Евгений Сухов - Венец карьеры пахана
— Я подумаю… Мы заедем через неделю. — Никита взглянул на Антона.
Георгий Георгиевич ответил не сразу.
— Хм… Что ж, буду ждать. Как надумаете, свяжитесь с Васильевичем, он мне даст знать, — и, сухо кивнув на прощание, он ушел в соседнюю комнату.
Никита положил мешочек с камнями в сумку.
— Ладно, будь здоров, Васильевич. Мы поедем!
Егор Васильевич проводил гостей до крыльца, своими руками распахнул дверь, провожая. Зиновьев подумал о том, что подобной чести в этом доме он удостоился впервые.
Уже наступила ночь. Она была светлой, канун полнолуния. Мягкий желтоватый свет падал на лицо Васильевича, от чего оно казалось каким-то неестественным, почти восковым.
— Закурим? — неожиданно предложил он.
Никита молча вытащил из кармана пачку сигарет и легким щелчком выбил две штуки. Одну протянул Васильевичу. Вот и еще одна новость. Прежде скупщика не тянуло на душевные разговоры. Их связывали только деловые отношения. Так сказать, основная капиталистическая формула: деньги — товар. Никита предупредительно чиркнул зажигалкой, и Васильевич, глубоко затянувшись, поблагодарил его сдержанным кивком. Некоторое время они курили молча, выжидательно посматривая друг на друга.
— Где «зелень» такую отыскал? — поинтересовался Васильевич, отряхнув пепел.
Спрашивал он вроде равнодушно, но вот интонации всецело выдавали его настроение.
— Не поверишь, у самой палатки, — восторженно сообщил Никита, пыхнув дымком. — Целых два месяца горбатились черт знает где! Куда только не выезжали, и на Белую…
— Ого!..
— …и на Рудный. Две недели под Дачным ковырялись. Ничего! А тут разбили валун, а в нем такая красота засверкала. Скажи, Антон…
— Повезло, — со знанием дела кивнул Васильевич.
— Фортуна улыбнулась, — счастливо протянул Никита, посмотрев на Антона. Тот стоял в сторонке и явно был недоволен тем, что его не замечают. Да, и Васильевич вел себя так, как если бы его не было совсем.
— Какие у тебя на сегодня планы?
Никита пожал плечами.
— Никаких особенно. Поедем сейчас. К утру, думаю, до дома доберемся.
— А то бы переночевали, — неожиданно предложил Васильевич, докуривая сигарету.
— Нет, нам надо ехать. Ну, пока!
— Будь здоров.
* * *Георгий Георгиевич чуть отодвинул занавеску и посмотрел во двор. Васильевич не собирался возвращаться, — курил сигарету и о чем-то разговаривал с парнями. Старик нахмурился: «Интересно, о чем таком он может с ними беседовать?» Почувствовав направленный взгляд, Васильевич неожиданно обернулся.
Георгий Георгиевич задернул занавеску и отошел от окна. Сел на стул и стал ждать возвращения хозяина. Васильевич вернулся минут через десять.
— Что это за люди?
Егор Васильевич небрежно махнул рукой:
— Так, ерунда…
— Но камушки они предлагали хорошие.
Васильевич пожал плечами.
— Меня это тоже удивляет. Им и в самом деле повезло. Как ты думаешь, сколько могут стоить такие камни?
Георгий Георгиевич сдержанно улыбнулся.
— Могу тебе сказать совершенно точно, все вместе они потянут не менее чем на пятьсот тысяч долларов. Может, даже и побольше…
— Что же ты им не предложил еще? Я же видел, Никита уже сомневаться начал. Может, продал бы.
Старик усмехнулся.
— А куда он от меня денется? Все равно мне и продаст. Не у каждого такие деньги тут же и сразу найдутся.
— Тоже верно.
* * *Васильевич сел за стол. Налил себе водки и предложил своему гостю:
— Может, хочешь?
— Как-нибудь в другой раз.
— А я вот махну!
Выдохнув, Васильевич одним махом выпил полстакана водки и, взяв кусок ветчины, с аппетитом закусил.
— И как тебе «белый»?
— Он великолепен, — одобрительно сказал Георгий Георгиевич. — Откуда у тебя такой алмаз?
— У одного старика купил.
— Давно?
Васильевич внимательно посмотрел на гостя. Напряжение в голосе Георгия Георгиевича ему не понравилось.
— Года три назад.
— Вот даже как. А что же ты раньше мне этот камушек не показывал?
Васильевич вздохнул.
— Я бы и сейчас не показал, да просто деньги нужны.
— Они всем нужны. Для чего?
— В город хочу перебраться. Квартиру купить поприличнее. Да и на жизнь…
Кивнув на аметисты, лежащие на столе, гость спросил:
— А этого тебе на жизнь не хватает?
