочи по какому-то делу.
Благодаря подсказке Бычка Спица быстро вспомнил, о ком идёт речь.
— Помню я эту шмару, красивая стерва.
— Потому-то за неё лох больших бабок не пожалел, — подтвердил мнение Спицы Бычок.
— Что ты хотел ещё о ней сказать?
— По-моему, она с сапогом спелась.
— С чего ты это взял? — нахмурился Спица.
— Сапог её в ментовку не посадил на якорь, а отпустил под подписку о невыезде. То есть он установил, что она совершила какое-то преступление, но почему-то не стал задерживать, а счёл возможным отпустить домой, разрешил подышать свежим воздухом.
— Твоя информация без булды? — поинтересовался Спица.
— Сам проверял, все точно, как есть.
— Тогда нет никакого сомнения — сапог спелся с биксой. Если так, то биксу надо немедленно мочить.
— Я того же мнения.
— Ты со своей кодлой не возьмёшься её ликвидировать? — спокойно поинтересовался Спица.
— Как скажешь, так и будет, — ответил Бычок так, будто речь шла о ликвидации прыща на заднице.
Подумав, Спица принял иное решение:
— Я, пожалуй, эту работу поручу другим.
— Кому? — удивился Бычок.
— Есть у меня зажравшаяся группа «моржей». Пусть на шмаре начнут опыта набираться, — уклонился от прямого ответа Спица. — Больше ты мне ничего нового не хочешь сказать?
— Что нужно было сказать, я уже стравил.
— Хорошо работаешь, можешь сегодня со своей братвой гулять в ресторане за мой счёт, — позволил Спица.
— Благодарствую, — довольно улыбнувшись, сказал Бычок.
— Только без базара и мата. Пусть братва помнит, что находится не в причале, а в серьёзном ресторане. За бардак за твоим столом спрошу с тебя.
— Не впервой гулять в «Аделине», правилам приличия обучены, — заверил его Бычок.
Бычок ушёл. Спица, не спеша поклевывая виноград и попивая шампанское, думал: «Я с этой биксой лично не общался. Моя команда поступила к ней через третьи лица.
Прямо на меня она бочку катить не может, но мало ли что ей могли наболтать мои парни? Правда, все эти парни погибли. Возникает резонный вопрос: чем она лучше их? Пусть следует за ними. Все веселее им будет вместе».
Так, быстро и легко, была решена судьба Ксении. Подозвав к себе Чукмека, Спица поинтересовался у него:
