Петька Клин, налётчик - Юрий Иванович Липа
Никто не стрелял в Петьку, когда он тяжело поднялся на ноги и шаткой походкой сделал несколько шагов по крыше. Он был утомлён, и то не столько борьбой, сколько покушением на его славу, покушением неустанным, терпеливым и лютым. Васька Мацан слишком преследовал Петьку, чтобы можно было так легко уверовать в смерть Васьки. Петька Клин сделал несколько шагов, заколебался и снова пошёл на край крыши.
И это было началом его конца. Он взглянул вниз, где лежало тело задушенного Васьки, дым клубами покрывал его и Петька зашатался, блекло улыбнулся к толпе и потерял равновесие. Только это, а не пули, засвистевшие вокруг него, заставило его спрыгнуть на землю.
Он упал, но сразу поднялся: его ожоги были незначительны. Петька Клин побежал и был сразу окружён солдатами.
И сразу покой воцарился в этом храбром и преступном творении. Налётчик Петька Клин знал, что его ждёт. Налётчики, пойманные на месте, должны быть расстреляны.
С офицером говорил презрительно и беспардонно, на вопрос: где его сообщники? - показал широким жестом толпу направо, а затем налево от себя. На вопрос о прозвищах сообщников засмеялся и ничего не сказал.
А впрочем и сам офицер торопился: дело было для него тоже ясное.
Сделав несколько заметок у себя в записной книжке, в то время как Петька весело и с помпой перекликался с приятелями и подельниками, офицер скомандовал солдатам отодвинуть толпу направо и налево. Толпа раздвинулась, как при театральном спектакле, и образовала широкий коридор, давая место Петьке у стены напротив пожарища. Милиционеры окружили цепью освободившееся место, солдаты стали в две шеренги лицом к лицу с одиноким, немного хромающим Петькой Клином. Между ним и солдатами вышел офицер, сухо и в спешке прочитал смертный приговор за налёты и вражду с пролетарским правительством. Окончив чтение, хотел отойти в сторону и дать знак к стрельбе, но Петька Клин с той же самой гордой и театральной улыбкой попросил разрешения у офицера спеть своё «последнее танго».
Некоторая тревога промелькнула на лице офицера, не является ли это новой хитростью Петьки Клина, но, осмотревшись направо и налево, позволил Петьке кивком головы. Своим солдатам дал приказ взять Петьку на прицел.
Тогда Петька начал петь свою последнюю песню. Пел резким фальцетом, как всегда немного издевательски улыбаясь, и иллюстрируя свое пение движениями рук. Пел припёртый к стене, на него смотрели немигающие дула двадцати четырёх ружей, с интересом присматривался немного сгорбленный офицер, не без сострадания и уважения, как отважные на отважного смотрели со стороны милиционеры со штыками на ружьях, а из толпы справа и слева вырывались вскрики, вздохи и плачи, но изредка, потому что люди хотели слушать.
Петька рассказывал о своих приключениях на море, где он ездил на торговом судне, рассказывал дешёвыми рифмами и с пафосом о количестве убийств, которые исполнил и, казалось, вырастал, красно освещённый пожарищем, а металлические шлемы пожарников все были обращены в его сторону неподвижные и блестящие.
Рассказал Петька о том, как предательски хотел его убить подельник и о том, как он победил его в честной борьбе, а ружья в руках солдат начали слегка дрожать, видимо от усталости.
Наконец спел Петька о своей собственной смерти и фальшивым фальцетом в тоскливой мелодии старался передать, как глубоко он...
...под стеной,
пел своё последнее танго!
После этих слов ударила команда: - Пли!
Петька Клин не упал, хотя гримаса боли изменила его лицо: он упал только по второму залпу, а солдаты дали залп ещё в третий раз до бездушным останкам человека.
