Б. Седов - Объект насилия
Лариса опять пожала плечами. Она тоже не понимала, к чему.
– Василиса просила, чтобы ты посмотрел «приватную мыльницу», там для тебя письмецо.
«Приватной мыльницей» я называл один из своих электронных почтовых ящиков, адрес которого был известен лишь избранным, исключительно самым близким знакомым. Если почту, поступающую на мой служебный е-мэйл, было доверено сортировать секретарше, и она по утрам вычищала оттуда весь мусор и спам, то в личный почтовый ящик доступа не было даже своей в доску Ларисе.
– Хорошо, почитаю, – сказал я и похвастался: —В субботу полил все цветы.
– Умничка, – одарила меня любящим взором секретарша. – Сейчас за это принесу тебе кофе.
Я поморщился: «О каком кофе может быть речь после планерки!»
Зашел в кабинет, устроился в кресле. Включил компьютер, открыл «приватную мыльницу».
Два новых письма. Одно, действительно, от Василисы. Второе…
Я аж поперхнулся!
В графе «тема» второго письма было написано: «объявление войны!!!», а в графе «автор» стояло «НУМЕРАТОР».
Я пялился в монитор и тужился сообразить, кому из знакомых достало ума так со мной пошутить. Никакой Нумератор не мог знать этого адреса!
Исключено!
И все-таки почему-то я почти сразу уверовал в то, что это не шутка; это, и правда, маньяк, ухитрившийся каким-то чудом вычислить мой секретный е-мэйл. Письмо пришло в среду, 15 июня. Но я вот уже неделю не заходил в Интернет.
Если бы знал, какой сюрприз поджидает меня «в приватной мыльнице»!
Василисино послание было датировано более поздней датой – 18 июня, субботой. Я решил начать с него. А самое вкусненькое – привет от Нумератора – отложить на десерт.
«Зайка, здравствуй! – как ни в чем не бывало, словно ничего и не произошло, писала мне моя бывшая боевая подруга. – Куда опять скрылся? Залез, словно рак-отшельник, в свою трехэтажную раковину, и не выковырнуть тебя оттуда. Не дозвониться! Не дописаться! Не достучаться! Загляни в „аську“ хотя бы. А еще лучше, перезвони мне. Надо поговорить».
– Мне не надо, – пробурчал я, удалил Василисино послание и снова тупо уставился в монитор.
«объявление войны» «НУМЕРАТОР»
– Дерьмо! Чья-то шутка?
Или, действительно, меня сумел вычислить прогремевший в последнее время на весь Питер серийный убийца?
Я недобро хмыкнул: «Что ж, поглядим». И открыл письмо.
...«Денис Дмитриевич, здравствуйте, – писал этот мерзавец. – Сразу спешу выразить Вам свою благодарность за то внимание, которое Ваша телекомпания и лично Вы уделили мне, недостойному. Потратили на меня столько драгоценного эфирного времени, сделали мне такую рекламу, о какой не смел и мечтать. Особенно приятно было слушать (и лицезретъ) на экране Вашу импозантную Олю Латынину. Как же она прелестна в гневе, сколь чувственно выплескивает эта красавица свою искреннюю ненависть ко мне! Признаться, тот ролик, в котором Оленька несколько раз назвала меня кровавой гадиной, я записал на кассету и теперь смотрю каждый день по утрам. Вместо зарядки.
В общем, в Вашу Олю Латынину я просто влюбился, несмотря на то, что она несколько не в моем вкусе. Предпочитаю девушек помоложе. Но для Оленьки сделаю исключение. Обязательно разыщу ее, обязательно познакомлюсь, обязательно…
Так же, как разыщу и Ваше юное дарование, «объект насилия», который так здорово умеет махать своими тонкими детскими ножками. Вот эта девочка, в отличие от Вашей ведущей, как раз в моем вкусе. А потому с удовольствием принимаю Ваш вызов. С небольшими купюрами цитирую Оленькины слова из того ролика, который я записал на кассету: «Упаси тебя боже, подонок, тронуть нашу актрису хоть пальцем! Сотрем в порошок! И покажем это в прямом эфире!» Обещаю, что предоставлю Вам такую возможность: попытаться стереть меня в порошок и показать это в прямом эфире. Обязательно трону вашу актрису. И не только пальцем, Денис Дмитриевич!
В ближайшее время!
Так что готовьтесь к встрече.
Я иду! Я уже близко!
До скорого.
НУМЕРАТОР.
P.S. Мне очень понравилось, как Вы меня обозвали».
– Ч-черт! – Я еще раз пробежал взглядом письмо. Если это чья-то шутка, то дурацкая. А если все же не шутка, то это очень серьезно!
