Альберт Байкалов - Под грифом «Любой ценой»
– Что же. – Собираясь с мыслями, Курочкин прижал к губам салфетку, скомкал ее и бросил в тарелку. – Я – представитель крупного международного фонда, оказывающего помощь людям, которые по каким-то причинам не могут самореализоваться у себя в стране.
– Значит, вот оно что! – задумчиво пробормотал Глеб Васильевич.
– Как дела с сыном? – неожиданно сменил тему Курочкин.
Вести разговор в этом русле становилось опасно. Все должно быть дозированно.
– Он в коме, – опустил взгляд Глеб Васильевич.
– Что говорят врачи? – продолжал участливо расспрашивать Курочкин.
– Шансы мизерны, – вздохнул Тихонов. – Жена слегла. Но можно попытаться перевезти его в Израиль. Только… – Он вдруг сник.
– Что? – нахмурился Курочкин.
– Как минимум, нужно сорок тысяч долларов, – выдохнул Глеб Васильевич.
– В чем же вопрос? – сделал вид, будто не понял, Курочкин.
– Как раз в них, – зло ответил Глеб Васильевич. – Разве не понятно?
– Значит, я не зря сегодня попросил вас прийти сюда, – оживился Курочкин.
– Почему? – удивленно протянул Глеб Васильевич.
– Есть люди, которые очень заинтересованы в продолжении вашей работы, – внимательно следя за реакцией Тихонова, заговорил Курочкин. – И чтобы вы не останавливались, они готовы взять финансирование лечения вашего сына на себя.
– Но проект закрыт! – воскликнул ученый.
– Вам дадут лабораторию и выделят деньги. Вы сами наберете себе штат сотрудников…
– Я понял, – помрачнел Глеб Васильевич. – Вы предлагаете мне стать предателем?
– Вы им не можете стать.
– Почему?
– Вас самих страна предала.
– Согласен, – кивнул Глеб Васильевич. – Но мне никто не даст возможности уехать из России.
– Это уже не ваша забота. Вы же не хотите зла своему единственному ребенку?
– Вы мне угрожаете?
– Позвольте, вы сами только что сказали, что без денег его крайне сложно спасти…
– Да, я именно так сказал. – Глеб Васильевич снова опустил голову.
Антон вошел в вестибюль санатория и огляделся. За стойкой, именуемой в новой России «ресепшн», никого не было. Гигантский фикус в деревянной кадке, раздвижная лестница у нелепой, обитой рейкой квадратной колонны и запах краски слегка портили первое впечатление.
– М-да! – вырвалось у вошедшего следом Дрона. – И это санаторий!
– Мы сюда не отдыхать приехали, – негромко напомнил Антон. – Да и не сезон еще.
– Кто-то пришел! – раздался откуда-то из глубины зала испуганный женский голос.
– Сиди, ты куда? – сказал второй, принадлежавший молодому мужчине.
– Я, вообще-то, на работе, – возмутилась девушка.
– Работа не волк, в лес не убежит! – хохотнул третий голос.
– Васька, руки! – строго одернула девушка.
Антон шагнул в сторону и увидел, как с одного из диванов, обтянутых черным кожзаменителем, поднялась молодая женщина в зеленом платье с белым воротничком. Двое солдат остались сидеть, причем у одного из них на коленях лежал автомат. Антон знал, что санаторий охраняется российскими патрулями, однако не ожидал, что так.
– Здравствуйте! – приветствовала их крашенная в рыжий цвет девушка с размазанной по щеке губной помадой.
Антон кивнул и перевел взгляд на солдат:
– Где начальник патруля?
– А что случилось? – Солдат с автоматом на коленях вскочил со своего места и водрузил кепку на покрытую рыжей шевелюрой голову.
– Пока ничего, – покачал головой Антон. – Но при такой организации службы наверняка должно случиться.
– Мы отдыхаем, – не вставая, бросил дружок рыжего. – На территории второй патруль. – У него было круглое лицо, маленькие глазки и неимоверно большая нижняя губа.
«Наверное, в детстве плаксивым был», – подумал Антон, а вслух спросил:
– Почему с оружием в помещении?
– Мы – охрана, – пояснил очевидное наглец.
Большинство отдыхающих здесь были либо военными пенсионерами, либо уволенными с военной службы по причине болезни или ранения. Антон с Дроном больше двух месяцев не стриглись, чтобы походить на эту категорию.
Антон оглянулся на Дрона.
Среднего роста, смуглолицый, с живым взглядом майор сразу понял командира. Василия хлебом не корми, дай поглумиться над людьми, тем более над теми, кто не до конца понимает, что поступает плохо.
– Василий! Тезка, не узнал? – Дрон бросил на пол баул, выпрямил перед собой руки и двинул к солдату с автоматом.
Недоумение на лице солдата сменилось радостью, потом снова недоумением. Он во все глаза смотрел на мужчину, явно лет на семь старше его.
– Ты что, не узнал? – продолжал Василий.
– Блин, нет, – смутился солдат.
– Но ты же Василий?
– Ну?
