Максим Шахов - Люди-торпеды
Мистер Смит снял трубку телефона и приказал немедленно соединить его с начальником аэропорта в Ширазе.
– Слушайте и запоминайте каждое мое слово. Для вас оно равносильно самому строгому приказу, за неукоснительное исполнение которого лично вы отвечаете головой. Через несколько минут по соответствующим каналам это подтвердит ваш министр. Я в курсе того, что сейчас вы готовитесь принять аварийный борт RX-157. Отведите его на самую дальнюю полосу и предоставьте охрану людям из спецподразделения, которые уже двое суток несут вспомогательную антитеррористическую службу на вашем объекте. Командира спецотряда я лично проинструктирую по радиосвязи. Запомните: ни один человек не должен подняться на борт этого самолета. Да-да, вы правильно меня поняли. Ни один! Ни медицинские работники, ни ремонтно-технический персонал, никто! Что? Какие запчасти? А-а-а... Пусть все необходимое оборудование, инструменты для ремонта, медикаменты, если кому-то в самолете они понадобятся, воду для питья и продовольствие доставляют к командиру охраняющего подразделения. Он сам организует их передачу. За пределы тройного кольца оцепления не должен выйти ни один пассажир. Ну вот и пусть себе ковыряются под брюхом самолета с этими топливными шлангами! Вас это не касается. И улетают побыстрей к... шайтану!
Смит швырнул трубку на рычаг. Тупоголовый плебс! Все надо разжевывать и объяснять. Так еще и вопросы какие-то задает, ублюдок. Надо немедленно связаться с Министром, а потом проинструктировать командира спецподразделения. Ну, хоть насчет этого он мог быть спокоен, он лично знал полковника, провел вместе с ним не одну операцию. Надежный служака, звезд с неба не хватает, но голова на плечах имеется. Исполнителен, инициативен. Такому можно доверять. И людей у него там достаточно, не меньше сотни.
Смит прошелся взад-вперед по кабинету, чтобы собраться с мыслями перед разговором с Министром. Беседа быстро перейдет на самую животрепещущую тему: операция «Возмездие», и он должен быть готов к ответу на любой вопрос. Последние переговоры с «Кабиром» подтвердили, что настал момент, когда все находится в руках Аллаха.
Никто уже не в силах предотвратить «Возмездие»!
* * *Начальник аэропорта не был ни ублюдком, ни тупоголовым. И понятие «плебс» уж никак не подходило к потомку древнего рода четвертого праведного халифа – Али, зятя и двоюродного брата Мухаммеда.
Он был отличным организатором, координатором, руководителем такого большого и разнообразного хозяйства как современный аэропорт, неплохо разбирался в технических вопросах, в свое время изучал менеджмент и право, а вот умение и способности безошибочно лавировать в хитросплетениях тонкого и коварного восточного «придворного» этикета приобрел, вероятно, благодаря наследственной памяти десятков поколений своих знаменитых предков.
Вопросы, которые по ходу телефонного разговора он задавал Смиту, были точными и существенными. Они помогли ему четко определить ту зыбкую грань между проблемами технической и материальной помощи аварийному самолету и какими-то высшими, неведомыми ему до конца, государственными или политическими интересами, которую не следует переступать ни при каких условиях. Что ж, таков мир Востока, в котором он жил и где всегда идут рука об руку уважение и коварство, почитание и предательство, любовь и изощренные интриги, истинная вера и бесконечная ненависть, преданная дружба и жестокая кровная месть.
Наверное в силу всех этих причин, начальник мгновенно и безошибочно уловил в одной из просьб, поступившей с аварийного борта, великолепную возможность самому оставаясь в стороне, столкнуть лбами два всесильных ведомства: Службу безопасности и Таможенное министерство. Просьба была самой невинной: разрешить на короткий срок выгрузить из самолета багаж пассажиров, пусть даже прямо на поле аэродрома. Связано это с необходимостью устранить обрыв в электрической цепи, который, как теперь установили техники на борту, находится под бортовой обшивкой как раз в зоне грузового отсека. Но всё, связанное с багажом и личными вещами, относилось к юрисдикции таможенной службы аэропорта. В этом-то уж ее руководитель был просто фанатичным педантом, прекрасно ощущая за своей спиной мощь и поддержку одного из богатейших министерств страны. И «охранный» полковник вряд ли составит ему серьезную преграду. А через него начальник аэропорта преподаст отличный урок и его высокому командиру, этому снобу мистеру Смиту.
