Альберт Байкалов - Под грифом «Любой ценой»

Он вскочил на ноги и огляделся. Надо было идти вперед, чтобы не дать опомниться находящимся в доме. Однако Гызмала просто так тоже в тылу не оставишь. Антон приставил удлиненный глушителем ствол к бедру абхаза и нажал на спуск.

– Ах! – Гызмал подлетел над землей.

А Антон уже бежал к дому.

Дрон, обогнув машину, влетел на крыльцо. Держа руки на уровне ушей, навстречу вывалился черный мокрый грузин. Антон выстрелил ему в колено. Вскрикнув, тот рухнул, попытался подтянуть колено к груди, но тут же выпрямил ногу, перевернулся на бок и завыл нечеловеческим голосом. Даже у Антона по спине пробежали мурашки. Этот способ воздействия на тех, кто еще в состоянии думать, они использовали всегда, когда собирались предложить сдаться.

– Прекратить огонь! – Антон перебежал к машине. Усевшись у колеса, он разрядил выстрелом последний патрон в магазине, отсоединил его, вставил новый, выглянул и крикнул в сторону дома: – Даю минуту на размышление! Выходим с поднятыми руками!

С улицы раздался гул бронетранспортера – на шум подтягивались пограничники. Их должен был встретить переводчик, которого оставили у машин на выезде из села.

– Не стреляй! – раздался сдавленный крик из дома. Кто-то закашлял.

В окне появился человек с залитым кровью лицом; в дверях, пошатываясь, – еще один. Послышался топот ног. Антон оглянулся назад – с десяток людей в военной форме быстро разбегались по периметру осажденного дома.

– Абесалом! – крикнул Дрон. – Кто из вас майор Ходжава?

– Нет его, – процедил сквозь зубы вышедший из двери грузин. Под ногами у него лежал подстреленный Антоном дружок. Он перестал вопить и сейчас лишь тихо поскуливал.

– А кто старший? – раздался голос Пескова.

– Абесалом. Он ушел…

– Так, – протянул Антон и стал пятиться к Гызмалу. Абхаз лежал, закрыв голову руками, и не подавал признаков жизни. Не сводя глаз с окна дома, Антон ткнул его в бок:

– Ты кого сюда привез?

– Тэваза.

– Где Тихонов?

– Какой Тихонов?

– Человек, которого ты должен был встретить неделю назад с поезда, – разглядывая стоящего в окне грузина через прицел винтовки, уточнил Антон.

– Не знаю, – ошарашил Гызмал. – Я его с тех пор не видел.

Антон достал сотовый телефон и набрал номер Родимова.

– Слушаю, – раздался голос генерала.

– Это я, – Антон облизал пересохшие губы. – Группу нейтрализовали. Тихонова здесь нет. Абесалом тоже отсутствует.

– Уверен?

– Не совсем. – Антон оглянулся на окутанный дымом дом. – Но по предварительным данным, это так.

Тем временем на порог с поднятыми руками вышел Тэваз. Испуганно озираясь по сторонам, он медленно спустился по ступенькам.

– Сколько внутри человек? – спросил его Дрон.

– Они не могут идти.

В дом, под прикрытием Гущина, осторожно двинул Москит.

– Стой! – крикнул ему Антон. – Пусть те, кто может ходить, помогут выбраться остальным. Только после этого приступим к осмотру.

Тэваз вернулся назад.

Вскоре под руки вывели первого диверсанта. Его сразу уложили на землю лицом вниз и стали обыскивать.

Сзади раздались шаги, и Антон обернулся. С опаской глядя на окна дома, в его сторону направлялся военный с майорской звездочкой на груди.

– Кто старший? – посмотрел он на Антона.

Сзади рванул взрыв, и Антон присел. Из дома вновь вырвались клубы дыма и пыли, на землю упали куски штукатурки и мелкие щепки.

– Какого черта?! – возмущался майор.

– Что там? – не обращая внимания на пограничника, крикнул Антон Дрону, который заглянул в окно.

– Клоун какой-то себя подорвал, – стараясь перекричать вопли и стоны, ответил тот. – И еще, – шмыгнул носом Дрон. – Они говорят, будто Абесалом ушел и никакого Тихонова здесь нет.

– Тихонова нет, Абесалом ушел, – пробормотал себе под нос Антон, сосредоточенно размышляя, что все это значит.

Последние сомнения развеялись – его переиграли, а группа, которую они сейчас здесь громят, послана на заклание. Неожиданно Антон вспомнил слова Джина, который сказал, что американский куратор покинул базу. Все сходится. Он вернулся в Россию, чтобы вывезти Тихонова.