Я снял с базы телефонную трубку, сухо бросил в нее: «Лариса, зайди», и извлек из памяти телефона номер Котлярова.
– Денис, кофе сейчас… – начала секретарша, заходя в кабинет, но я ее перебил.
– Погоди с кофе. – Поднялся из кресла, кивнул на него, потом выразительно посмотрел на монитор. – Сядь. Почитай… Серега. Привет. Я только что получил на е-мэйл послание от Нумератора… Нет, серьезно… Я уже думал над этим. На чью-то дурацкую шутку это не тянет… Хорошо, сейчас отправлю. Сам почитаешь, сделаешь выводы. Но, кажется, этот придурок дает нам хороший шанс его вычислить. Он ошибся, написав мне на адрес, который знают лишь человек десять-пятнадцать, не более.
Я вернул трубку на базу, повернулся к Ларисе.
– Ну, как тебе?
Она только что дочитала письмо и с глупой улыбкой на личике пялилась в монитор.
– Ау, детка! О чем задумалась?
– О том, как складно написано. И без единой ошибки. Если это, и правда, маньяк, то маньяк образованный.
– А если не маньяк?
Лариса наконец оторвалась от монитора, перевела взгляд на меня.
– Хочешь сказать, кто-то решил над тобой подшутить? Хочешь сказать, что среди твоих друзей есть дебилы?
– Не думаю, – покачал я головой. – А вот среди друзей моих друзей… Почему бы и нет?.. Как считаешь, можно вычислить мой приватный адрес, взломав наш сервер? Или проникнув в мой домашний компьютер?
– …Это непросто, но вполне осуществимо, – объяснял через десять минут вызванный ко мне системотехник Борис.
– И что для этого надо? Какой-нибудь суперкомпьютер?
Борис снисходительно улыбнулся.
– Нет, Денис Дмитриевич. Для этого нужны лишь мозги, время и немного везения.
– Сколько времени нужно?
– Пишется троян, [28] – принялся объяснять системотехник. – Внедряется в наш сервер или в ваш домашний компьютер. Скажите, вы не открывали последнее время каких-нибудь подозрительных писем? Я имею в виду, с домашнего?
Я отрицательно покачал головой. Вообще ничего не открывал вот уже, наверное, тысячу лет.
– Нет. С почтой работаю только здесь.
– А в ICQ никого незнакомого не пускали? Я опять покачал головой.
– Что ж, тогда ваш домашний компьютер, думаю, чистый, – поставил диагноз Борис. – Остается наш сервер.
«И еще штук тридцать систем, в список контактов которых занесен мой приватный е-мэйл», – подумал я.
– Когда вы поддели в эфире этого Нумератора? Когда Ольга называла его кровавой гадиной? – продолжал расследование Борис.
Я наморщил лоб, стараясь вспомнить, когда.
– Десятого, – пришла мне на помощь Лариса. Борис по-хозяйски развалился в моем кресле, положил ладонь на мышку.
– А письмо датировано пятнадцатым. И за эти пять дней вы не открывали почтовый ящик ни разу, – заметил он. – Денис Дмитриевич, этот ваш Нумератор, каким бы компьютерным гением ни был, при таком раскладе вычислить ваш адрес не мог. Даже если предположить, что у нас в сервере сейчас сидит какой-нибудь супервирус, который мы не смогли обнаружить, этому супервирусу, чтобы отследить путь до вашего почтового ящика, нужно, чтобы вы ящиком обязательно пользовались.
– А что, если он выяснил е-мэйл через сервер, на котором он зарегистрирован? – вмешалась Лариса.
Борис опять снисходительно улыбнулся.
– Вот это-то как раз и неосуществимо. Хотя бы потому, что для начала надо знать, что это за сервер. А их сотни. Даже тысячи. Так что, Денис Дмитриевич, ищите утечку информации в кругу своих знакомых.
В кругу знакомых… Это давало довольно приличные шансы на положительный результат, ибо этот круг был не таким уж и большим.
Я выпроводил из кабинета Бориса и Лару и засел за список тех, кто знал мой приватный е-мэйл. Через час на листочке бумаги были записаны двенадцать знакомых, попавших под подозрение.
Попытался дозвониться до Латыниной, но телефон у нее был отключен. Оленька отсыпалась после ночного эфира «Объекта насилия».
Так же, как и Васюта.
Зато Борщ ответила сразу. С интересом выслушала меня, задала пару вопросов, на которые я не знал, что ответить, и приняла решение:
– К девяти часам собирай всех. Василису. Латынину. Попроси своего брата подъехать… который из «Пинкертона». Если захочет, конечно. Посидим, покумекаем, как вычислить этого Нумератора. Сколько, говоришь, человек в твоем списке?
