Андрей Воронин - Комбат не ждет награды
Гапон только улыбался, а Иваницкий чувствовал, еще немного и он упадет прямо на ковер и поползет на коленях к Гапону, умоляя его отпустить его с миром.
Прозвучал последний удар. Иваницкий все еще ждал, когда заговорит Гапон. Но тот упрямо молчал, ожидая, какое решение примет полковник.
– Да, Борщева наказать надо, – наконец-то выдавил из себя Иваницкий и почувствовал, как кровь ударила ему в голову, а в глазах потемнело.
– Это ты правильно решил. Проучить надо твоего заместителя, чтобы больше не дергался.
– Я бы… Я бы… – начал Иваницкий.
И тут Гапон махнул рукой:
– Главное, ты решил. А как наказать – это я возьму на себя. У меня опыт побольше.
Но и ты его набирайся, скоро сам принимать решения станешь.
Может быть мне придется уехать на некоторое время, вот ты и побудешь за главного на своем полигоне, – Гапон протянул руку Иваницкому, – так что прощай, полковник.
– Что значит, прощай? До свидания, – шепотом проговорил Иваницкий.
– Кто знает, кто знает… – покачал головой Гапон, – человек предполагает, а судьба располагает.
С таким напутствием Иваницкому и пришлось покинуть квартиру Гапона. У него все еще стоял гул ударов курантов в ушах, когда он покачиваясь шел по улице. Иваницкий ничего не видел перед собой, натыкался на прохожих, слышал за спиной ругательства: дескать, солидный человек, а напился до невменяемого состояния…
Он не помнил, как оказался на вокзале и долго не мог сообразить, на какой поезд нужно брать билет. Пока его не толкнули в спину, он не очнулся…
* * *Гапон не любил откладывать дело в долгий ящик. Если уж он решил что делать, то делал тут же. К тому же медлить с Борщевым дальше было невозможно. Он понимал, ситуация должна быть разрешена. Неуемная тяга подполковника к роскоши может обречь на провал все их дело.
Гапон поднял руку и этим жестом приказал охранникам выйти. Он хотел остаться один, что редко случалось в последние дни. Куча дел свалилась на него и каждое требовало незамедлительных действий.
– Борщев, Борщев… – шептал Гапон, делая это с ненавистью.
Это слово застряло у него во рту, словно кусок недожаренного мяса – не выплюнуть и не проглотить. Вариантов выхода из тупика Супоневу виделось несколько и пока только один из них он отверг напрочь. Смерть Борщева внесла бы сумятицу, появились бы никому не нужные проверки, в дело ввязалась бы военная прокуратура. Конечно, свои люди в министерстве, которым отламывались от общего пирога немалые суммы, сделали бы свое дело, замяли бы инцидент. Но тогда и они бы почувствовали, что и от них кое-что зависит, а Гапону не хотелось этого.
Он во всем привык быть первым, ему нравилось, как начинали дрожать голоса генералов, когда он звонил им, как бледнели они, завидев его во плоти. Не зря Гапон вызвал Иваницкого в Москву, хотя мог бы послать для разговора с ним своего человека. Он вовсе не жаждал видеть полковника воочию, просто существовала определенная связь: если Иваницкий, начальник полигона, отправляется в Москву, то в части должен оставаться его заместитель. И у Гапона имелась гарантия, что Борщев на месте и выехать в Москву до приезда своего начальника не сможет.
– Ну что ж, – сам себе сказал Гапон, – теперь мне предстоит поближе познакомиться с его черномазой смазливенькой бабенкой.
«Ничто так сильно не ударяет по самолюбию, как предательство женщины. А мне нужен Борщев потерянным, разбитым, обложенным со всех сторон. Тогда он и сделает то, что я ему прикажу, спасая свою шкуру».
Бандит взял в руки телефонии связался с одним из своих охранников.
– Ну, как дела?
– Анжелика дважды выходила из дома.
– Может собралась бежать?
– Нет. Я проследил за ее передвижениями по городу, обычная суета.
– Сейчас она дома?
– Конечно.
– Смотри не выпускай ее. Если выйдет на улицу, останови, задержи.
– До которого времени?
– Пока не подъеду.
И больше ничего не объясняя, Гапон прервал связь.
Охранник, следивший за домом, в котором жила Анжелика, с недоумением пожал плечами. Такое случалось редко, чтобы Гапон снизошел до общения с кем-то лишь отдаленно имеющим отношение к его делам – к таким людям относилась и Анжелика. Но в обязанности охранника не входило вникать во все прихоти своего хозяина. Хочет – пусть приезжает, он-то свою работу сделает. И если этой мулатке захочется выйти из дома, он найдет способ ее остановить – такой способ, чтобы не привлечь внимание прохожих.
