Сергей Соболев - Враг моего врага
В окрестностях ТрансКава северней грузинского анклава Кехви – Курта – Тамарашени и в самом Цхинвале весь день 9 августа происходили несколько беспорядочные, но тяжелые местами бои с применением танков, артиллерии и авиации.
По трассе от Роки и Дзау, а также по объездной Зарской дороге, к осажденному грузинскими частями Цхинвалу пробивались передовые части мотострелков 58-й армии СКВО, действовавшие при поддержке артиллерии, вступившей в контрбатарейную борьбу, а также штурмовой и бомбардировочной авиации 4-й армии ВВС и ПВО.
Грузинская пехота и местные ополченцы, действуя небольшими группами, в течение суток пытались устраивать засады на Зарской дороге, просачивались к западной и северной окраинам Цхинвала, на севере предпринимались попытки выйти к окраинам райцентра Дзау. Грузинам удалось добиться локального успеха: при нападении на штабную колонну 58-й армии было убито и ранено несколько офицеров и военнослужащих. Ранение получил также сам командующий Пятьдесят восьмой.
Грузинские регулярные войска силами трех механизированных батальонных групп при поддержке танков предприняли несколько попыток взять Цхинвал под свой полный контроль.
Казалось бы, у нападавшей стороны на руках все козыри. Цхинвал – город небольшой, четыре на два с половиной километра без пригородов. Да еще и лежит в долине, окруженный с юга, востока и запада господствующими высотами, а с севера соответственно отрезан от остальной территории ЮО анклавом крупных грузинских сел, через которые проходит трасса ТрансКава.
Тем не менее Цхинвал, в котором на первых порах сражались с озверевшей грузинской военщиной разрозненные группы омоновцев и ополченцев, все еще держался. Грузинской метопехоте и спецназу так и не удалось прорваться дальше, северней, привокзальной площади. А значит, не удалось выполнить одной из главных задач второго дня войны: взять Цхинвал под свой полный контроль и соединиться с «анклавной» группировкой.
Численный перевес, причем весьма ощутимый, в течение всех суток 9 августа был на стороне грузин.
Во второй половине дня 9 августа группировка российских войск заметно нарастила свои возможности. Уже ближе к ночи на территории ТВД была оперативно развернута полковая тактическая группа 76-й ДШД, на подходе находилась колонна батальона СпН ГРУ «Восток».
На политическом и информационном направлениях также шли сражения, имеющие свою специфику. России в первые дни войны приходилось в одиночку отбивать нападки друзей и покровителей грузинского президента, устроившего в день открытия Пекинской Олимпиады кровавую баню на Кавказе.
Ситуация в конфликтном регионе складывалась драматично. Вооруженные силы Грузии не смогут склонить чашу весов на свою сторону, если останутся наедине с военной мощью Северо-Кавказского военного округа. В результате начавшейся во второй половине дня 8 августа ответной операции, названной президентом РФ акцией по «принуждению Грузии силой к миру», после ввода российских бронетанковых колонн через Роки на территорию РЮО под угрозой оказался не только выпестованный США и их союзниками режим Саакашвили, но и стратегический проект «Набукко» и весь целиком южный энергомаршрут.[60]
Дальнейшая эскалация конфликта в случае затяжной по времени войны на Кавказе могла привести к непредсказуемым результатам. Новая кавказская война чревата неприятностями не только для соседних государств, но и для всей системы международной безопасности.
Именно поэтому действовать на югоосетинском и грузинском ТВД предстояло жестко, без всякого промедления, напористо и очень решительно.
Рота ополченцев под командованием старшего лейтенанта Ираклия Тарчиашвили занимала оборону на южной окраине села Тамарашени на позиции между шоссе и восточным берегом реки Б. Лиахве. Три взвода неполного состава (всего в роте насчитывалось по списку л/с на начало боевых действий 76 человек), укомплектованные в основном местными выходцами. Плюс приданные батарея 122-мм гаубиц «Д-30» и одна ЗСУ-23-4 «Шилка» на шасси Т-80УД украинского производства.
В боях это подразделение, прикрывающее анклавную зону с юга и заодно контролирующее «свой» участок проходящего через Тамарашени ТрансКава, практически не участвовало. Ночью на восьмое августа оттащили тягачом бетонные блоки, перегораживавшие в этом месте трассу. До северной окраины Цхинвала – рукой подать. Но в город на этом участке даже не пытались пробиться; у командования, видимо, изменились планы.
