Сергей Соболев - Враг моего врага
Антон, управляя джипом левой рукой, надел радиогарнитуру.
– Вас понял! Поворачиваем в поселок! Возле маркета – остановка. Страхуйте… Но аккуратно!
Джип остановился на площадке возле небольшого маркета.
Гэрэушники не торопились покидать салон, следовало дождаться доклада от группы сопровождения.
– Объект повернул в другой квартал, – прозвучал мужской голос в наушнике. – «Ауди» сейчас на соседней с вами улице! Разворачиваются… Все, поехали обратно на выезд!..
Рядом с их джипом остановился черный глянцевый внедорожник.
– Можно выходить, командир! – сказал Антон. – Засветимся возле маркета на случай, если у них есть тут еще глаза…
Они вышли из салона. Из припарковавшегося рядышком «Гелендвагена» одновременно с ними выбрался Рустам Темиров.
– Здравствуй, брат! – Увидев кавказца, Рейндж усмехнулся. – Ты как здесь оказался? Типа случайно?
– Надо а-атветить: «Стрэляли…» Да? – Руст продемонстрировал свою волчью улыбку. – Как дела, брат?
– Как сажа бела, – Рейндж посмотрел на «прикрепленного». – Антон, нам обязательно здесь торчать?
– Все, можем ехать, – сказал тот. – Вроде бы первая «поклевка» все же состоялась.
– Руст, заходи в гости, – усмехнувшись, сказал Мокрушин. – Ты хоть не пьешь вискарь, но человек хороший, правильный. А то приду домой, а там одно бабье! Гарем на дому имею, а поговорить не с кем.
Темиров принял его предложение. Это было довольно неожиданно для самого Рейнджа. Руст, как ему казалось, и как, по всей видимости, и было на самом деле, относился к разряду тех людей, которые предпочитают сторониться других, никогда не заводят друзей.
Они прошли в дом. Судя по звукам музыки, долетавшей из гостиной, там происходило какое-то очередное «артхаусное» представление в исполнении местного женского коллектива.
– Нэгоже сы-ыдеть мужчынам на кухне! – сказал Руст. – Бери свой скотч и па-ашли в залу!
Рейндж, прихватив бутылку виски и стакан, отправился вслед за кавказцем в гостиную. Они уселись в кресла, как зрители, пришедшие с опозданием и попавшие на второй акт спектакля. Из динамиков лилась какая-то восточная музыка. Звучали флейты, барабаны; в мелодии прослеживалось нечто ритмичное, повторяющееся…
Рейндж уставился на «сцену»: там происходило что-то странное… Впрочем, все, что он видел здесь, на объекте в Лесном, в исполнении ВС и ее новой подопечной Малики, начиная от стриптиза и пения под караоке, которым они «порадовали» вчера вечером, и заканчивая громкой декламацией сур и айятов, не вписывалось в понимании Мокрушина ни в какие нормальные рамки.
Обе женщины были одеты в длинные восточные одеяния: белоснежные рубахи, белые же шаровары; на головах у них – высокие конические шапки (у ВС – черная, у Малики – красная). Они кружились, выбросив в стороны руки, на одном месте; ладонь правой руки повернута вверх, левая вниз, к полу… Неизвестно, сколько времени они вот так вот вращались, создавая вокруг себя некое подобие вихря, – их расширяющиеся книзу, разрезанные с боков одеяния разлетались, подобно крыльям, подымались ввысь от потоков обтекающего их воздуха. Зрелище это было, надо сказать, не только странным для европейского глаза, но и каким-то завораживающим.
– Доброго всем вечерочка! – пробормотал Рейндж, откупоривая бутылку «молта» и наливая себе в стакан. – Послушайте, дамы! Может, хватит вращаться? У меня и без ваших «номеров» башка уже трещит! Дайте, блин, двум мужикам спокойно пообщаться!
– А-ани тебя нэ слышат! – В голосе Руста прозвучали странные нотки. – И лично мне а-аны нэ мешают.
– Почему это не слышат? У них, может, с головой не все порядке? Но они обе точно не глухие.
– В трансе. Обе. Это же танэц!!
– Че-его? – Мокрушин отпил из стакана, потом потянулся за пачкой сигарет. – В трансе? А что это за танец такой, Руст? Ты знаешь?
– Да. Много раз видел. В Турции, да.
– А чего это они, как мужики, одеты!?
– Па-атаму что это танец мужской, да.
– А как называется эта вот… хрень?
– Па-ачиму «хрень»?! Это никакая не «хрень»! Называется танэц дэрвишей! Не, даже нэ так. Танэц вращающихся дэрвишей! Ай, как ха-арашо танцуют!.. Ай ма-ладцы дэвушки!
Он вдруг стал ритмично хлопать в ладони, в такт тем звукам, что лились из динамиков.
– Нэ каждый так сможет! Надо ш к о л у иметь…
– Так это… Руст, я не понял. Ты ж говоришь, что это типа «танец дервишей»?! А тут две бабы! Какие они на фиг дервиши!
