Андрей Таманцев - Молчание золота
— А что — ну? Я тебе много раз говорил, что твоя деятельность не доведет до добра. Слишком ты любишь выставиться, а людям это не нравится. В том числе и авторитетным людям. Я тебя, конечно, тоже могу понять, Радоев, но ты и твоя шайка слишком зарвались. Ладно. Что звонишь-то?
— Да есть тут одно дельце. Узнал я, что ты сейчас в Самарканде. Тут мои ребята двух лохов взяли, они, значит, в «Афрасиабе» зарегистрировались, из России приехали. Мы хотели их по полной дернуть, а они на тебя ссылаются, говорят, ты их друг. А штрафануть я их хотел знатно, набедокурили они.
Артист переключил на громкую связь, и из динамика базы рванулся голос Шаха Джалилова:
— В «Афрасиабе»? А как фамилии? Артист ответил:
— По документам — Пастухов и Злотников. Документы вроде не паленые. Ну что мне с твоими друзьями делать-то? Оказать им послабление или взгреть по полной? Мы все-таки с тобой не чужие.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Радоев, — отчеканил Джалилов, и в его голосе зазвучали металлические нотки. — «Не чужие…» Были когда-то, когда в детстве дружили, а потом разошлись наши дорожки! Как говорил капитан Жеглов, помнишь: «Я таких гадов давил и давить буду!» Так что чужие мы с тобой, Рашид. И ко мне примазываться нечего. А ребят отпусти, они в самом деле по моему приглашению здесь, в гости приехали. Не позорь страну, понятно? Я тебе добром говорю, Радоев. Ничего такого они натворить не могли, они ребята смирные. Так что если ты позвонил в таком часу, чтобы спросить моего совета, то вот он: выпусти парней.
— А может, встретимся, потолкуем? — вкрадчиво спросил Артист. — Раз уж ты в кои-то веки в Самарканде?
— Да не о чем нам с тобой толковать. И что это тебя, Радоев, на откровенности-то потянуло. Давно с тобой не говорили, много лет уже, да и сейчас говорить не о чем, понятно тебе?
— А приехать тебе все-таки придется, — сказал Артист. — Ко мне домой придется. Есть у меня такое сомнение, что эти ребята не обычные туристы. И что это именно ты их ко мне подослал, понятно?
— К тебе? — переспросил Джалилов презрительно, и Артист выразительно взглянул на меня: пора, мол, заканчивать комедию, кажется, майор Шамухитдин Джалилов или в самом деле чист, или работает на криминал на более высоком уровне и с Радоевым до откровенности не снисходит. Первое — вернее. В любом случае следует открывать карты, потому что Джалилов сейчас ОЧЕНЬ нужен.
— К тебе? — переспросил Джалилов. — Нет, я, конечно, помню примерно, где ты живешь, но уж очень важная нужна причина, чтобы я приехал к тебе в такой час. Говори по телефону. И сразу предупреждаю: если ты опять будешь затягивать меня в свои темные делишки, разговор не получится.
— А что, был случай, когда я тебя затягивал? — уже вполне прозрачно стал спрашивать Артист.
— А то ты сам не знаешь. Кто полтора года назад предлагал мне закрыть глаза на случай в горном кишлаке, где задержали партию наркоты? Тебе поручили сообщить это мне, потому что знали, что мы с тобой в детстве дружили! Ты еще заявил, что мне не стоит рыпаться, потому что все равно будет по-вашему, к тому же у вас в нашем управлении все схвачено! Было? Скажешь, не ты этим хвастался?
Я наклонился к базе телефонного аппарата и сказал (понятно, своим обычным голосом):
— И все-таки вам придется приехать, уважаемый. Потому что подполковник Радоев убит, а в доме полный беспредел, в котором сам черт ногу сломит.
— Дэв, — задушенно шепнул Леон Ламбер, поправляя меня. Он стоял в трех шагах от нас, прислонившись спиной к серой стене, да и сам был цвета стены.
В телефоне между тем царило молчание. Потом Джалилов кашлянул и с ноткой неуверенности спросил:
— Пастухов? Вы в самом деле… там?
— Да. А вот подполковник Радоев хоть и здесь, но разговаривать с вами не может, а его голосом разговаривал с вами Злотников. Он у нас хороший актер, так что ничего удивительного, что вы купились. Майор, у вас есть в Самарканде проверенные люди? Те, кому вы можете доверять, и с полномочиями к тому же? Есть?
— Д-да, — после паузы отозвался Джалилов. — Радоев убит? Кто же его убил? Кто его убил-то?
— Убил его собственный охранник, некто Юнус, а вот как и почему это произошло, мы пока что четкого мнения не имеем. Те, кто находится в этом доме в данный момент, никуда отсюда не денутся до вашего приезда, а после они должны быть отправлены под хороший замок. Вы меня понимаете?..
— Не совсем… но… Хорошо, буду через полчаса. Людей найду. Значит, Радоев убит?.. Я давно его предупреждал. Гм… А меня вы прощупывали, что ли? Конечно же в России существует устойчивое мнение, что в среднеазиатских государствах все сотрудники госбезопасности торгуют наркотиками или, по крайней мере, связаны с наркотрафиком, так? Тогда вынужден вас разочаровать, господа, — сухо выговорил Джалилов. — Словом, ждите.
