Дон Пендлтон - Невидимки
Он пристально рассматривал женщину сквозь увеличительное стекло. Вполне хорошенькая, но слишком серьезная, даже несколько суровая. Казалось, мужчины почти не обращают на нее внимания. Их взгляды прикованы к парню в очках. Эта же женщина ничем особенно не выделялась. Но опять-таки, можно будет ее получше рассмотреть только после увеличения снимка.
Болан положил на место стекло и потер виски. Восточные лица... они преследовали его.
Сирены завыли громче и внезапно смолкли — видимо, машины подъехали к дому. Они будут здесь с минуты на минуту.
Болан поднял глаза. Он все еще пытался представить себе лицо того сбежавшего водителя. Эти черные глаза, две зловредные щелки, продолжали буравить его.
Восточные глаза!
Отраженные в окне...
Прямо за ним стоял убийца Мартена.
Болан пошевелился.
Согнув колени, перемещая вес тела, он начал стремительно разворачиваться. В этот момент нападающий выбил оружие из рук Болана, и «беретта» упала на пол. В следующий момент его плечо и левый локоть были зажаты мертвой хваткой.
Болан застыл. Боль была такой нестерпимой, что перехватило дыхание, но мозг работал быстро. Откуда-то из глубины памяти всплывали смутные воспоминания — Болан знал этого парня. И великий воин не собирался позволить этому ублюдку встать на своем пути.
Его правая рука блуждала, пока не нащупала стойку торшера.
Нападающий сделал неловкий взмах рукой, и Болан сумел ударить его по голове торшером. Лампа разлетелась на части.
Цепкая хватка на плече ослабла. Болан воспользовался этим и, разъяренный, бросил разбитую лампу прямо в лицо противника. Несколько секунд оба оставались без движения. Все органы чувств Болана были обострены. Моргание века, дыхание — все могло хоть как-то предупредить о последующем шаге, ложной или реальной атаке. Но противник не делал никаких намеков, откуда он будет нападать. Его черные глаза пронзали Болана такой ненавистью, которая могла лишить присутствия духа кого угодно. Казалось, он смотрел в лицо смерти и видел ее неотвратимость.
Нападающий был одет в мягкий черный комбинезон. Оба мужчины несли на себе цвет смерти.
Боль снова пронзила плечо Болана. Он с ожесточением занес стойку торшера. Противник отпрыгнул назад. Оба передвигались с места на место в поисках лучшей позиции для последующего нападения.
Правильные восточные черты противника портил шрам, который придавал рту усмешку превосходства.
Болан заметил, что в его правой руке появился нож. Они находились слишком далеко друг от друга, чтобы использовать его по прямому назначению. Но убийца неумолимо приближался. Болан шагнул в сторону, повернулся вполоборота и резко ударил по руке с ножом. Одновременно ребром руки он нанес убийце удар под подбородок. Схватив за запястье, стал резко выкручивать руку. Нож упал на пол. Болан отбросил его ногой в сторону. Но рука его внезапно потеряла силу. Не успел он завершить свой прием, как убийца предпринял контратаку и нанес удар по колену.
Болан осел.
Нападающий схватил его сзади, руки его стали нащупывать жизненно важную артерию. Расплавленный болевой шар взорвался в голове Болана. В этот момент полковник понял, кто убил компьютерного гения и как именно это случилось. В свои последние минуты жизни он, как и Шинода, испытывал мучительную, обжигающую агонию. Внезапный прыжок со стены на улицу Алварез в стиле ниндзя, а потом...
Мучительный вой эхом отдавался в мозгу. Возможно, это был рев сирены, а может, и крик, издаваемый им, когда он падал в бездонную черную яму. Яму темноты. Кромешной темноты.
— Его там не было...
Это были первые слова, которые Болан выдавил из своего пересохшего горла. Роза Эйприл, взглянув на Хэла Броньолу, вздохнула облегченно.
Три лица постепенно обретали ясные очертания. Темные овалы среди мерцающих теней возвращающегося сознания... черты... затем, наконец, знакомые лица: Роза Эйприл, смело усмехающаяся, Хэл Броньола с потухшей сигарой, зажатой в зубах, и, наконец, доктор Вики Стивенс.
— Его там не было, — нетвердо повторил Болан, пытаясь приподняться на локте.
— Я же говорила, что вам надо было дождаться результатов рентгена, — пожурила его доктор Стивенс.
Она старалась представить все в лучшем свете, но сквозь легкомысленный тон прорывались стальные нотки в ее голосе. Болан сел и огляделся: он снова оказался в медицинском центре.
— Вы, должно быть, приехали туда...
