Максим Шахов - Люди-торпеды
В узком пространстве между уже заполненными выгруженным багажом двумя тележками-контейнерами встретились «таможенник» и один из «грузчиков». В это время другой «грузчик» мгновенно занял место, с которого отошел «инспектор». Странно, но одеты они оказались почему-то в практически одинаковые униформы, так что подмена произошла незаметно даже для зоркого взгляда бдительно наблюдавшего за всем полковника.
– Ну, привет, Толян! Опять я вынужден отрывать свою задницу от теплого дивана и мчаться куда-то за тыщу верст, чтобы снова вытаскивать вас из очередного дерьма. – Здесь был намек на недавнюю историю с доставкой уранового стержня в Обнинск. – В следующий раз, кроме как на Канары, никуда не полечу!
– Во-первых, полетишь, Макс, еще как! И в Антарктиду, и даже на Луну. Во-вторых, не очень-то и нуждаемся. Сами бы запросто такой самолетик угнали. Зато уж долетели бы до места без пересадок. А в-третьих, очень рад тебя видеть. Если здесь сам Лифанов, я абсолютно спокоен.
Перебрасываясь такими быстрыми, негромкими фразами они проворно, но не спеша снимали и обменивались своими униформами.
– Польщен, польщен. Мы, конечно, узнаваемы, медийны, а все равно так приятны всякий раз новые проявления нашей безграничной мировой известности. Лично моей! – В Команде добродушный Максим Лифанов действительно был известен не меньше самого Талеева. – Но уж до вас-то мне как до солнца. Запоминай, герой тайных операций: вон в том коричневом кейсе – документы на всю вашу троицу, деньги, оружие. В ноутбуке – пароли для контакта в Мекке – встретят прямо с самолета и доставят на частный аэродром, оттуда до Могадишо меньше двух часов лета, – и специнструкции лично от помощника по связям с американцами. Высоко вы, однако, на этот раз подпрыгнули!
– Стараемся...
– Ты смотри мне: Герку не привезешь – в порошок сотру!
– Да, куда он, на фиг, денется?! Еще и мир успеет спасти. В очередной раз. У вас с «неисправностями» на борту все в порядке?
– Добросовестно устранены. Большинство пассажиров дрыхнут в салоне. Никто из коллег-журналистов ничего о нас не знает и практически не видел в лицо. Все рабочие корреспондентско-операторские причиндалы найдешь на выходе из грузового отсека в пластиковом мешке. Наши, а теперь уже ваши, контакты в экипаже – второй пилот и бортинженер.
– Тогда, сразу по окончании погрузки багажа обратно в самолет и по-моему сигналу, вы на автокаре без всяких контактов отправляетесь к стоящей на отшибе у левого крыла здания карете «скорой помощи». Там Всеволод, он пойдет с вами...
– Ладно, ладно, дальше у меня свои инструкции, не напрягайся.
– А сейчас разбегаемся. Надо же уступить раздевалку другим участникам шоу. Подошли сначала Галку, мой боец с ней по комплекции схож. Эх, кабы не годы и живот, сам бы не прочь уединиться с ней на пять минут в раздевалке!
Они глянули друг другу в глаза, неслышно стукнулись правыми кулаками и незаметно выскользнули в разные стороны из узкого пространства между двумя вагончиками с багажом.
* * *Когда с положенными ему по комплекции ревом и грохотом красавец-аэробус «А-320», борт RX-157, взмыл в черное небо над Ширазом, а машина «скорой помощи» от таможенного терминала в составе других спасательных сил спокойно выехала за пределы аэропорта, мистеру Смиту поступил успокаивающий доклад о благополучном разрешении экстренной аварийной ситуации. Ни одного прокола, ни малейшей подозрительной детали.
Смутное чувство тревоги никак не покидало настороженную душу Аль-Амира, но он относил это к естественному волнению перед воплощением самого грандиозного в его жизни замысла. До рассвета оставалось около пяти часов. Все безукоризненно сходилось, Аллах получит свое настоящее жертвоприношение к празднику Ид аль-Адха – Курбан-Байрам.
Глава 17
Беда, как всегда, пришла, откуда ее вовсе не ждали, и в самое неподходящее время. Кто-то из отрезанных в корме иранцев заподозрил неладное. Быстро убедились, что переборка дизельного отсека действительно наглухо задраена. И тут началась паника. Рахимов, где увещеваниями, где приказами, а то и кулаками пытался привести в чувство обезумевших людей. Ему это уже почти удалось, но на пространстве нескольких отсеков невозможно было уследить за каждым.
