Вадим Россик - Репетитор
– Что это еще за мизгирь? – рассеянно поинтересовался я, думая о своем.
– У нас мизгирями пауков называют, – объяснила девушка. – В основном тарантулов. Их еще называют пауки-волки.
– Что ты сказала?! Пауки-волки? – поразился я. «Так вот разгадка слов дедушки Исая: „Иногда волк забредает и в дома к людям“. Он говорил о Тарантуле!»
Мои мысли прервал новый звонок. Снова Москва? Однако на этот раз звонил администратор отеля.
– Извините за беспокойство, мсье Баринофф. Вам просили передать, что для вас заказан столик на десять часов в ресторане «Лао Бэйцзин» на бульваре Араго.
– Кто просил?
– К сожалению, я не могу сказать. Несколько минут назад по телефону позвонил мужчина. Он не назвал себя.
– Хорошо, спасибо, – поблагодарил я и повесил трубку.
– Что случилось? – спросила Сашка, все это время не сводившая с меня встревоженных глаз.
– Должен был прилететь мсье Тарантул, – сообщил я девушке. – Портье сейчас передал, что меня кто-то приглашает на встречу в китайский ресторан. Может быть Тарантул?
– Я тебя одного не отпущу! – решительно заявила Сашка. – Я чувствую, что это опасно! У меня от одного этого имени спина буграми идет!
Я попытался отшутиться:
– Булкина, в таком случае, ты должна поступить, как настоящий ниндзя. Знаешь, что делает настоящий ниндзя, когда чувствует опасность?
– Что?
– Когда ниндзя чувствует опасность – он не выходит из дома!
– Все, Сережка! Хорош прикалываться! Или я еду с тобой, или ты, как настоящий ниндзя, остаешься в гостинице!
2
От вчерашней пасмурной погоды не осталось ни следа. Утреннее небо безоблачно голубело между резными парижскими крышами. Горожане давно уже прилежно трудились, поэтому тротуары на авеню дю Мэн были пусты. Только немногочисленные бездомные еще дремали на своих традиционных местах – в нишах стен.
Я вывел наш отдохнувший БМВ с ближайшей стоянки, и он резво повез нас навстречу судьбе. Мы проехали вдоль ограды кладбища Монпарнас, на котором нашли свой последний приют такие известные личности, как Мопассан, Сартр, Бодлер, Сен-Санс, Алехин и Петлюра и, миновав площадь Данфер-Рошро, посреди которой лежит громадный лев, работы скульптора Бартольди, свернули на бульвар Араго.
– А это что за штука? – показала Сашка на странное ободранное сооружение зеленого цвета у высокой стены знаменитой тюрьмы Сантэ, появившейся справа.
– О, это чисто парижская достопримечательность. Такая же, как, к примеру, бистро. По-французски называется «веспасьен».
– А для чего нужна эта достопримечательность? – не отставала моя спутница.
– Совершенно необходимая вещь. Раньше весь Париж был покрыт сетью таких веспасьенов, а теперь, возможно, остался только этот.
– Сережка, перестань морочить мне голову! – возмутилась Сашка. – Говори уже, для чего здесь эта хрень?
– Говоря научным языком – это открытый уличный писсуар.
Девушка недоверчиво посмотрела на меня.
– Сортир, что ли? Или опять прикалываешься?
– Отнюдь, – коротко ответил я, так как высматривал место для парковки. Мы почти приехали. Наконец, заметив небольшой промежуток в веренице, стоящих вдоль тротуара, автомобилей, я чудом втиснул в него нашу машину.
В ресторане ждал не Тарантул. Когда вышколенный метрдотель проводил нас в уютную нишу, навстречу из-за стола поднялись двое незнакомых мужчин.
– Я рад, господин Баринов, что вы откликнулись на мое предложение встретиться, – учтиво произнес один из них. Дорогой костюм, золотой ролекс на запястьи и властная манера держаться, выдавали в нем главного. Мужчина протянул мне руку.
– Давайте знакомиться. Меня зовут Анвар Муминович Сулейманов. Возможно, вы обо мне слышали. Я компаньон и коллега известного вам Виктора Юрьевича Габора.
Я пожал руку Сулейманову и взглянул на второго. Невысокий, кряжистый, с толстой шеей и сломанными ушами. Скорее всего, борец. «Борец» угрюмо буркнул:
– Шакир.
Сулейманов без дальнейших церемоний пригласил к столу. Две маленькие китаянки принесли нам по огромной порции жареной вермишели с овощами и курицей, бутылку ягодного вина и каждому по чайничку с душистым травяным чаем.
После того, как официантки, поклонившись, оставили нас одних, Сулейманов перешел к делу:
– Вы, наверно, ломаете голову, господин Баринов, зачем я вас пригласил?
Я пожал плечами.