– Откуда родом?
– Смоленск.
– На какой улице живешь?
– На Школьной, – пробормотал вконец растерявшийся солдат.
– А я – на Гагарина. Ну, ты, Рыжий, даешь! А ну, вспоминай!
Дрон нагло врал. Про прозвище он догадался. Это легко, имя услышал, а улица Гагарина, как и Горького, Чкалова и многих других выдающихся людей, есть в любом областном центре.
– Вы с отцом работаете? – продолжал хлопать глазами парень.
– Нет. – Дрон положил ладонь правой руки на ствол автомата, левой отсоединил магазин и запустил им в голову сидящего на диване «плаксы». Раздался грохот и вскрик.
– Перебор, – поморщился Антон.
Тем временем, используя автомат в качестве рычага, Дрон опрокинул тезку на пол:
– Да не был я никогда в Смоленске, лох!
Со стороны показалось, что Дрон просто коснулся пальцами шеи припечатанного спиной к полу тезки, однако солдат словно умер. В это время опомнился «плакса» и вскочил с дивана. Держась за рассеченный магазином лоб, он бросился к колонне, у которой, как выяснилось, стоял его автомат. Однако Дрон оказался там быстрее и просто наступил ногой на ремень. Солдат схватил оружие за цевье, дернул и от неожиданности темечком врезался в колонну. Дрон не церемонился и в следующий момент двинул ему локтем в основание черепа.
Антон развернулся на звук неожиданно упавшего на пол тела.
– Этого нам еще не хватало!
Девушка от испуга рухнула в обморок.
– Нервы слабые, – констатировал Дрон, отсоединяя магазин от автомата «плаксы».
– Зря ты так. – Антон поставил на стойку свою дорожную сумку, подхватил девушку с пола и понес на диван.
Она открыла глаза и резко выпрямила руки, попав Антону в подбородок ногтями:
– Отпусти!
– Ожила! – обрадовался Антон и поставил ее на пол.
Девушка отскочила и испуганно уставилась на не подающих признаки жизни солдат.
– Вы их убили? – Ноги несчастной вновь подкосились.
Антон шагнул к ней и придержал за плечи.
– Они спят. – Дрон вынул документы «рыжего», быстро пролистал, сунул себе в карман. – Сама же слышала, что устали дежурить.
– Вы кто? – наконец догадалась спросить она. – Грузины?
– Угу, – подтвердил ее предположение Дрон. – Самые настоящие. – Он снял с ремня солдата подсумок и штык-нож. – Меня Гиви зовут, а его, – он показал взглядом на Антона, – Дато.
– В общем, так, – улыбнулся Антон, – скоро они придут в себя. Скажешь, что мы убежали. А пока дай нам ключи от номера. – И он протянул ей свое удостоверение.
– И не вздумай никуда сообщать, – предупредил Дрон.
Девушка с готовностью кивнула и бросилась за стойку.
Дрон закончил осматривать солдат, подошел к стойке и вывалил все изъятое.
– Девушка, вам нравится эта картина?
Она испуганно посмотрела ему через плечо и покачала головой:
– Нет.
– Так вот, если бы здесь появились те, от кого они охраняют это заведение, ты бы лежала рядом с ними, – перейдя на «ты», с нотками металла в голосе заговорил Дрон. – Только вы все были бы мертвы. Тебе нравится такая охрана?
– Нет.
– Поэтому сделай, как тебе сказали.
В отличие от фойе, где шел косметический ремонт, этажи уже сияли чистотой, везде, где только было возможно, стояли диковинные растения, звук шагов приглушали чисто пропылесосенные бордовые дорожки.
С трудом справившись с замком, дежурная по этажу пропустила Антона и Дрона вперед.
Номер был уютным. Две кровати с деревянными спинками, два стула, две небольшие тумбочки. У стены стол, на котором стоял чайный сервиз и электрический чайник. В углу, на холодильнике, телевизор. Обои с розовым рисунком, на паркетном полу ковер.
– Холодильник работает? – спросил Дрон и бросил сумку на пол.
– Конечно, – кивнула женщина.
– Нас все устраивает, – успокоил ее Антон. – Скажите, а когда официально начало купального сезона?
– Да есть уже смельчаки, – пожала она плечами. – Если погода хорошая, с середины апреля можно.
– Телевизор тоже работает? – спросил Дрон, заглядывая в душевую.
– Да, – сказала женщина и добавила: – Еще вопросы есть?
– Нет, – щелкнув выключателем, ответил Антон.
– Тогда приятного отдыха. – И с этими словами дежурная покинула номер.
Антон вышел на балкон, уперся руками в перила и посмотрел вниз. Перед входом в здание шаркала неким подобием метлы полная женщина. Асфальт был весь в глубоких трещинах, однако парковая зона выглядела ухоженной. После промозглой и слякотной Москвы радовало глаз обилие зелени: пальмы, кипарисы, вдоль дорожек подстриженные на одинаковую высоту акации. Ярко светило солнце. Со стороны моря дул легкий ветерок. Рай, да и только.