Поэтому никто не остановил одного охранника, решившего вскрыть злополучную переборку с помощью гранаты. Эффект оказался столь же закономерным, сколь и трагичным. Вся сила ударной волны и рой осколков, отразившись от непробиваемого барьера, ударили внутрь отсека. Незадачливый охранник, не потрудившийся даже как следует укрыться, был убит на месте. Самими же осколками оказались перебиты масляная и воздушная магистрали, в электрощитах произошли короткие замыкания. Вспыхнувший пожар молниеносно охватил весь отсек. Поступающий от вентиляторов воздух подпитывал горение. Не успев воспользоваться противогазами, люди теряли сознание от избытка угарного газа.
По кабельным трассам и через выгоревшие сальниковые уплотнения огонь проник уже в соседний отсек. Под угрозой полного выгорания оказалась вся корма, а это означало, что и жизнь всей субмарины повисла на тоненьком волоске.
Рахимов доложил обо всем в центральный пост Редину. Тот принял единственно возможное решение: выводить оставшихся в живых людей в последний кормовой отсек и наглухо задраивать межотсечную переборку. Ни о каком тушении пожара силами матросов не могло быть и речи. Абсолютно неопытные, они погибли бы все в первые же секунды.
Существовала еще общекорабельная система пожаротушения, но в ее эффективности Сергей сильно сомневался. Тем не менее он включил подачу фреона в оба аварийных отсека. По крайней мере, это на какое-то время собьет пламя. Со своей, носовой стороны у переборки дизельного отсека он поставил двух канадцев, чтобы они вручную поливали водой раскаляющийся докрасна металл.
* * *Редин остановил погружение на глубине 60 метров. Потом повернулся к Талееву, молчаливо следящему за всеми его манипуляциями на пульте:
– Гера, приведи сюда из рубки штурмана, а то он, кажется, до сих пор боится самостоятельно выйти.
– Я просто не хотел как-то мешать вашим действиям, – приведенный Герой штурман на самом деле не выглядел испуганным или растерянным.
– Жак, ведь вас так зовут, я не перепутал? – Штурман кивнул. – У вас огромный опыт плавания. А не приходилось ли сталкиваться с торпедным оружием?
– В каком смысле «сталкиваться»?
– О, нет-нет, совсем не в прямом! Ну, там, знакомиться с устройством, разбирать...
– Знаете, капитан, я даже несколько месяцев обучался на курсах минно-торпедного оружия. Но потом предпочел навигацию и стал штурманом. Правда, это уже давно было.
– Ах, милый Жак, да нам тебя сам бог послал! – У Сергея мелькнула мысль, что мистер Смит, прежде чем похитить этого канадца, очень внимательно изучил все его досье и, возможно, надеялся как-то использовать такие знания. – Неважно все это сейчас. Давай-ка прогуляемся в торпедный отсек, я тебе кое-что любопытное покажу. А за центральным постом журналист наш пока присмотрит.
Картина, открывшаяся перед ними в отсеке, могла бы у кого угодно вызвать животное отвращение – прямо нападение садистов-вампиров на городской морг. Редин старался не задерживать взгляд на изувеченных телах и комьях кровавых ошметков. Однако штурман был на удивление спокоен. «Железные нервы», – позавидовал Сергей.
– Смотрите, Жак, вот в этом аппарате № 3 находится торпеда с ядерной боеголовкой. Вы сами в этом убедитесь, когда вытащите ее наружу. Можно ли сделать так, чтобы она не взорвалась самостоятельно от детонации, например, от сильного удара, пожара или воды?
– У меня слишком примитивные знания, но отвечу: да, можно.
– Вот и чудненько. В вашем распоряжении минут 10–15, потом доложите мне в ЦП обо всем.
– Минутку, капитан. Вы не могли бы кого-нибудь дать мне в помощь? И желательно иметь элементарный инструмент.
– Сейчас же пришлю сюда двух электриков.
– Этого будет достаточно.
– Жду доклада от вас. Удачи!
* * *Сергей почти бегом вернулся на центральный пост. Еще в первом отсеке он почувствовал, что палуба под ногами заколебалась и слегка наклонилась в корму. Пощелкав переключателями и манипуляторами на главном пульте, он повернулся к уступившему ему место Талееву:
– Знаешь, Гера, в действительности все гораздо хуже, чем на самом деле. Пожар в отсеках хоть и затих, но не прекратился. Половина оборудования уже вышла из строя: нет связи и видеоконтроля, невозможно управлять кормовыми рулями, разорваны воздушный и масляный трубопроводы, нет гидравлики, выгорели все электрические щиты... да не перечесть всего! Счастье, что еще винт крутится. Но в этом главная заслуга Рахимова. Молодец, парень!