Подняв пьяные глаза на гостя, Егор Васильевич признался:
— Мне бы хотелось сразу и много.
— Понимаю. Такую сумму только я тебе и могу дать.
— Верно.
— У тебя есть еще такие камни?
Егор Васильевич отрезал кусок ветчины, положил его на толстый ломоть хлеба.
— А я знал, что ты не без дела. Чего тебе просто так в моей дыре появляться?
— Угадал. Так у тебя есть еще такие камни? Хорошую цену дам.
Старик печально вздохнул.
— Были! Четыре камня были. Перепродал я их уже.
— Точно такие же?
— Немного поменьше.
— И куда же они ушли?
— Куда-то за границу. Фраер один заморский подвернулся. А у него какие-то свои каналы через бугор.
— Продавец — же самый старик?
— Да, — подтвердил Васильевич, ковырнув спичкой застрявшее в зубах мясо.
— Почему он обратился именно к тебе? Раньше ты имел с ним дело?
Егор Васильевич отрицательно покачал головой.
— Никогда. А узнать обо мне он мог от кого угодно. Все-таки не на обитаемом острове живу. Половина Урала знает, что я хорошие камушки скупаю.
— Но ты же никогда не занимался «белыми».
— Не занимался… Но если хороший камень в руки сам идет, так чего же от него отказываться?
— И где же могут быть эти четыре камня? Ведь не каждый сумеет их отгранить.
— А где угодно! — веско высказался Егор Васильевич. — Скорее всего, отгранят их где-нибудь в Израиле. Там очень хорошие ювелиры, а вот объявиться они потом должны где-нибудь в Западной Европе. Или, может быть, в Иране.
— А тебе не приходила в голову такая простая мысль, что если у твоего продавца есть с пяток таких камней, то почему их не может быть, к примеру, с десяток?
— Точно таких же? — переспросил Васильевич.
— Да. Точно таких же!
— Это маловероятно! Такие крупные алмазы в природе вообще редко встречаются, а чтобы такие, так это вообще немыслимо! А потом это только предположение…
— Я знаю о чем говорю! — резко оборвал его Георгий Георгиевич. — В свое время неподалеку отсюда пропала партия крупных алмазов. Тот алмаз, который ты мне продал, именно из той партии.
— Целая партия, — хмыкнул Егор Васильевич. — А откуда ты можешь знать? Ты что, видел, что ли?
Старик на секунду задумался.
— Это неважно.
— Знаю, к чему ты клонишь. Брось! — махнул рукой Егор Васильевич. — Об этих алмазах не ты первый мне говоришь. Будто бы какая-то партия «беленьких» пропала в сорок пятом во время побега зэков. А только тех алмазов никто больше никогда не видел. Да и вообще, были ли они? Может, все это выдумки.
— Ладно, оставим это. Ты знаешь, где живет этот старик?
— Был я у него один раз, — кивнул Васильевич. — На Луговой у него дом. Кажется, номер четыре. Он один там такой, у цементного завода. Но он собирался переезжать, может, его уже сейчас там и нет.
— Значит, на твои деньги переезжает?
— Получается, что на мои. Он мне камушек, а я ему деньги. Так что — без обид.
Гость неожиданно поднялся.
— Ладно, пойду я… Мне еще нужно в одно место заскочить.
— Ну, бывай. Заглядывай, если что.
Георгий Георгиевич вышел во двор, осмотрелся. Ночь стала совсем темной, небо заволокли кучевые белесые облака. Достав мобильный телефон, он нажал на клавишу. Абонент отозвался глуховатым голосом:
— Да.
— Записывай адрес.
— Так.
— Луговая четыре. Продавец проживает по этому адресу. «Белые» должны быть там. Такие вещи, как правило, прячут под боком.
— Понял.
— Смотри поаккуратнее, чтобы никто ничего не заметил.
— Не впервой.
— Не исключено, что он оттуда уже переехал, узнай тогда новый адрес. Постарайся понаблюдать за ним. Может, он сам выведет тебя туда куда нужно. Посмотри, кто наведывается в его дом, может быть, они тебе что-нибудь подскажут.
— Хорошо.
— Еще вот что. Тут пацаны на выезде с хорошей «зеленью», я бы не хотел ее упустить. Скажешь, чтобы их встретили.
— Я понял. Их встретят.
— И еще вот что — они меня видели. Ты понимаешь?
— Да.
— Ставки очень большие. Свидетели мне не нужны. Убери и Васильевича, но так, чтобы все выглядело поаккуратнее.
— Сделаем.
— Вот и хорошо, — подытожил Георгий Георгиевич.
Щелкнув крышкой телефона, он сунул его в карман. Приветливо помахал выглянувшему из окна Васильевичу и поспешной походкой направился в сторону поджидавшего его «Лексуса».