Артиллеристы время от времени палили по «северной» базе миротворцев, по расположенному в километре южнее от их позиции блокпосту МВД РЮО, по городским кварталам, где закрепились кударцы и откуда велся по окраине села ответный минометный огонь. Вчера, около шести вечера, «отличились» также зенитчики. «Шилка», изрыгая в небо струи огня и металла, ударила из счетверенных скорострельных 23-мм пушек по воздушной цели, идентифицированной как вражеский «СУ-25». Попасть в российский «грач» не удалось. Но вот на «анклавников» стрельба пэвэошников произвела сильнейшее впечатление: часть пехотинцев драпанула в село…
И, надо сказать, что не всех вернули на позиции. Некоторые, как выяснилось уже утром, после доклада взводных командиру роты, исчезли с концами.
Как грубо сказал сам комроты, причем по-русски: «Сдриснули, па-адлецы!»
Тарчиашвили, хотя и был молоденьким и в сущности неопытным еще офицером (ему всего двадцать три), вел себя весьма воинственно и сильно ругал командование «анклавной» группировки. В своем узком кругу, естественно. Ругал за бездействие, за преступную медлительность. Ротный считал, что они сами, из района Тамарашени, должны ударить по северным кварталам Цхинвала и соединиться с подразделениями, штурмующими город с юга. Но уже на следующий день настроение у него поменялось, как и у большинства тех, кто служил под его началом.
Отовсюду, со всех четырех концов света, до их слуха доносились звуки стрельбы: от тяжелых взрывов 155-мм снарядов и резких сухих выстрелов танковых пушек до частых, пачками, переходящих в сплошной треск звуков пальбы из крупнокалиберных пулеметов и стрелкового оружия.
Бой, казалось, шел повсюду: на центральном и южном участках объездной Зарской дороги, которую кударцы называли «дорогой жизни», или «адовой» дорогой, на ТрансКаве в районе грузинских сел Кехви, Кумарти, в самом Цхинвале и восточней столицы сепаратистов, в районе Хетагурово – Тбети…
Нет, не так себе представлял старший лейтенант Тарчиашвили ход операции по очистке цхинвальского региона от кударцев!
Он, как и многие более опытные старшие офицеры, рассчитывал на силу и мощь хорошо подготовленной, оснащенной всем необходимым грузинской армии и подразделений МВД.
А получилось, как показывали последние события, что они сами, ударив по кударцам, сметя в первые часы операции десятки домов и строений и захватив ряд осетинских селений, тут же угодили в огненную ловушку…
Тарчиашвили спустился в блиндаж РОПа, где, вытянувшись на топчане, отсыпался после двух бессонных ночей его зам Канделаки. Ираклий мог лишь позавидовать этому толстяку, этому увальню: сам он не мог в последнее время ни есть, ни спать.
И если бы не морфин, который он периодически колол себе и благодаря которому поддерживал себя в тонусе, то командовать ротой деревенских остолопов, половина из которых, кажется, уже разбежалась с позиций, было бы крайне затруднительно.
Он напился воды из пластиковой фляги, затем принялся тормошить своего зама.
– Левон, где «аптечка»?! Просыпайся, хватит дрыхнуть!
– А? Что? Наступаем? Или отходим?! Сейчас… Я быстро!
Если бы Тарчишвили не схватил его за плечи и не усадил обратно на топчан, увалень в лейтенантских погонах наверняка расшиб бы себе лоб о бревенчатое перекрытие.
– Успокойся! Команды отходить не было! Я спрашиваю тебя, где «аптечка»! Куда ты ее подевал, идиот!
Наконец общими усилиями они нашли эту самую «аптечку» – она лежала под подушкой на другом топчане. Тарчишвили открыл пластиковую коробку (подарок от союзников). Извлек оттуда и выложил на низкий, грубо сколоченный стол початую упаковку морфина в ампулах, одноразовый шприц, жгут, клок ваты и бутылочку с антисептиком.
Вколол себе в вену препарат – сам, без помоши Левона. За последние несколько дней уже вполне наловчился…
– Что слышно, Ираклий? – пробормотал Канделаки (он, кажется, толком так и не проснулся). – Где «иваны»? И сколько народу осталось в роте?
Тарчишвили, почувствовав прилив сил, процедил:
– Прёт «иван»! А наши их бьют и жгут! Вся дорога от Джавы и развилка за Дзаром забита их сгоревшей раздолбанной техникой! Сотни трупов! А может, и тысячи… Кто их считает, этих «монголов»?
– Русские не умеют воевать. – Канделаки принялся разглаживать складки на щетинистом лице. – Спать охота… Уже неделю толком не отдыхали!
