Сергей Самаров - Двойная засада
– Смысл, мне кажется, – не согласился подполковник Капустин, – следует искать не в самой фразе, а в чеченских событиях и, надо полагать, не слишком давних… Вам следует очень сильно напрячь память, чтобы изучить эти события в свете сегодняшнего происшествия. Просто так людей не пытаются убить, особенно таких людей, которые могут за себя постоять, а вы можете, что нам всем сегодня это наглядно продемонстрировали… Для попытки убийства должны быть причины… Кроме того, сама фраза… С психологической точки зрения… Мне даже показалось, что она похожа на крик отчаяния… Знаете, как дети иногда кричат в драке: «Убью!», зная прекрасно, что никогда не сделают этого. Но кричат от отчаяния, потому что не могут справиться с кем-то… И я понял фразу так, что этим парням была поставлена задача не допустить вас в Чечню. Они своего добиться не сумели и от этого впали в отчаяние… Хотя, возможно, кто-то будет их подстраховывать и все же попытается не пустить вас в Чечню…
– Я повторяю, – спокойно ответил Буслаев. – Я только что из Чечни вернулся, и новая командировка, если она состоится, будет не раньше, чем через полгода, а то и через год… А возможно, и вообще не будет…
– Мальчика нашли… – сообщил старший лейтенант, прерывая разговор и размышления. – Из восемьдесят девятой квартиры… И еще что-то нашли… Несут…
Подполковники одновременно обернулись.
Два милиционера, отправленные старшим лейтенантом, возвращались вместе с мальчиком, за плечами которого по-прежнему красовался большой и красивый ранец, но ранец уже не выглядел тяжелым. Более того, поскольку узкие плечи мальчика прятались под широкими ремнями ранца, именно за эти ремни и вел его один из милиционеров. Второй нес что-то, завернутое в несколько газет.
– Винтовка «винторез»… – сразу определил подполковник Буслаев, увидев, высовывающийся из газеты округлый и массивный глушитель винтовки. – Я еще по выстрелу подумал… Манера стрелка… И потом по пуле… Правда, пуля сильно деформировалась… Но было чувство, что стреляли именно из «винтореза»…
– Слава Богу… – сказал подполковник Капустин. – Я боялся, что ничего не найдут…
– Я вообще-то и не сомневался, – спокойно признался подполковник Буслаев. – Как про мальчика вспомнил, уже не сомневался…
– Когда чечены на номер квартиры среагировали, я тоже сомневаться перестал… – признался и старший лейтенант.
– И это тоже… – согласился Буслаев.
– В машину мальчика… – распорядился Капустин.
Милиционеры приподняли худенькое тельце за подмышки и затолкнули нового пленника в горячий салон «Газели». И тут же на ближайшем к открытой дверце сиденье молча развернули газеты, чтобы продемонстрировать свою находку.
– В ранце тащил… – сообщил веснушчатый старший сержант с лицом гоблина. От вида такого конвоира мальчик мог и сознание потерять. Тогда пришлось бы его на руках до «Газели» тащить. – Как раз вовремя подоспели, он в мусорный контейнер оружие выкинуть собрался…
Подполковник Буслаев газеткой, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев и не путать в дальнейшем экспертов, взял ствол и понюхал.
– Свежачок… Полюбуйтесь…
И сунул ствол под нос сначала старшему лейтенанту, потом и подполковнику Капустину. Те тоже понюхали. Запах сгоревшего пороха щекотал ноздри. Дело было сделано, винтовка найдена, и не было сомнений, что из этой винтовки недавно стреляли.
– Откуда у тебя оружие? – спросил Капустин мальчика строго, но не грозно, чтобы не запугать сразу, ибо мальчишка и без того запуган даже одним видом гоблина-милиционера.
Но тот отвечать не пожелал и даже глаза закрыл, чтобы не так сильно бояться.
– Ладно не бойся… Кто у тебя дома есть? Папа дома? – спросил Капустин.
– Мама дома… – мальчик открыл глаза.
– А отец где?
– На работе…
– Пусть так, пойдем к маме… – Капустин крепко взял мальчишку за руку. – Тебя как зовут?
– Руслан…
– Пойдем, Руслан… И не дрожи так…
Старший лейтенант вместе с подполковником Буслаевым двинулись следом. Подъездная дверь с кодовым замком была распахнута, и под саму дверь заботливо подложен кирпич. Лифт, как они уже знали, не работал, а потому пришлось подниматься по лестнице долго. Но у всех, кроме мальчика, дыхания хватило. Мальчик же раскраснелся то ли от подъема, то ли от волнения, впрочем, это мало кого интересовало. Капустин позвонил в дверь. Сразу же послышались приближающиеся шаги.
– Руслан, ты? – спросил женский голос.