– Жэнщинам тоже разрешается, хотя и не вэзде! – пояснил Руст, продолжая отбивать такт ударами в ладоши. – Это древний суфийский а-абычай… Мистический танэц, да! Я видел в клубах, видел в храме знаменитого Руми. Сам пробовал, но тут надо… надо трэ… трен..
– Много тренироваться? – Говорить приходилось громко, перекрикивая музыку. – Так?
– Да. Нэ каждый сможет. Ты вот попробуй сам, если хочешь. Покружись хотя бы минуту, да? Увыдышь, ка-ак твая галава сразу закружытся!
– Дурдом чисто… Нет, спасибо, я лучше еще вискаря дерну!
«Дервиши» кружились еще минут пять, а потом обе вдруг опустились, тяжело дыша, на колени и замерли. Музыка наконец стихла.
– Все? – обрадовался Рейндж. – Ну, слава те… Дамы, идите вы на хрен с вашими «головокружениями»! Закройтесь у себя в гареме! И не вздумайте громко врубать музыку… Заколебали!
– Н-нэт, это еще нэ все! Они так могут по нэ-эскольку раз кружыться! Долго, долго… Слушай, брат, я чего хотел спра-асить! Вот тот посох… У ми-иня он из га-алавы не идет!
– Посох? Сейчас, минутку, Руст!
Рейндж ненадолго поднялся на второй этаж, где находилась комната, используемая им как спальня. Взял посох и вернулся с ним в гостиную.
– Ну что, не ожили еще эти «дервиши»?
– Нэт. В трансе. Н-нэ а-абращай на них внимания.
Мокрушин протянул кавказцу «посох».
– Держи, Руст. Я обычаи знаю. Он тебе понравился… Теперь этот предмет – твой!
– Э-э нэт, ты ми-иня неправильно понял. Я его нэ возьму, да.
– Почему? Слушай, Руст. После того, через что мы прошли, ты мне как брат! Мне для тебя ничего не жаль. Я тебе говорил, что эта вещь попала ко мне случайно. И если она тебе нужна или понравилась, скажем, бери, эта «палица», этот посох – твой!
– Нэт, не могу. Н-нэ имею права. Ты, брат, им владел последнее время, да. Ты его сам должен вэрнуть.
– Кому вернуть? Я чего-то не врубаюсь… Вот что, Руст. Ты ведь в восточных языках сечешь, арабский неплохо вроде как знаешь.
– Нэплохо, да.
– Ты в прошлый раз надпись там прочел, верно?
– Да.
– Ну так что там написано, на этом посохе?
– Имя там есть. А надпысь я всю н-нэ разобрал… Нэкоторые буквы стерлись, да.
– Что за имя? Не темни, Руст!
Кавказец сделал молитвенный жест. Минуту где-то молчал, потом заговорил:
– А-аднако лишь избранные Аллахом из них могут ва-аспринять приветствия ангелов… Пророк (мир ему и благословение) га-аворил Айше (да будет доволен ею Аллах): «Джибраиль передает тебе салям». На что она а-атвечала: «Ва алейхи ас-салям ва рахматуллахи ва баракатуху»…
Едва он закончил говорить, как вновь зазвучала восточная музыка.
Женщины, переодетые в дервишей, вскочили на ноги и, смещаясь к мужскому столику, закружились в своем удивительном, завораживающем танце.
– Я нич-чего не понял, Руст! Но… но все равно спасибо за разъяснение.
Рейндж плеснул себе еще немного в стакан. Тревожиться за печень не имеет смысла. Во-первых, люди, которых используют в подобных играх в качестве наживки или приманки для крупного хищника, долго не живут. А во-вторых, если его не пришьют или не взорвут, то у него съедет крыша – окончательно и бесповоротно.
Руст, едва зазвучала музыка и вновь закружились в танце «дервиши», казалось бы, потерял всякий интерес к посоху. Он опять стал отбивать такт в ладоши; его широко раскрытые глаза внимательно, с жадным интересом следили за стройной фигуркой младшей по возрасту танцорши…
– Ай, ха-араша… Ай, ма-аладец, Малика! Ха-араша, брат, да? Красивая.
– Между прочим, Рустам, она меня грохнуть хотела! Забыл?
– Нэт, не а-ана! Малика нэ виновата… Ей галава задурили, да.
«Дервиши» кружились уже так близко от мужчин, что Рейндж ощущал дуновения воздушных потоков… Прямо тебе две турбины: подключай к ним электрообмотки, снимай ток, и его хватит, чтоб осветить весь дом и участок в придачу.
– Ай, ха-араша!..
– Забирай, Руст! Раз не хочешь брать посох, бери эту девушку из моего гарема! Я обычай знаю. Все, считай, что она – твоя.
Музыка вдруг резко стихла. В динамике щелкнуло, затем по особняку разнесся громкий мужской голос:
– Внимание! Тревога! Угроза нападения!! Всем немедленно спуститься в убежище!!!
Глава 21
9 августа. Республика Южная Осетия
Операция по принуждению Грузии силой к миру
В окрестностях ТрансКава северней грузинского анклава Кехви – Курта – Тамарашени и в самом Цхинвале весь день 9 августа происходили несколько беспорядочные, но тяжелые местами бои с применением танков, артиллерии и авиации.