Никому не позволено неучтиво обращаться с прямым потомком четвертого праведного халифа!
* * *Тем временем аэробус без каких-либо осложнений совершил посадку в аэропорту Шираза. К этому моменту все наземные спасательные и вспомогательные службы отработали безукоризненно: вдоль посадочной полосы выстроились в ряд автомобили пожарной охраны, за ними – аварийные спасатели, еще дальше – транспорты технической поддержки. Даже медицина сегодня постаралась: вместо обычных в таких случаях двух автомашин прислали целых три. Последняя, приехавшая минуты на полторы позже других, сразу заняла место несколько в стороне, около таможенного крыла здания аэропорта.
Самолет сразу же отбуксировали в дальний угол летного поля, а бойцы спецподразделения организовали тройной кордон. Их начальник – полковник, не поднимаясь в кабину лайнера, через переводчика лично пообщался с пилотами, изложил все требования иранской стороны и заверил, что повышенные меры безопасности предприняты исключительно в целях предотвращения возможной террористической атаки против пассажиров со стороны религиозных сепаратистов. Экипаж самолета ответил полным пониманием ситуации.
Пассажиры также не проявляли никаких признаков беспокойства. Большинство паломников своими мыслями и душами давно уже были в благословенной Мекке и ни секунды не сомневались, что всемилостивейший Аллах никогда не допустит любых неприятностей со своими самыми преданными слугами. Журналисты и репортеры были народом привычным к любому экстриму и потому, быстро уразумев, что непредвиденная посадка не грозит им никакими личными неприятностями и вряд ли сулит сенсационные неожиданности, в большинстве своем вернулись к самому приятному времяпровождению, то есть блаженно уснули в мягких и удобных эргономичных креслах.
Лишь трое из них продолжали работу, начатую сразу после взлета: эти фанаты журналистской профессии и необузданные трудоголики решили, очевидно, начать свой репортаж не с прибытия на Священную землю, а с прекрасной организации доставки туда паломников. Поэтому с самого начала пути пропадали то в кабине экипажа, то в многочисленных служебных помещениях, или просматривали в темном кинозале рекламные ролики-проспекты компании «Люфтганза». Поэтому с двумя из них коллеги не успели не только познакомиться, а даже запомнить в лицо. Третий, водрузив на плечо громоздкую камеру, изредка проносился рысью по пассажирскому салону, также не оставляя после себя ни впечатлений, ни воспоминаний.
Запасов воды и продуктов на борту аэробуса хватило бы еще на три таких перелета. Был даже свой врач, специально назначенный на этот рейс ввиду преклонного возраста и далеко не богатырского здоровья многих паломников. Из подсобных материалов для ремонта непосредственно через руки полковника были переданы лишь новые шланги. А потом в ЦУП поступила просьба о выгрузке багажа.
* * *После короткого раздумья начальник аэропорта связался по интеркому с таможенной службой, располагавшейся в отдаленном крыле здания, и пригласил ее руководителя на пост управления полетами.
– Значит, ваша задача – это бдительный контроль за действиями экипажа аварийного борта при выгрузке багажа пассажиров в тележки и загрузки его обратно по окончанию ремонтных работ. Разумеется, нельзя допустить никаких эксцессов, пока этот багаж находится на поле нашего, – он особенно подчеркнул это слово, – аэропорта. Чтобы ни одна вещь не попала за пределы временной стоянки самолета.
– Уважаемый! Разве моя служба когда-нибудь вас подводила?
– В данный момент ваша задача усложняется тем, что со введением на территории аэропорта дополнительных мер антитеррористической безопасности существенная часть полномочий оказалась возложена на спецподразделения...
– Эти грубияны, – вновь перебил главный таможенник, закипая от праведного возмущения, – постоянно суют нос туда, где их ничего не касается и в чем они ничего не смыслят. Я еще удивляюсь вашему великому долготерпению.
– Для всех нас святы и незыблемы распоряжения руководства.
– Не беспокойтесь, начальник! Буква Закона ни в чем не будет нарушена, но эти крысы, – намек на серую униформу спецназовцев, – получат хороший урок. Позвольте мне прямо отсюда связаться с их полковником.
