Ученье свет - Дмитрий Ромов
— Ого, Мурка, — усмехнулся Кукуша. — Красючка.
Она была в чёрных кожаных сапогах на высоком каблуке, в обтягивающей юбке и короткой кожаной куртке.
— В натуре, Мурка, — повторил Кукуша. — Фу-ты, ну-ты, цаца какая. К такой на кривой козе не подъедешь.
Она вышла, достала из сумочки брелок и нажала на кнопку. Беленький джипик Фольксваген приветливо моргнул.
— На европейке ездит, — кивнул Кукуша.
Сучкова подошла к машине и обернулась. На крыльцо вышел толстый подполковник. Она постояла несколько секунд, покусывая губу, а потом вернулась, подступила к подполкану и заговорила с ним. Он смерил её недовольным взглядом, посмотрел брезгливо и пренебрежительно, как на нечто гадкое и отвратительное, и буркнул что-то в ответ.
Она что-то снова сказала. Подполковник глянул исподлобья, как бульдог. Когда она закончила, он открыл рот и… заорал. Высказался горячо и экспрессивно. Казалось, ещё миг и он размажет бедняжку Сучкову по асфальту.
— Пошла вон! — рявкнул он, подводя итог своей короткой, но пламенной речи.
Жанна Константиновна дёрнула головой, будто получила пощёчину. Она резко повернулась и быстро пошла к машине. Взгляд её был туманным. На нас она не взглянула. Да собственно, с чего на нас смотреть, машин на стоянке было много.
— Поехали за ней, — кивнул я.
Мы поехали. Она направилась на Южный, остановилась по дороге у небольшого супермаркета, зашла и вышла через пять минут с пакетом, в котором отчётливо была видна бутылка алкоголя, коньяка или бренди, и ещё что-то, напоминающее пачку пельменей.
— А не врубить ли нам музон? — спросил я у Кукуши.
— Легко, — ответил он и нажал на клавишу.
И сразу салон наполнился пружинистыми напористыми звуками.
Я не Казанова, ты не дразни меня
Я не Казанова, ты не дразни меня
Но как увижу снова, я так хочу тебя
Ехать стало веселее. И быстрее. Мы висели на хвосте у Сучковой ещё минут пятнадцать. Заехав в частный сектор, не в тот же Шанхай, где некогда обитал мастер на все руки Стакан, но в принципе в той стороне, она остановилась у небольшого частного дома и вышла, чтобы открыть ворота. Мы медленно подкатили и остановились рядом.
— Погоди минутку, только не глуши, — сказал я, — потому что с неё станется, она ещё и палить начнёт.
— Фига се, я тогда поехал, а ты уж тут сам, — сказал Кукуша и заржал.
Настроение у него сегодня было хорошее. Это было здорово. Всегда здорово, когда друзья в настроении. Я подошёл к Сучковой, когда она собиралась сесть в машину. Воздух пах углём, под ногами чавкала лужа. Начинало смеркаться и холодать.
— Прошу прощения, что так врываюсь в вашу частную жизнь… — начал я.
Жанна резко обернулась и глянула, как нагайкой протянула. Глаза были злыми, будто она готовилась броситься и впиться зубами в мою сонную артерию.
— Ты следил за мной? — спросила она резко.
— Проехал за вами от следкома.
Она прищурилась. Правая рука её напряглась. Она хлопнула себя по правому бедру. Пистолета в брюках, конечно же, не было.
— Я понимаю, у вас настроение не очень, — сказал я. — Неприятности там какие-то, да и из-за меня наверняка сейчас всех собак попытаются навесить.
Она сжала зубы и на скулах заиграли желваки.
— Просто я хочу сказать, — продолжил я, — что знаю, кто именно загасил вашего вьетнамца, и это точно не я. Могу вам рассказать всё, что знаю по этому делу, но неофициально. Ничего подписывать не буду. Зато готов оказать оперативное содействие, если такое будет необходимо. Вот и всё.
— Ах ты, сука такая, — прошипела она. — Ах ты, провокатор!
— На этом, — зафиналил я, — прощаюсь. Если интерес к моему предложению возникнет, вы знаете, где меня найти. Только официальной повесткой не вызывайте, пожалуйста, потому что придёт Нюткин и вам это не понравится.
Она заскрипела зубами. Я вернулся и пошёл, не дожидаясь, пока они раскрошатся в песок.
Я не Казанова, ты не дразни меня, нёсся из машины голос Кузьмина.
— Ну и что? Не задалось? — усмехнулся Кукуша.
— Нормально для первого раза. Поехали, пока она за обрезом не сбегала.
Он довёз меня до дома и высадил у шлагбаума.
Сумерки перешли в ту стадию, когда уже почти темно, но в воздухе ещё клубится полупрозрачная дымка. Переходное состояние. Немного тревожное и неоднозначное. Подходя к подъезду, я глянул на окна. Свет горел у Насти. Свет горел у Соломки. Свет горел у мамы. Все были дома. Я засунул руку в карман, собираясь достать ключи, но в этот момент меня окликнул невысокий вертлявый парнишка. Эдакий шнырь.
— Слышь, брат, можно тебя на минутку? — ощерился он и кивнул.
Движения его были суетливыми, быстрыми. Таких типков обычно берут в бригаду, чтобы инициировать драку. Мышка под ложечкой заворочалась, но царапаться не стала.
— Извини, братан, некогда, — ответил я.
— Да погоди, погоди, постой, — протянул он. — Только слово сказать. Иди сюда, на секундочку.
— Да отвали ты, — нахмурился я.
Я уже было прошёл мимо, но тут со стороны кустов проявилось некоторое шевеление и оттуда выступило сразу несколько крепких молодцев. А впереди шагал Маратик.
— Что ты, Крас, жопой крутишь? — дерзко воскликнул он, красуясь перед своими спутниками.
А спутники были примечательные — раскачанные, с бычьими шеями и короткими ёжиками волос. Они, как и я, были в кожанках, но их кожанки отличались большим количеством заклёпок и нашивками в виде черепов и тевтонских крестов.
Один из качков спокойно, свысока, глядя на меня, спросил:
— Ты Краснов?
— Допустим, — спокойно пожал я плечами.
— Вопросик есть, — ответил другой молодец, вальяжно, подходя ко мне сбоку. — Отойдём на пару слов, чтобы здесь не маячить…
13. Внучка — за Жучку
— Вы кто, ребята? — спокойно и мирно спросил я.
— Ты ослеп что ли? — мигом взвинтил напряжение Маратик.
— То, что ты, Марат, я знаю, — ответил я. — А остальные-то кто?
— Остальные мои друзья, — произнёс один он.
— Ну круто, — кивнул я и сделал полшага назад, чтобы предотвратить проход бокового чувака мне в тыл. — Друзья моего друга, мои друзья.
— Разговор есть! — продемонстрировал боевой дух Марат.
— Братья и сёстры, — подмигнул я
