Дмитрий Красько - Хозяин
— Та-ак! — гнусно протянул лейтенант и повернулся к Генахе. У того взгляд уже остыл и соображалка, судя по всему, вернулась на место. — А ты? Мысли есть?
Генаха шмыгнул носом, вырвал у мента руку, за которую тот все еще держал его, и потер морду пятерней:
— Может, тачку забрать хотели?
— О! Дельная мысль! — оживился лейтенант. Но тут же снова сник. — Хотя нет. Говно мыслишка. Из возраста вышли.
— Тогда бабки, — Генаха сделал еще одну попытку.
— О! Вот это точно дельная мысль, — снова оживился лейтенант. — На бабки всякий поведется.
— Меня уже можно отпускать? — уточнил Генаха.
— Можно, — важно кивнул лейтенант, и его подчиненный сделал от Кавалериста шаг вправо, всем своим видом показывая, что отныне к этому человеку никакого отношения не имеет. — Заявление писать будем?
Он почему-то посмотрел на меня. Но я переадресовал его взгляд Генахе — все-таки, его сторона пострадала больше. Особенно фасад.
— Да ну его к черту, это заявление, — проворчал Генаха, разминая запястья. — Все мозги высосут. Ну, подрались — и подрались. Нормальное дело.
— Хозяин — барин, — хмыкнул лейтенант. — А в обезьяннике они у меня все равно посидят. Нечего покой мирных граждан мордобитием нарушать. — И, сняв с пояса рацию, забормотал в нее: — Третий — восьмому. Третий — восьмому! Пять человек на крытую стоянку. Прием.
— Понял, — прохрипела рация в ответ. — Пять человек на крытую стоянку.
— Мы можем идти? — спросил Генаха.
— Ага. Если можете, — сказал мент и заржал. Глупо и по лошадиному. Кроме него, ржать никто не стал. Даже младшие по званию. Сообразив, что спорол чушь, лейтенант резко заткнулся и уставился на своих. — Ну, что стоите? Упаковывайте граждан. Они с нами. До конечной.
Мы с Генахой синхронно развернулись и потопали к своим машинам. Только он монтировку по пути подобрал. Хе, как я совсем недавно в скверике! Только там меня шепелявый немножко меньше попортил. Впрочем, с шепелявым я был один на один, так что особо гордиться нечем.
У машины Кавалерист грустно посмотрел на меня единственным работоспособным глазом и сказал:
— Я домой, Мишок. Отработался. Минут через пятнадцать шары, наверное, вообще заплывут. Ничего не увижу. Надо не забыть Рамсу позвонить — пусть подъедет, машину заберет. — Рамс был сменщиком Генахи.
— Извини, — сказал я.
— Брось, — отмахнулся он. — Сегодня — я тебе, завтра — ты мне. Мы же в связке. Только Бэка тебе самому искать придется. Объяснишь ему, что почем, хоккей с мячом…
— Объясню, почему не объяснить, — я пожал плечами. — Объяснялку пока не оторвали.
— Какие твои годы? Оторвут еще. Верной дорогой двигаешься. — Подумал и добавил: — Похоже, Мишок, крупно ты влип. Ты это… Оборачивайся почаще. Как бы кого лишнего за спиной не оказалось. Ладно, бывай.
— Побываю, — я вздохнул. Совершенно искренне, кстати сказать.
Генаха, кряхтя, уселся в свою машину, развернулся и уехал, махнув мне рукой на прощанье. Я проводил его взглядом, подумал и решил, что мне тоже не мешало бы переместиться подальше от автовокзала. Какой-то он был негостеприимный сегодня, если вы понимаете, о чем я.
И, отъезжая, не смог отказать себе в удовольствии — посмотрел в зеркало заднего вида. А в нем показывали захватывающее кино про то, как менты деловито собирали с асфальта наших недавних противников.
3
Искать Бэка наудачу в миллионном городе было все равно, что забивать гвозди отбойным молотком. Я никогда не делал второго, и я не собирался сейчас заниматься первым. Потому что был несколько выше этого. В интеллектуальном смысле.
Я знал одно — на обед Бэк приедет в кафе «Золотое Зеро». Во-первых, потому что там вкусно готовили. А во-вторых, потому что там обедало подавляющее большинство подвижного состава третьего таксомоторного. Если, конечно, не случался загородный рейс. Но загородные рейсы — событие редкое, иной раз его по месяцу ждешь, поэтому я надеялся, что нынче Бэка чаша сия минует. И, следовательно, мне удастся пересечься с ним. Бэк бы мне, конечно, за такое пожелание благодарность не объявил, поскольку «дальняк» — дело выгодное и вообще мечта любого таксера, но у меня были серьезные основания. Разве нет?
Однако до обеда оставалось еще без малого два часа, и за эти два часа меня могли закопать, откопать и еще раз — контрольный — закопать. И все из-за какого-то проклятого ножика с ключиком. О котором я, между нами, девочками, говоря, до сих пор знал до обидного мало. Только то, что при первой возможности мне за этот ножик отвинтят башку. От этого знания, впрочем, не было никакой выгоды — только мурашки на затылке время от времени.