«А она ничего, эта бабенка», – рассуждал охранник, глядя сквозь стекло автомобиля на ставшие ему почти родными окна квартиры Борщева.
Ему никогда раньше не приходилось иметь близкие отношения с негритянками, мулатками и теперь охранник очень жалел, об этом.
«Говорят, они очень страстные, только сильно пахнут. Но всегда можно послать ее помыться в душ перед тем как оттрахать».
Окно приоткрылось, за ним мелькнула Анжелика и тут же исчезла.
«Ждет она кого-нибудь, что ли? Хотя вряд ли, был бы у нее любовник, уже давно приехал бы. Ленивая, наверно, лежит целыми днями на тахте, смотрит телевизор, слушает музыку, неторопливо покуривая».
* * *На этот раз Гапон прибыл не в своем лимузине, а в шестисотом «мерседесе» с одним джипом охраны. Лет пять – шесть тому назад появление двух дорогих машин на улицах Москвы наверняка вызвало бы интерес прохожих. Теперь же практически никто не обратил внимание на дорого одетого мужчину – Матвея Супонева, выходящего из «мерседеса» с затемненными стеклами.
Охранник, сидевший возле дома в скромном БМВ, тоже вышел на тротуар, не зная, стоит ли подходить к хозяину и докладывать обстановку, или же он должен сделать вид, что не знает Гапона.
– Веди, – главарь бандитов махнул ему рукой и двинулся вслед за своим охранником.
– Одну секунду, – охранник закрыл машину.
Они поднялись на этаж, и хоть опасность была минимальной, ведь было известно доподлинно, что Анжелика дома одна, между дверью и хозяином все-таки встал телохранитель, готовый принять пулю в свое тело. Платил ему за это Гапон достаточно много.
Анжелика, как и предполагал охранник, валялась на разостланной постели в чем мать родила. Она любила свое гибкое смуглое тело, любила рассматривать свое отражение в зеркалах. И почти всегда, оставшись одна, раздевалась догола.
Рука, в которой она сжимала недокуренную сигарету, дрогнула, пепел упал на смуглый подтянутый живот, покрытый чуть заметным белым, выгоревшим на солнце пушком. Анжелика дунула, сбрасывая пепел на простыни, опустила ноги на пол. Открывать дверь она не спешила, знала, Борщев всегда накануне приезда звонил. К его визиту она сегодня и не готовилась.
«Боже, кого это принесло?» – подумала девушка, ступая на мягкий ковер беззвучно, как кошка.
Она подобралась к двери и прислушалась.
Никаких звуков. И ей даже показалось, что звонок ей почудился. И в этот момент мелодичный электронный звон раздался прямо над головой, затем ручка двери несколько раз требовательно повернулась.
Она еще не боялась, но опасения уже холодком вкрались в ее сознание.
«Для грабителей время не подходящее – день. Еще светло, полно народу. Хотя теперь времена такие, что грабят и утром, и днем, ночью, в дождь и солнце».
В этот момент музыка в квартире смолкла.
Охранник Гапона отошел от электрического щитка, расположенного на площадке, отряхнул ладони и вновь стал дергать ручку.
Анжелика бросилась из прихожей в комнату и схватила телефон. Но тот безмолвствовал.
– Черт!
Она подбежала к окну, высунулась на улицу. Только хотела закричать, как тут же увидела двух парней, стоявших на тротуаре. Оба они смотрели на нее и один из них приложил палец к губам, показывая, чтобы молчала.
Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Тихая улица, почти пустая, лишь старик со старушкой неторопливо шли по противоположной стороне.
«Да, можно закричать, – подумала Анжелика. – Но какая от этого польза, только разозлишь их! Вот я и вляпалась!»
Только сейчас Анжелика сообразила, что голая и инстинктивно прикрыла грудь рукой.
Один из парней криво ухмыльнулся.
А тем временем в замке уже кто-то начал копаться отмычкой. Страх сковал тело девушки, она не могла сделать и шагу.
И тут из ее груди вырвался истошный крик:
– Помогите!
Старик повернул голову в ее сторону, старушка одернула его за рукав и двое пожилых людей бегом метнулись в подворотню. Парень, стоявший возле машины, покрутил пальцем возле виска и указал пальцем на мулатку, мол, не делай глупостей, девонька.
Наконец замок поддался умелым рукам, и дверь отворилась. Анжелика прыгнула на кровать и, дрожа забилась в угол.
Первым в комнату заглянул телохранитель и убедившись, что девушка одна, негромко проговорил:
– Заходите.
Мулатка впервые в жизни увидела Гапона.
Он поразил ее своей представительностью и пытливым взглядом. Страх немного отступил. Она поняла, что ей не собираются делать ничего плохого. Во всяком случае, плохого в понимании этих неприветливых людей.