Капустин толкнул мальчика в плечо.
– Я… – отозвался Руслан.
Дверь открылась, растерявшаяся женщина в грязном халате, увидев, что Руслан пришел не один, испуганно отступила в темноту коридора. Старший лейтенант на всякий случай подставил под косяк ногу.
– Разрешите… – не спрашивая разрешения, а скорее предупреждая, сказал подполковник Капустин и шагнул за порог вместе с Русланом. Мальчик сразу вырвал руку и прижался к матери.
– Кто еще есть в квартире? – Осторожность проявил только подполковник Буслаев.
– Никого… Что случилось?..
Женщина знала, что случилось, но все же спросила. Пыталась оттянуть время, чтобы выработать линию поведения. Но времени на раздумья ей не дали. Оба опера были людьми опытными и «горячие» допросы вести умели.
– Давайте пройдем в квартиру, чтобы не информировать соседей о сущности нашей беседы… – предложил Игорь Евгеньевич. – Беседа нам предстоит серьезная…
– Да-да… – Женщина шагнула в комнату, не выпуская из-под руки сына, Капустин пошел за ней, за ним последовал Буслаев, последним переступил порог квартиры старший лейтенант. Перед тем как закрыть дверь, он не забыл посмотреть и на лестницу, и на другие двери лестничной площадки. Однако ничего подозрительного не заметил.
В комнате все «гости» сели, не дождавшись приглашения.
– Я подполковник ФСБ Капустин. Вопрос только один… – сразу начал говорить Игорь Евгеньевич в высоком темпе. Он явно не хотел дать женщине времени на раздумья и потому первоначально даже не спросил ее имя. То есть спрашивал в нарушение всякого протокола. – Откуда у вашего сына в ранце взялась снайперская бесшумная винтовка «винторез»? Винтовка, из которой только перед этим стреляли в подполковника спецназа ГРУ… Я предупреждаю вас, что вовлечение детей в преступные действия влечет за собой дополнительную уголовную ответственность, а если эти действия совершаются родителями, то их могут лишить родительских прав. Поэтому предлагаю говорить откровенно. Это, поверьте, в ваших же интересах…
Женщина испуганно перевела взгляд с окна на коридорную дверь, потом обратно. Посмотрела на сына долгим тоскливым взглядом – сверху вниз, не глаза в глаза, а в затылок, где вихрились непослушные жесткие волосы, потом сильнее прижала его к себе, будто бы боялась, что сына непременно отберут, и прямо сейчас, не дожидаясь судебного разбирательства… За женщиной внимательно наблюдали все трое. Подполковник Буслаев еще и за дверью в соседнюю комнату наблюдал, потому что после покушения предпочитал заботиться о своей безопасности. Но поведение женщины говорило о том, что она в квартире одна. Женщина не бросала взгляд на дверь, и оттуда ничего слышно не было. Но Буслаев на всякий случай сел и поставил ноги так, чтобы они были готовы пружиняще разогнуться, и в случае необходимости он мог совершить рывок.
– Так откуда винтовка?
– Нам ее в дверь… В дверь сунули… – голос женщины звучал неуверенно.
– Кто сунул? – теперь вопрос прозвучал жестко.
– Люди какие-то… Два человека… Сунули, велели спрятать… Сказали, завтра заберут…
– Что за люди?
– Чеченцы… Вы их арестовали… Я видела в окно…
– Почему вы не вышли и не принесли нам винтовку? Почему вы решили выбросить ее и тем самым, хотели дать возможность оружию попасть неизвестно в чьи руки…
– Я… Я не знаю… Я растерялась…
Внешне, однако, казалось, что первоначальная растерянность женщины прошла уже полностью, и теперь она отвечала четко, обдуманно, зная, что говорит. И голос с каждым словом звучал все увереннее.
– Расскажите подробнее, как вам принесли винтовку, – предложил старший лейтенант милиции. – Что они сказали, какие условия выдвинули?
В руках у старшего лейтенанта был диктофон, и он его не прятал. Даже наоборот, поднял перед собой, чтобы лучше записать ответ на свой вопрос.
– Как… Просто… Позвонили в дверь, я вышла… Двое чеченцев… Стоят… Сунули за косяк… И сказали…
– А откуда вы знаете, что они чеченцы? Вы знакомы? – спроси старший лейтенант.
– Мы дагестанцы, два народа на Кавказе рядом живут… Умеем друг друга отличать… Даже по лицу, по языку…
– Вы не ответили на вопрос… Вы знакомы? – настаивал старший лейтенант.
– Нет… – ответила женщина твердо.
– И вы решили выбросить винтовку… – сказал подполковник Капустин.
– Решила выбросить… Испугалась… И решила выбросить… Сына послала… Он не виноват… Я послала…
