Александр Афанасьев - Жизнь длиною в обойму
– Садитесь…
– В машине никого нет.
– Садитесь. На водительское…
Она пожала плечами, открыла дверь и села на водительское место. Стекла тонированные, машина большая…
– Какого черта…
– Сидите и молчите.
Выждав минут пять, я подбежал к машине, пролез назад.
– Перебирайтесь на пассажирское.
– К чему это всё?
– Делайте, и без разговоров.
Она опять подчинилась. Я перелез на водительское, завел мотор и немного переставил машину. Время от времени я буду ее переставлять.
– Вы не поняли? Я – друг.
– Не уверен. Деньги принесли?
Она достала из сумочки две толстые пачки пятисотевровых банкнот. Обожаю евро. У долларов максимальная купюра в обиходе – сотка, и это создает проблемы. С наличными взаиморасчетами.
Похоже, без куклы…
– Хорошо. Теперь по вашему делу. Рассказывайте всё, что знаете…
– Ее похитители вышли на нас. Требуют пять миллионов евро. Времени – две недели.
– На кого вышли? Родители?
– Нет, правительство.
– То есть?
– Представительство гуманитарной организации в Риме.
– Понятно. В Италии албанцев полно, они туда во время лихих девяностых толпами переселялись. Итальянский сапожок вообще стал настоящей Меккой для нелегалов всех мастей. Частично виной тому географическое положение Италии, частично – мафия. Потрепанная идущими уже двадцать лет антимафиозными процессами, потерявшая базу на Сицилии, уступившая большую часть наркорынка конкурентам – албанцам, таджикам, узбекам, африканским бандам, связанным с мексиканцами и колумбийцами и торгующими кокаином, – она перешла на почти легальные методы заработка, и один из них – это отшив левых коллекций известных домов моды. У мафии есть целые нелегальные фабрики, на них как раз нелегалы трудятся, выкройки они получают часто еще до показа моделей нового сезона на миланских подиумах, ткань та же самая. И оп-ля – вуаля…
– Фотографию прислали?
– Да.
– Покажите.
Абаль дает мне свой айфон. Фотография там – женщина на стуле, в руках свежая газета, рядом люди с автоматами, лица открытые – совсем обнаглели. Фон завешен большим черным полотном, но это явно не жилище, на природе снимали. А европейцы молодцы… надо сказать – молодцы. И это еще цветочки, потом будут ягодки…
Будут, обязательно будут.
– УЧК?
– Нет, ашкали. Знаете, кто это?
– Албанизированные цыгане.
– Они самые…
Ашкали, или албанские цыгане, – это одна из своеобразных этнических групп юга Балканского побережья. Это цыгане, которые во времена владычества Турции тюркизировались и приняли ислам, чтобы торговать без помех и не платить джизью – обязательный в мусульманских странах налог на немусульман. Помимо ашкали есть и нетюркизированные цыгане, их называют ромы. Отношения между ромами и ашкали напряженные, равно как и отношения между ашкали и албанцами, тем более если эти албанцы являются боевиками УЧК. Албанцы зовут цыган, даже принявших ислам, крысами. Хотя ислам у цыган своеобразный – они часто совершают намаз, когда им вздумается, а то и вовсе не совершают, намаз они читают на своем языке, женщины не закрывают лицо и участвуют в промысле, часто преступном, наравне с мужчинами. Многие от жадности не платят закят.
Конфликты с УЧК связаны как раз с дележом территорий и доходов от преступного промысла – но цыгане при этом довольно аполитичны, и у них нет религиозного радикализма. Их основная деятельность – это наркоторговля, работорговля, торговля оружием, похищение людей за выкуп. Не поддерживают они и традицию гьякмари – албанской кровной мести. Не могу представить себе цыгана-террориста…
– Конкретно эти – кто они?
– Если верить данным Интерпола, вот этот вот – Бесник Дудаевич. Он у них главный. Двадцать девять лет, радикальный исламист, симпатизирует Исламскому государству. Участвовал в боевых действиях на территории Сирии на стороне Фронта ан-Нусра. Проходил специальную подготовку в лагере сирийской оппозиции в Турции, прикидывался умеренным, затем радикализовался.
– Он всегда был радикальным. Просто вы не хотите этого видеть.
– Возможно, это так.
– Остальные?
– На остальных данных нет. Судя по всему – его джамаат.
– Пять человек?
– Не обязательно сниматься всем, верно?
– Кроме денег – они выдвинули еще какие-то требования?
– Нет, только деньги.
– Переговорщик уже работает?
– Да, полицейский.
Я прикинул муде к бороде, хрустнул пальцами.
– Через три дня. В Тиране.
– Как я вас найду?
