Гимн шута – Х - Антон Сергеевич Федотов
«Гость» потянулся за коммом.
— Что-то не так? — насмешливый голос раздался в тот момент, когда мозг мужчины только-только осознавать, что связи с помощником у него никакой нет.
Даже экстренный канал и тот был помечен серой иконкой. Впрочем, еще через несколько секунд он осознал, что его лишен вообще какой бы то ни было возможности связаться с внешним миром.
— Что происходит⁈ — прошипел он.
Однако дергаться не решился. Уж больно серьезно выглядел мужчина с изуродованным старыми шрамами лицом, заглянувший «на огонек» минутой ранее.
Светлана отвечать не спешила. Лишь улыбнулась мило. И вновь уткнулась в бумаги.
Первая же попытка шагнуть к выходу ясно дала понять, что его еще никто не отпускал.
Хотя, казалось бы, мужчина у входа не шевельнулся. Однако и без слов все стало как-то очень даже ясно.
— Свяжитесь со своим человеком, — равнодушно предложила Волконская.
— Издеваетесь, леди⁈ — зло выдохнул «патриарх».
— Теперь можно, — заверила девушка в ответ, не отрывая взгляда от документов.
Уже через минуту Гавр Петрович знал, что именно обнаружила в ангаре «высокая комиссия». Глайдер. С эмблемами СИБ. А ведь всякому известно, что юридически любой объект, временно используемый «псами государевыми» имеет статус оперативной базы Службы…
По-настоящему «патриарху» стало плохо едва помощник сообщил, что при штурме пострадал представитель грозной организации. И тот факт (о котором мужчина все равно не узнал), что «сторож» отделался лишь шишкой на лбу, с формальной точки зрения ничего не менял.
— Я все расскажу, — глухо выдавил из себя теперь уже действительно похожий на старика глава Совета.
Светлана небрежно коснулась комма.
— Вот сюда, пожалуйста, — указала она пальцем в направлении одного из фиксаторов, после чего вновь уткнулась в документы.
Дальше ей было просто неинтересно.
* * *
— Интересное кино, — равнодушно сообщил Игорь Георгиевич, едва экран настенной видеопанели погас.
Родной и двоюродный братья синхронно кивнули. Неплохое кино организовали «детишки». Информативное. А вот усаженный с видом нашкодившего щенка Гавр Петрович лишь голову опустил еще ниже.
— Почему вы пригласили меня? — пусть и напряженно, но все же довольно ровно поинтересовалась невысокая непримечательная женщина лет шестидесяти, сосредоточив на Главе свой невыразительный взгляд.
Со стороны могло показаться, что в нем и капли мысли не имеется. Однако собравшиеся были иного мнения…
— Гавр, прогуляйся, — предложил отец «бунтаря».
«Патриарх», как-то незаметно растерявший всю самоуверенность и вальяжность, кивнул, покинув помещение под чуть презрительным взглядом гостьи.
— Ника Андреевна, — вздохнул Глава, едва небольшой переговорный зал освободился от лишних ушей. — Давайте начистоту. У вашего мужа не хватит на организацию подобного ни ума, ни воли. Впрочем, чтобы не быть голословным, вынужден сообщить: в нашем распоряжении имеется расшифровка ваших переговоров за последнюю неделю.
Женщина вскинула взгляд. Не осталось в нем более и капли кротости или пустоты. Лишь сосредоточенность.
— С мужем я общаюсь исключительно по закрытым каналам, Глава, — сообщила она без особой агрессии. — Взломать их… возможно. Но скрыть факт прослушки…
Братья встали со своих мест и сгрудились вокруг «серого кардинала» Совета патриархов.
— Забыли, на чей именно объект положили глаз? — хмыкнул мужчина.
Секундная пауза понадобилась жене «патриарха», чтобы сложить картинку.
— В таком случае какой смысл в этом разговоре. Сильно сомневаюсь, что ваше мнение будет учтено… когда будет решаться наша судьба.
— Мое — нет, — признал глава.
— А вот мнение моего сына окажется определяющим, — подхватил Анатолий Георгиевич.
Соображала женщина молниеносно.
— Мы свернем деятельность Совета и готовы…
— Ни-и-и-ика Андреевна-а-а-а… — протянул Глава с интонациями героя очень древнего фильма: «Семео-о-он Семео-о-о-оныч!». — Ну зачем же рушить столь сложную и тщательно выверенную структуру?
— Куда эффективнее работать на наше общее благо, — тут же подхватил воевода.
— Так каков будет ваш положительный ответ? — мягко добавил отец «бунтаря».
«Все ясно!» — оценила практичность руководства клана Ника Андреевна. Да, придется поубавить аппетиты. Да и учитывать мнение собравшихся при проведении «проверок» тоже нужно будет. Однако кто ж в здравом уме откажется от такого отлаженного инструмента контроля и, чего уж греха таить, пополнения казны. Да, большую часть «налогов» придется отменить, но не все, не все…
— Готова обсудить, — приосанилась женщина.
Собравшиеся мужчины переглянулись и вернулись на свои места.
— Прекрасно, — подытожил Глава, доставая из принесенной с собой папки один-единственный лист. — Это счет. От Павла. За ремонт ворот, моральный ущерб и… В общем, сами посмотрите, что именно молодой человек там насчитал.
— Солидно, — только и смогло констатировать Ника Андреевна, чуть обалдевшая от суммы в строке «Итого»,
— Как оплатите мы продолжим нашу беседу, — завершил разговор Игорь Анатольевич. — И рекомендую не затягивать.
Женщина подняла взгляд на первого человека в клане. Однако ответил ей отец «бунтаря»:
— Мой сын очень ценит свое время. А штрафные санкции он не только выпишет, но еще и обязательно умудрится их получить. Тут можете мне поверить на слово. Проверка вам действительно дорого обойдется.
Ника Андреевна только кивнула. Нет уж. Не надо ей такого. В этот раз она и так проскочила между каплями дождя. И больше испытывать судьбу пока не желала.
Глава 24
Глава 24
— Как скажете, господин…
Застыли все. Смолкли негромкие беседы, как-то сам собой потухли взрывы смеха на «галерке», где традиционно предпочитали «гнездиться» далекие от кланового этикета «муниципалы», и даже преподаватель, направлявшийся к кафедре, сбился с шага и задумчиво обернулся.
Лишь один человек чувствовал себя вполне комфортно. И даже, казалось, получал удовольствие от всеобщего внимания. И Волконский готов был честно признаться, что «спокойным среди бурь» сегодня остался явно не он.
Казалось, что каждый из собравшихся опасается первым нарушить тишину.
— Кхм… — быстрее всех в себя пришел преподаватель. — Добрый день, господа слушатели.
Казалось, что звуки человеческого голоса сломали какой-то барьер. Все словно ожили и вернулись к прерванным занятиям. Вот только беседы стали несколько тише, смех на задних рядах окрасился легкими нотками неуверенности, да и оглядывались одноклассники куда чаше. И, что характерно, все на Волконского.
Сам клановец протяжно выдохнул, наградив застывшую в легком поклоне Юсупову. Вот уж кто выглядел даже в такой позе естественно и расслабленно.
— Вы… уходите! — потребовал Павел негромко, не сводя напряженного взгляда с «уралочки».
Кареева, Трубецкая и Старицкая, не сговариваясь, принялись