– Вы сейчас сами скажете, господин Сулейманов, не так ли?
Мой собеседник усмехнулся, но его узкие глаза остались холодными, как куски стекла.
– Разумеется. Терять время не в моих правилах. Тем более в данном случае, время для меня имеет важнейшее значение.
Сулейманов отпил половину содержимого бокала с вином и продолжил:
– Как я уже сказал, Виктор Юрьевич – мой компаньон. Давний компаньон. Мы имеем большой общий бизнес. Очень большой бизнес. Я прекрасно знаком и с его дочерью. С Никасей.
Пока его босс говорил, Шакир сидел не шевелясь. К угощению он не притрагивался и, вообще, в своей неподвижности, был похож на экспонат музея восковых фигур. Только маленькие глазки на грубом лице этого здоровяка непрерывно перебегали с Сашки на меня, с меня на вход, с входа снова на мою подругу.
– Я знаю, что вам, господин Баринов, поручено найти пропавшую дочь моего компаньона, – умело нанизывал слова на бесконечную нить Сулейманов. – Со своей стороны, я также очень заинтересован, чтобы Никася нашлась, как можно скорее.
– И чем вызван этот интерес? – задал я вопрос.
Мой собеседник машинально дотронулся пальцами левой руки до кончика своего носа, потом засмеялся.
– Вы правильно думаете, господин Баринов, что, кроме сострадания к молодой девушке и естественного человеколюбия, мною движет личный интерес. Скрывать не буду, я оказался перед серьезной проблемой и рассчитываю на вашу помощь.
Сулейманов внимательно посмотрел мне в лицо своими холодными глазами и предложил:
– Может быть нам удобнее будет все обсудить вдвоем, без вашей очаровательной спутницы? Девушкам обычно скучно слушать деловые переговоры.
– А как насчет вашего товарища? – кивнул я в сторону Шакира.
– Он нам не помешает, – пожал плечами Сулейманов. – Просто считайте, что его здесь нет. Просто нет.
Я заметил, как Сашка умоляюще глянула на меня, и отрицательно покачал головой.
– Нет, Анвар Муминович, так не пойдет. Мы зря теряем время. Давайте ближе к делу.
– Ну, что же, пусть будет по-вашему, – согласился Сулейманов, – хотя я предлагал… Буду с вами откровенен. Так вот. К делу. Дело выглядит таким образом. Я постоянно живу недалеко от Парижа, в Версале. Никася давно дружит с моей дочерью, и примерно три недели тому назад приехала к нам погостить. Совершенно случайно в ее руки попали очень важные документы. Документы касаются одной сделки на огромную сумму. Кроме того, эта сделка, скажем так, не совсем законна.
– Наркотики, оружие, белые рабыни? – перебил я бизнесмена. Тот нехотя усмехнулся.
– Что-то вроде того.
– И что произошло дальше?
– После этого Никася исчезла. А дальше началось самое интересное. Я получил от нее требование, заплатить десять миллионов долларов за возврат документов!
Я улыбнулся.
– Ваше возмущение мне понятно, господин Сулейманов. Сумма серьезная. Видимо ваши бумаги действительно дорого стоят.
Бизнесмен энергично кивнул.
– Я же вам говорил!
– В какой форме поступило требование о выкупе?
– Мне пришло сообщение на мобильник с телефона Никаси. Я тут же позвонил ей, и она сама повторила, что вернет документы в обмен на десять миллионов.
– Вы уверены, что с вами говорила Никася?
Сулейманов пожал плечами.
– Стопроцентной гарантии дать не могу, но думаю, что это все же была она.
– И что вы ответили?
– Ей я сказал, что мне нужно время, чтобы собрать деньги, – уклончиво произнес Сулейманов.
– А на самом деле, что вы решили?
И тут Сулейманов сорвался. Этот воспитанный житель Версаля мгновенно утратил весь свой европейский лоск и хрипло выкрикнул с явственным кавказским акцентом:
– Решил ее найти! Эту дочь шлюхи и шакала!
Он схватил бокал с вином и одним глотком осушил его. Потом достал из кармана белоснежный платок и вытер покрасневшее лицо. Успокаиваясь, Сулейманов сказал:
– Извините, господин Баринов, за эту вспышку. Нервы…
Я молча ждал. Бросив влажный платок под стол, мой визави продолжил:
– С большим трудом мне удалось уговорить Никасю, немного подождать.
– И что вы предприняли?
Сулейманов показал на неподвижного Шакира.
– Я велел ему срочно отыскать эту сучку.
– И как успехи?
– К сожалению, у моего верного Шакира ума, как у огурца, – не смущаясь присутствия вышеупомянутого «огурца», признался Сулейманов. – Он только смог узнать, что Никася скрывается где-то в Париже. Я понял, что ее найти, ему не по плечу. Придется вам прийти мне на помощь!