Забавно, но осознание существующего положения вещей неожиданно вдохновило меня на трудовые подвиги. Все равно два часа до обеда нужно было как-то убивать. А машину, безостановочно мотающуюся по городу, гораздо труднее локализовать, чем стоящую где-нибудь в отстойнике. Я, между прочим, лишний раз убедился в этом буквально только что — на автовокзале. В общем, я решил немного поработать. На благо третьего таксомоторного и, чуть-чуть — на себя, любимого. А потому запрятал мысли о ножике подальше, выбрался на большую дорогу и принялся шарить глазами по обочине, привычно выискивая протянутую руку страждущих.
Долго искать не пришлось. Я и двухсот метров от автовокзала отъехать не успел, как увидел его — мужика с пятью баулами. Пыхтел, сопел, надрывался, но самоотверженно пер вперед, изображая мула. Какого черта он не подцепил какого-нибудь парня из первого таксопарка — ума не приложу. Я сбросил скорость до позорных десяти километров в час и пополз вдоль бровки, с интересом разглядывая фаната пеших прогулок.
Тот услышал шум и обернулся. Сообразив, что я, собственно, такси, необычайно обрадовался, побросал на асфальт баулы и призывно замахал рукой. Словно боялся, что я его таки не замечу и проползу мимо. Я еще больше удивился — совсем нелогичный дядька, однако. Но все-таки остановился.
— Довезешь? — натужным от надежды и усталости голосом спросил он.
— Нет, — хмыкнул я. — Сейчас вот портрет твой нарисую и дальше кататься поеду. Садись. Для чего я, по-твоему, останавливался?
Он побросал свою поклажу в багажник, сел в машину и, откинувшись на сиденье, счастливо выдохнул:
— Королева, 27.
Я недоверчиво хмыкнул. Если он собирался переться пешком до самого финиша, по такой жаре и с таким количеством баулов, то он либо штангист, либо идиот. Штангистом дядька не выглядел, поэтому я решил остановиться на втором варианте. Дядька, между прочим, подтвердил мою догадку, сообщив:
— Вот я дурак! Вылез на автобусной остановке — думал, быстрее получится. Полчаса ждал — ни одного моего автобуса!
— До Королева двадцать шестой маршрут ходит, — заметил я. — У него конечная через пару остановок отсюда.
Дядька хрюкнул и проглотил язык. Так и просидел молча до самой улицы имени знаменитого академика, вовсю переживая свою оплошность. Я, впрочем, был не в обиде — разговаривать не хотелось. Мозг был оккупирован ножиком. Он, проклятущий, не смотря на героическую попытку забыть его, из головы упорно не шел. И я постоянно думал то о нем, то о предстоящем разговоре с Бэком.
Высадив дядьку в его глухомани, я развернулся и поехал обратно, поближе к густонаселенным местам. И неожиданно наткнулся на клиента, хотя совсем не ожидал встретить его здесь в такое время. Потому что встретить пассажира в спальном районе в разгар рабочего дня — это примерно как на «зеро» поставить и выиграть. Вполне реально, но не очень вероятно.
Однако тощий парнишка, стоявший у группы деревьев, на поверку оказавшейся замаскированной остановкой общественного транспорта, при виде желтой «Волги» с многообещающими черными квадратиками на крыше и по периметру, взмахнул рукой.
— В аэропорт отвезете? — поинтересовался он, когда я тормознул у его ног. При этом оказалось, что парень, хоть и тощий, но далеко не вьюнош, а мужичок, причем изрядно за тридцать. Я это вычислил по солидным морщинам и длиннющим усам телесного цвета. Усы не торчали, а висели под носом соплями, поэтому я и не разглядел их сразу.
— Мила-ай, — протянул я. — Я за бабки и в Африку отвезу.
— Не-е, — смущенно проблеял он. — В Африку не надо. Надо в аэропорт. Я за женой сбегаю, подождете?
— Беги, — я пожал плечами. — Я счетчик включил. — И таки включил его.
Усатый рассосался. Я зачем-то снова вспомнил про ножик и бегло осмотрелся. Но тут же одернул себя — так и до паранойи недалеко. Какого черта? Я в другом конце города, в одном из множества спальных районов. Нужно быть телепатом шестого, ресторанного разряда, чтобы вычислить меня здесь. А уж в аэропорту, до которого добрых двадцать километров — тем более. Так что пока все складывалось довольно удачно.
Клиент появился минут через пять. С тремя дорожными сумками за спиной и с огромной бабой одесную. Баба была раза в три больше него, лет на десять постарше и вообще производила впечатление асфальтоукладчика. Короче, игра контрастов на полную катушку. Я даже сплюнул три раза в окно. На всякий случай. Не дай бог такое — и со мной.