— И захватите с собой эксперта-химика, желательно со знанием нейрофизиологии и химии ядов, — заявил Артист.
Майор узбекской госбезопасности тихо присвистнул и положил трубку…
Джалилов оказался очень пунктуален: он и его люди прибыли в особняк подполковника Радоева через полчаса, без одной минуты. К тому времени мы все-таки решились открыть дверь в помещение с бассейном, где лежали четыре мужских тела: два бесчувственных (до сих пор!) охранника и трупы Радоева и Юнуса. Вода, еще недавно бывшая темно-красной, еще больше потемнела и Теперь имела вид бордовой, с каким-то нездоровым оттенком бурды, вроде брюквенной похлебки. Джалилов, подойдя к бассейну, долго рассматривал воду и даже попробовал ее на язык. Артист сказал:
— Когда ЭТО началось, мы подумали, что цвет воде сообщает кровь. Но это сколько же крови надо выпустить, чтобы вот так загрязнить пятьдесят кубов воды двойной фильтрации!
— И ваши предположения? — осведомился Джалилов. Я ответил:
— Очень просто: кто-то проник в подвал и добавил в систему водоснабжения бассейна какой-то неустановленный препарат, по-видимому обладающий сильным галлюциногенным свойством. По отдельности ли или же во взаимодействии с водной средой — не суть важно. Именно этот препарат, верно, и вызвал изменение цвета воды. Но все это только предположения, для того мы и просили вас привезти эксперта соответствующего профиля. Пусть проведут экспертизу. Чтобы мы впредь не гадали…
— А подозреваемые? — спросил Джалилов.
— Они все здесь, в этом доме. Я думаю, что их нужно оградить от общения с миром. Не дай бог, произойдет утечка информации, и не дай бог, дойдет та информация до всеслышаших ушей Эмира и самого Арбена Густери. Приходилось вам слышать об Эмире, товарищ майор?
Шах Джалилов сдвинул брови. Через несколько минут все присутствующие в доме — за известными исключениями — были приведены в чувство и доставлены в гостиную, где еще недавно Радоев и его гости не по-мусульмански распивали водочку и закусывали вкуснейше приготовленным мясом, которое еще совсем недавно хрюкало. Здесь были все, но вот Андрюхи Перепелкина, которого я так бодро допрашивал на предмет местонахождения входа в подвал, я среди них что-то не увидел.
Правда, к тому времени мне стало не до Перепелкина. Мне удалось обнаружить в спальне Радоева хорошо замаскированный — вмонтированный прямо в стену — СЕЙФ, все попытки открыть который увенчались неудачей. Артист предположил, что там деньги и ценности, которые Радоев получал за свои невинные таможенные шалости и дружбу с Эмиром, но я ответил, что там могут оказаться и документы… Тем более что ничего проливающего свет на отношения Радоева и Эмира среди личных бумаг покойного подполковника обнаружено не было.
Явившийся в спальню Радоева майор Джалилов велел просто-напросто выкорчевать сейф из стены, что и было исполнено с успехом. Тут очень своеобразные представления о законности: сомневаюсь, что у нас в России (при всем том, что творится у нас в стране) было бы возможно вот так выломать сейф в доме довольно крупного начальника силовой структуры. И — без санкции, безо всякой докладной записки, рапорта и тому подобной отписной документации увезти куда заблагорассудится. В нашем случае — в самаркандское Управление госбезопасности.
— Там может находиться важная информация, ты так предполагаешь? — спросил меня Артист.
Я отвечал, что все вполне возможно, а сам уже думал о другом… Да, есть о чем поразмыслить, однако странно, что среди всего этого громадья планов, мыслей и наметок на будушее не нашлось места для хотя бы одной маленькой мыслишки о таком же маленьком существе… Я имел в виду мальчишку, который совсем недавно умудрился поразить меня до глубины души, а это, уверяю, немногим давалось. Я думал об Эркине, маленьком рисовальщика смерти. Его не оказалось среди задержанных и вообще не было в доме, и только потом я придал этому факту хоть какое-то значение.
IIТамерлан Рустамов, в соответствующих кругах больше известный под короткой и звучной кличкой Эмир, неспешно завтракал. Рустамов вообще любил покушать и чрезвычайно раздражался, когда кто-то портил ему трапезу несвоевременными сообщениями, приятными ли, неприятными — это уже без разницы. Не любил Эмир, чтобы ему перебивали аппетит. Вот и сейчас, в тот момент, когда он уже приготовился кушать отличный плов, приготовленный по-самаркандски (самая диетическая разновидность плова, э!), вошел Керим. Высокий, атлетически сложенный и отлично координированный парень с кошачьей пластикой. Керим совмещал в себе массу талантов, от телохранителя и шофера до чтеца Корана, но даже ему не разрешалось нарушать утреннюю (дневную, вечернюю) трапезу Эмира.