Заурчал в кармане куртки сотовый телефон, и Антон машинально вынул трубку.

– Это Родимов, – торопливо заговорил генерал. – Сколько тебе надо времени, чтобы добраться до Сочи?

– Значит, вы тоже все поняли? – удивился Антон и посмотрел на Дрона: – Через два часа я буду в аэропорту.

– Давай.

Антон отключился и повернулся к пограничнику:

– За меня остается майор Туманов. Все вопросы к нему. – И махнул рукой Дрону: – В машину…

С трудом протиснувшись между пассажирами, Антон направился ко второму терминалу. Его нагнал Дрон:

– Мы и так уже внимание привлекаем.

Антон встал и сунул руки в карманы.

– Что ты предлагаешь?

– Почему не хочешь подключить службы аэропорта?

– Слишком хитер этот американец, чтобы поднимать ажиотаж, – разглядывая очередь на регистрацию пассажиров московского рейса, ответил Антон. – Ведь какой план задумал и претворил в жизнь! Шедевр хитрости и цинизма!

– Не говори, – согласился с ним Дрон. – Но мы так долго не выдержим. Надо было хотя бы ребят взять…

В кармане куртки зазвонил сотовый.

– Здравствуй, Тамарочка, – раздался старческий голос. – Все, мои мучения кончились. Сегодня я вылетаю…

Антон понял: конструктор не ошибся, просто рядом с ним кто-то есть, поэтому он не может говорить открыто.

– Рейс завтра, в десять тридцать, – продолжал Глеб Васильевич. – Летим на «Боинге». Да… За два с лишним часа не успею устать. До отлета отдохну в гостинице. Уже сняли номер. Удобно, здание терминала напротив. Кстати, номер, как наудачу, год рождения Сергея – семьдесят пятый.

Теперь окончательно стало ясно, где Тихонов. Уловка конструктора понравилась Антону. Он улыбнулся, одновременно вспомнив, что на самом деле сын конструктора родился на три года раньше названной цифры.

– Я все понял, – прошептал он.

– Вот и хорошо, – радостно ответил Глеб Васильевич. – Значит, с ним все нормально!

Эпилог

Сэм Кейро взял стоящий у кровати чемодан и посмотрел на Глеба Васильевича:

– Ну, что, как у вас говорят, с богом!

– Надо присесть на дорожку. – Глеб Васильевич опустился на край кресла и достал из кармана пиджака платок. Руки предательски тряслись. Он с опаской посмотрел на американца и провел платком по лбу.

«Неужели они что-то перепутали? – подумал он и снова посмотрел на часы. – До отлета час с небольшим. Я позвонил вчера вечером… Нет, этого не может быть».

– Что вы так волнуетесь, Глеб Васильевич? – Курочкин встал и подошел к двери. – Через два часа у вас начнется новая жизнь.

Он вышел в коридор. На красной, с зеленым узором вдоль кромки, дорожке стояли двое мужчин. Один, рослый, с мощной грудью и умным лицом, второй, чуть ниже ростом, что-то оживленно ему рассказывал. Они одновременно посмотрели на появившегося в дверях Кейро и медленно пошли в его сторону.

– Я тебе говорю, там только деньги плати, все есть, не пожалеешь, что согласился, – размахивая руками, говорил тот, что пониже.

Кейро отступил обратно в номер, намереваясь пропустить их. Сзади уже стоял Глеб Васильевич. Неожиданно Сэм заметил, как конструктор переменился в лице. Глядя на мужчин, он буквально сиял от счастья.

– Это ваши знакомые? – удивился такой реакции Сэм.

– Коллеги мы, – услышав вопрос, сказал тот, что пониже, и неожиданно толкнул Кейро в грудь ладонью: – Что, хотели просто так улететь?

Опешив от такой наглости, Кейро растерялся.

Между тем рослый поднял на уровень лица пакет и тряхнул им. Внутри что-то звякнуло.

– А обмыть это дело не надо?

– Нам лететь два часа, – залепетал вконец растерявшийся Кейро. У него в голове не укладывалось, где эти дружки Тихонова могли договориться с ним о встрече. В следующий момент он вдруг понял, что не могут они быть в дружеских отношениях с его подопечным. Менталитет не тот, да и возраст…

– Не два часа тебе лететь, – прикрывая за собой двери, сказал рослый.

– Если не обменяют, то полет продлится лет двадцать. – Тот, что пониже, посмотрел на рослого. – Я правильно говорю, Антон Владимирович?

– Ты же, Вася, у нас ясновидящий…

Примечания

1

Кукурузная каша с фасолевым соусом.