Жаркое лето Мариуполя - Василий Николаевич Прозоров
Иметь лучше дело с частями НГУ, которые прислали сюда по ротации. Главная – 27-я бригада из Киева, в/ч 3066. У них тут позывной «Мустанги». Командует там Руслан Козенков, зам – Кравченко Олег. Нормальные мужики, можно с ними работать. Сами все время на захваты рвутся. Их бойцы здесь сидят, на территории аэропорта, охрану территории тоже они осуществляют.
Андрей прервал собеседника:
– А «Азов» где сидит, тоже здесь?
– Нет. У них две базы, в самом Мариуполе, в школе. И на даче жены Януковича, в поселке Урзуф. На берегу моря. Говорят, там офигенно, но я там не был. С «Азовом» вообще тяжело, – вздохнул Алексей. – Они не особо кому-то подчиняются. С их покровителями в Киеве они тут ведут себя как короли. Постоянно, то Ляшко приедет, то Корчинский. Слыхал про таких?
– Слышал, – поморщился Андрей.
– Ну вот, понимаешь, значит. Формально командующий им отдает приказы, на деле – делают, что хотят. Хотя на совещания приезжают. Когда позовут. Позывной у них смешной – «Желтый». Ну и потом по номерам, у Билецкого Андрея, командира, соответственно – «Желтый-1».
– А ты с ним общаешься? – поинтересовался Шевченко.
– Да не очень. Видел пару раз на совещаниях, – признался Алексей. – Больше с начальником штаба Трояном Вадимом, он же – «Желтый-2». Да и то, так, когда привезут кого-нибудь к нам.
– Весело…. А «Днепр»?
– С этими проще. И сидят они тут, прямо в терминале, – Алексей махнул рукой на темную громаду здания, мимо которого они проходили. – И они более адекватные. Хотя тоже иногда творят, что хотят.
Так за разговором они подошли к зданию терминала с торца.
– Смотри, – Алексей указал на боковой вход в здание, у которого стоял ГАЗ-66 кунг с расстрелянным лобовым стеклом. У входа в здание на стуле сидел боец в полной выкладке.
– В кунге «газик» – типа гауптвахта. Командующий за залеты сажает туда провинившихся вояк.
– И часто сажает? – усмехнулся Андрей.
– В основном за пьянку, так что бывает. Днем на жаре там быстро хмель вылетает. А теперь пошли, покажу твою главную головную боль. – Алексей прошел в здание терминала.
Светлый коридор вел в глубину здания и, судя по видневшемуся вдали проходу, выводил в основной зал терминала.
– Там и наш медпункт, кстати, – пояснил Алексей. – Но тебе главное вот это, и он показал рукой на металлическую дверь.
– Что это, денежное хранилище? – пошутил Андрей.
– Почти, – без улыбки ответил контрразведчик. – Это холодильная камера. Здесь основная, чуть дальше, – он показал пальцем в глубь коридора, – там поменьше. Здесь наверху был раньше ресторан, в этих камерах хранили продукты. Теперь их используют как тюрьму.
– В смысле? – не понял сразу Шевченко.
– В прямом. В камерах содержат задержанных, которых привозят вояки. Тут же две бойлерных, в них ведем допросы.
– Подожди, так ведь камеры, если это холодильник, должны быть герметичными, – все еще не веря, попытался возразить Андрей.
– Они и есть герметичные. Сами холодильники не работают, фреон вытек или что-то еще. Поэтому используем как камеры предварительного заключения (КПЗ). Периодически конвой выводит задержанных на воздух, камеры проветривают. Эй, дежурный! – крикнул Алексей. – Открой большую!
Солдат, сидевший на улице, не торопясь подошел к ним и достал связку ключей.
– Кого-то забирать будете? – равнодушно спросил он.
– Нет. Посмотрим только. Это мой сменщик, запомни, теперь он отвечает за «библиотеку».
– «Библиотека» – так мы называем тюрьму. Задержанные – «книги», – продолжил Алексей, глядя в спину солдату, возившемуся с замком.
Наконец дверь распахнулась. В свете тусклой лампочки Андрей увидел полностью обшитую металлическими листами комнату, размеров примерно 2 на 4 метра. У стенок сидело трое мужчин, которые стали прикрывать лица от света.
– Убедился? Закрывай, – кивнул Алексей часовому. – Пошли, Андрей.
Они вышли на воздух. Ночь уже полностью вступила в свои права. Андрей глубоко вздохнул, физически ощущая, как вонючий, спертый до невозможности воздух холодильной камеры сразу же въелся в складки одежды.
– И много задержанных бывает? – спросил он после выдоха.
– По-разному, – сплюнул Алексей. – В основном всякая мелочь. С блок-постов привозят много «сепаров», когда транспорт проверяют. Иногда мы или другие группы целенаправленно кого-то задерживаем. Иногда менты подгоняют. Но всегда кто-то сидит. Запомни только, часовой принимает задержанных у тебя. А ты их принимаешь у тех, кто привез. Часовой засунет их в камеру, только если есть хоть какой-то документ. Это я с Олещенко придумал. А то привозит какой-нибудь «Азов» тело, а он уже при смерти, и пытаются нам всучить. А нам оно надо? Чтобы он «крякнул» здесь? Поэтому требуй рапорт о задержании, хоть какой-нибудь. Иначе не принимай. Ну, пошли к командующему?
Они двинулись по темной территории аэропорта дальше. Андрей шел осторожно, ничего не видя перед собой. Алексей же шел достаточно уверенно – сказывался опыт.
Наконец глаза Андрея увидели слабый свет, который освещал ступеньки.
– Пришли. Это диспетчерская вышка, ну и по совместительству теперь – штаб.
Поднявшись на второй этаж мимо нескольких часовых, они прошли недлинным, изломанным коридором и зашли в комнату, которая раньше была приемной начальника.
– Салют, мужчины! – поприветствовал сидящих за столом двух офицеров Алексей. – Мы к шефу.
– Давай, он уже ждет, – ответил плотный майор с коротко стриженой головой. – Замена?
– Ага. Пора домой, – ответил Алексей, открывая дверь кабинета.
Внутри оказалось довольно просторное помещение, большую часть которого занимал Т-образный стол для совещаний и много стульев, стоящих вдоль стен. Олещенко оказался невысокого роста плотным дядечкой, подвижным, как колобок. Короткая стрижка венчала широкое, улыбчивое лицо с двойным подбородком. Но впечатление добряка резко перечеркивал взгляд – хитрый и жесткий…
Разговор с командующим был недолгим. Он поблагодарил Алексея за работу и пожелал хорошего пути. Андрею сказал, что знакомиться будут в процессе работы. Обратил внимание на «библиотеку», отметив, что люди там не должны задерживаться надолго, так как их помещение туда абсолютно незаконно. Также командующий уточнил