— Как раз вовремя, — подтвердил Броньола, офицер из Вашингтона, возглавляющий группу «Каменный человек», по чьему указанию, Болан и был вовлечен в дело Шиноды. — Гарфилд нашел тебя в тот момент, когда я приехал. Ты был без сознания.
— Но вы схватили?..
— Нет. — Броньола отрицательно покачал головой. — Ни малейшего намека на его присутствие.
Броньола уже собирался дать более полное объяснение, но спохватился и посмотрел в сторону доктора так, словно она в собственной клинике, здесь, была лишней. Стивенс сделала соответствующий вывод, но прежде чем уйти, дотронулась до руки Болана:
— На этот раз вы никуда не уйдете, пока я вас не выпишу. Лично я.
Ее забота была абсолютно искренней.
— Хорошо, доктор, вы добились своего, — ответил Болан, слегка улыбаясь.
Роза Эйприл недовольно стиснула зубы, — ей казалось, что только она одна сможет обеспечить Болану полное выздоровление. Прежде чем направиться к двери, Вики Стивенс многозначительно посмотрела на Броньолу, давая понять, что он сможет зажечь сигару только ценою собственной жизни.
Уполномоченный из Вашингтона поднял брови, когда она вышла.
— Дама с характером.
— У каждого своя работа, — сказал Болан.
— Да, вы правы, — согласился Броньола. — Как я уже говорил, к тому времени, как вас нашли, мы успели вычислить, что убийца должен был добраться до нижнего балкона и исчезнуть.
— И он унес с собой фотографии?
Броньола кивнул.
— Он до смерти перепугал женщину, которая живет под Шинодой. Она как раз поднялась, чтобы пойти в ванную, и в этот момент он и вломился. У нас есть показания.
— Я знаю, кто это был, — заявил Болан. — Это был Зеко Танага.
— Я думаю, что он мертв, — проворчал Броньола. Он не подверг сомнению догадку Болана, способности которого в достаточной мере были продемонстрированы в прошлом. Он обладал превосходной памятью на лица.
— Нет необходимости искать его, — сказал Болан. — По крайней мере, по близости. Вскоре он будет за пределами страны — это его особенность.
— Да, для него не существует границ, — согласился Броньола. — Он может провозить контрабандой оружие, людей, взрывные вещества — в общем, все, что может вызывать беспорядки, — в любую страну, какую ему надо. И потом снова выбираться.
— Он был передовым в Израиле во время атаки «Красных бригад» на мирных граждан в Лондонском аэропорту, — сказал Болан.
— Да, это так. И он был единственным, кому удалось сбежать.
— Как только я смогу добраться до надежного телефона, сразу же позвоню на «ферму», узнаю свежие новости, — сказала Эйприл. — Но я уверена, что последнее, что мы слышали о Танаге, это то, что он подорвался на мине в лагере террористов в Йемене.
— Звучит как полезный для прессы материал. Я не думаю, что это когда-либо было самостоятельно сказано, — произнес Болан с саркастической улыбкой, в которой было больше упрека, чем юмора. И снова потер шею. — Я могу поручиться, что Зеко Танага очень даже жив.
Некоторое время они молчали. Каждый пытался уловить скрытый смысл участия Танаги в этом деле.
Болан же по-прежнему недоумевал по поводу того, что его смогли застигнуть врасплох. Шестое чувство, которое так часто спасало ему жизнь, на этот раз не сработало. Инстинкт, который помогал Палачу в повседневной жизни, никак не предупредил его о приближении Танаги. Как будто его там и не было... Это-то и сбило с толку Болана.
Из файлов Интерпола, донесений ЦРУ и ФБР Мак Болан знал основные пункты биографии неуловимого террориста, которого искали многие агентства безопасности. Тропинки Болана и Танаги пересекались не в первый раз, и, как казалось Болану, не в последний. Он чувствовал, что эта их стычка была лишь прелюдией к более кровавому и страшному конфликту.
— Нам лучше уйти отсюда, — сказал Броньола, перекатывая незажженную сигарету в другой угол рта. — Я одолжил офис у Джима Гарфилда. Куртцман ждет и готов представить краткий технический отчет.
— Я позову доктора, — сказала Эйприл.
После короткой паузы она вышла.
Мужчины остались одни, и последующие слова Броньолы послужили лишь подтверждением дурного предчувствия Болана.
— Этот Шинода для городских полицейских, и даже для таких агентов, как Гарфилд, — очередное убийство. Но у меня есть нехорошее подозрение, что все это может быть намного важнее. — Броньола сделал паузу, подыскивая подходящие слова. — Как ложная атака Гитлера на польскую радиостанцию... Это может быть лишь первым выстрелом, который погрузит мир в пучину новой войны. И на этот раз никто не спасется.