– Я сам вас найду. Не выключайте телефон…
Риека, Хорватия
24 апреля 2015 года
В Риеке я был этой зимой.
Риека – балканская Венеция, она прекрасна даже зимой, а уж весной и летом – просто обворожительна. Этот город стоит на каналах, и у него очаровательный архитектурный облик, а жители пользуются лодками и катерами, как вы пользуетесь автомобилем. Еще тут есть порт, а в порту хлопчики, друзья Горана, моего знакомого мафиози, одного из крупнейших европейских торговцев оружием, ведут свой маленький бизнес…
Парня, который продавал мне в прошлый раз, я нашел у того же ангара, где и отоваривался в прошлый раз. Он даже и не скрывался особо. Впрочем, удивительного мало, в Хорватии всегда были богатые традиции незаконной выделки и продажи оружия. У парня был ястребиный нос, круглые глаза и черный «БМВ» последней модели…
– Доброго дня…
– У нас постоянный клиент…
– Да, от Горана.
– Горан не звонил.
Я пожал плечами и достал пачку евро. Торговец посмотрел на меня, затем на деньги, затем опять на меня.
– Ладно, заходи…
Загудел генератор, с каким-то хлопком вспыхнул свет в большом припортовом ангаре, откуда можно было грузить прямо на судно. Я осмотрелся – склад был почти пустым.
– Смотрю, бизнес не идет…
Торговец цокнул языком.
– Как раз идет. Все разобрали. Почти.
– Совсем – все?
– Ну, есть немного. Тебе что надо?
– Пулемет. Снайперскую винтовку. Под русский патрон. Три автомата. Желательно – все глушеное.
Торговец покачал головой.
– Пулеметов под русский патрон нет никаких. Винтовок тоже. Все разобрали, подчистую.
Ну… учитывая то, что происходит на Ближнем Востоке, в Северной Африке и на Украине, – даже и не удивляюсь.
– А что есть?
– Тебе воевать – или?
– Скажем – или.
– Тогда могу предложить винтовку «М76» и пулемет «М53». Оба в хорошем состоянии, со склада хранения и в масле. Винтовка комплектуется стандартным шестикратным прицелом югославской армии и глушителем.
– А в чем проблема?
– В патроне, – ответил торговец, – они под немецкий патрон 7,92 оба. Их сложно достать. По крайней мере, в том количестве, какое нужно на войне. Их берут коллекционеры, любители… не военные. Хотя сам патрон хороший, лучше русского.
Я с этим был, в общем-то, согласен – немецкий 7,92 отличная штука. Хотя, если хотите знать мое мнение, нет ничего лучше триста третьего, британского пулеметного, с тяжелой пулей. Это единственный патрон времен Второй мировой, позволяющий нормально стрелять на тысячу ярдов и попадать.
Я осмотрел винтовку, затем пулемет. Винтовка – ничего особенного, схема Калашникова, прямой короткий магазин на десять патронов. Патроны к нему есть снайперские, производства завода в Боснии и Герцеговине. Только два завода сохранили массовое производство патронов калибра 7,92 – это Први Партизан в Сербии и бывший государственный завод боеприпасов в Боснии и Герцеговине, ныне работающий на американский коммерческий рынок под брендом Red Army. Все это от того, что в Югославию попала большая часть трофейного оружия Третьего рейха и сохранялась на вооружении долгое время – Тито был прижимист и тратить деньги на армию не любил. Как чувствовал, что будет. Я сам недавно участвовал в «пострелушках» в горах Боснии и Герцеговины с аутентичным немецким оружием, организованных одной частной военной компанией для богатых любителей оружия. Так что баллистику этих боеприпасов хорошо помню.
Пулемет – это обычный «MG42», «пила Гитлера». Югославы производили его до восьмидесятых, потом перешли на ПК. Со времен Второй мировой ничего лучше на Западе так и не изобрели[9]. На самом деле пулемет очень и очень хороший, иначе бы он не производился вот уже почти восемьдесят лет…
– Цены?
– Смотря в чем.
– Допустим, в евро?
– Винтовка – три тысячи, сто снайперских патронов в комплекте. Пулемет – пять тысяч, в комплекте станок и тысяча патронов в ленте.
– Побойтесь Бога.
Торговец пожал плечами.
– Это же коллекционное оружие. Потому и цены такие…
Я вздохнул. Больше я тут никого не знал.
– Хорошо, но доставка – в цене.
– Доставка – куда?
– Порт Тирана.
Торговец прикинул.
– Без проблем.
– И мне нужно три автомата. Желательно, «калашниковы».
– «Калашниковых» нет. Остались FAL и FNC, бельгийские, в хорошем состоянии. Со складов, после переворужения. По тысяче каждый.
