Дон Пендлтон - Невидимки
И тут Болан услышал сквозь шлем жесткое дыхание. Он быстро повернулся. У скрытого личного входа стоял Яамазаки, одетый в защитный костюм и шлем, и наблюдал за кипящим разрушением дела всей его жизни.
— Ты глупец! Ты не сможешь разрушить идею! — Его голос отдавался эхом в шлеме Болана. — Я усовершенствовал эти виды. Ты не сможешь уничтожить мое изобретение.
— Нет. Не ты усовершенствовал их. Это работа Нарамото.
— Это неправда.
— А теперь он не сможет раскрыть тебе эти секреты.
Болан поднял свой меч двумя руками над головой.
Повелитель «Красного солнца» не откажется от этого вызова... Хидео сделает так, чтобы эта дуэль была особенная. Не будет необходимости в глубоком выпаде. Не будет необходимости наносить смертельный удар. Простая царапина, единственный порез в ткани их защитных костюмов, будет означать смерть в агонии. Лаборатория наводнена самыми смертоносными бактериями, когда-либо известными миру.
Два воина стояли прямо друг против друга, одетые, как астронавты, готовящиеся высадиться на Луне, но в то же время у каждого из них был меч, выкованный вручную в прошлом веке.
Глаза Яамазаки светились сквозь стекло неумолимой ненавистью. «Даже сам Танага был бы загипнотизирован этими сверкающими глазами, — подумал Болан. — И Кума тоже. Они согнулись под волей Яамазаки. Они продали свои души, чтобы быть допущенными в его секретный круг».
— Ты жертвуешь собой бесцельно, — сказал Яамазаки. Тон его голоса был почти сердечным. — Ты один из нас, полковник.
Занятно.
— Аутсайдер...
Вполне убедительно.
— Изгнанник... но все же воин.
Познавательно.
— Самурай-скиталец.
Сочувствующе.
— Ты одеваешься так же, как и мы, думаешь, как мы, действуешь, как мы...
Теперь самонадеянно.
— Они дали тебе звание, но ты сам себе хозяин.
Справедливо.
— Ты несравненный по мастерству ниндзя.
Льстиво.
— Это твое место. Здесь!
Требовательно.
— Нет!.. — с трудом выкрикнул Болан такое простое слово.
Он слушал японца, почти завороженный его интонацией, этими глазами.
И теперь Яамазаки был почти рядом с ним.
Американец не видел, как двигался Яамазаки, — он может поклясться в этом. Казалось, тот скользил по полу. Болану удалось поднять свое оружие и отпарировать удар. Гипнотические чары разрушались, как только залязгала сталь и полетели искры.
— Нет! Я не один из вас!
Настала очередь атаковать Болану. Яамазаки успел отскочить назад до его озлобленного шквала мелькавших ударов, скрежета острых, как бритва, лезвий.
Хидео был возвращен в прежнее положение, откуда он и начал. Болан приготовился к окончательному удару.
Он был уже за пределами мышления. Ему не мешали тщательно продуманные планы — мысль растворилась в инстинкте, когда меч устремился вперед, как живое существо. Болан почувствовал, как его ноги поскользнулись в шипящей жиже. Мощный контрудар Яамазаки переломил острие меча, и оно упало. Второй удар рассек старинную сталь в щепки, оставив Болана лишь со сломанной рукояткой. Он быстро отпрянул назад, чтобы оказаться вне досягаемости меча Яамазаки. Но тот не спешил.
Американский офицер был беззащитен. Теперь от него можно избавиться медленно, болезненно. Как символично.
— Тебе следовало бы послушать меня, — сказал Яамазаки. Его смех гудел в ушах Болана.
— Я не мог, — сказал Болан, поднимая руку, — потому что я Палач.
Он бросил тяжелую рукоятку меча. Она пролетела над головой Яамазаки и с силой ударилась о деревянную доску на стене... Меч задрожал, сорвался с крючков и полетел вниз. Перерезав костюм Яамазаки в районе плеча, он с шумом упал на пол. Японец не сразу осознал, что произошло.
Но тут одна нога у него подкосилась. Яамазаки вытянул руки, чтобы схватиться за стол, пытаясь сохранить равновесие, и сбил еще несколько бутылок.
Съежившись, он упал на колени. Воздух, проникавший в его костюм, убивал его, Яамазаки стал задыхаться.
Болан схватил бутыль с воспламеняющейся жидкостью и стал запихивать в ее горлышко рваную тряпку.
— Полковник! — Яамазаки умоляюще протянул руку — он просил, чтобы его побыстрее прикончили.
Болан достал меч и кинул его японцу. Закрыв тамбур, Болан в последний раз взглянул на Яамазаки и увидел, как тот медленно всаживает стальное лезвие в нижнюю часть живота, начиная слева, затем поворачивая вдоль направо.
Палач вышел оставив лорда «Красного солнца» совершать харакири в окружении своего собственного кошмара.
Глава 24
Люди, столпившиеся снаружи, возле раздевалки лаборатории, с нетерпением ждали, когда с триумфом появится их хозяин. Вдруг дверь распахнулась, повиснув на петлях, и их угостили смертоносным коктейлем.
Трое мужчин покатились назад — одежда их воспламенилась, четверо стали задыхаться от нехватки кислорода — и рухнули на месте.
Болан уже успевший скинуть защитный костюм, спешил пробраться сквозь едкий дым. Ему пришлось прибегнуть к помощи метательной звезды. Пустив ее в воина, бегущего по коридору с ведром воды в руках. Не успел тот охнуть, как трехконечная звезда застряла у него во лбу.
Сигнал тревоги громко возвещал: пожар!
Шагая по коридору, Болан в ярости сбивал каждый попадавшийся ему на пути светильник — новая вспышка добавляла еще огня.
Впереди была лестница.
Ступени к свободе... и чистому свежему воздуху.
— Полковник Феникс! Мы здесь!
— Они ждали его в темноте, под прикрытием высокой изгороди, — Суки и все остальные.
Когда Болан подошел к ним, профессор пристально всматривался в затуманенные звезды. Мысленно он снова был в 1945-м, навсегда затерявшийся в кострах истории. Его жена плакала.
— Джо, я уже и не думала, что снова тебя увижу, — пробормотала Сэнди, подходя к нему.
— Тебе бы следовало верить, — улыбнулась Суки.
Сама она хорошо знала, на что шел американский полковник. И представляла силы, на которые он мог положиться, так как ей это было знакомо! Суки посмотрела ему в глаза и задержала взгляд. Этот человек, устроивший пожар, достоин восхищения.
Это был истинный борец.
— Мне надо сделать донесение, — проворчал Болан.
Он направился к «датсуну» — мотор уже работал. Ему необходимо было связаться с Хэлом Броньолой, чтобы закрутить последний эпизод в этой войне. Кроме того, Болану не терпелось увидеться с Розой Эйприл, но для этого ему придется вернуться в Штаты. Эта мысль его возбуждала.
Палач еще раз обернулся, чтобы посмотреть, как языки пламени вырываются из окон замка. Усики бело-голубого огня бежали по деревянным плитам, изгибам крыши. Сумасшедшая мечта Яамазаки растворилась в дыму.
Пожиралась огнем.
Очищающим огнем.
Очищающим огнем справедливости.
