Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком
Начала Светлана с главного:
– Мы хотели узнать у вас, есть ли лаборатория, где могут обнаружить излучение, которому подвергся аспирин.
Роберт вскинул брови.
– Простите, о каком аспирине идет речь? У меня так много работы, что, возможно, я забыл. Если не трудно, напомните.
– Неужели вы и в самом деле не помните? – удивилась девушка. – Я говорю об аспирине, который дал вам для анализа Павел Мельник.
Штробель задумался. Поглаживая бороду, он спросил:
– Мельник? Вы говорите о журналисте, который погиб месяц назад?
– Ну да. О ком же еще?
Изумление девушки нарастало. Грустные, почти слезливые глаза Штробеля становились все более неприятными. В них затаилось что-то нехорошее.
Эксперт с сомнением покачал головой.
– Я никогда не встречался с Мельником. Тем более не делал для него никаких анализов.
– Как это? Вы чего нам тут голову морочите?! – вскипела Светлана. – А ну, встаньте с кресла! – потребовала она. – Оно там под вами протерто добела! Павел писал об этом после встречи с вами. И он любил сидеть в этом кресле. Оно старое и скрипучее.
Штробель скрестил на груди руки и раздельно произнес:
– Я не имею понятия, откуда узнал об этих подробностях Павел Мельник. Я ни разу не видел его в этом кресле. Я вообще его ни разу не видел. Не имел чести.
Светлана сжала пальцы в кулак и кивнула на своего спутника.
– Это брат Павла, Илья. Что, не узнали?
Хозяин кабинета молчал. Девушка продолжила:
– Илья знает, что вы были знакомы с Павлом. И Ян Гудман тоже знает. Знал. Вы его тоже не знали?
Эксперт медленно поднялся с кресла и повторил жест Светланы, только его рука указывала в сторону двери.
– Пожалуйста, будьте добры, покиньте мой кабинет. Я не знаю, о чем идет речь. Возможно, вы ошиблись адресом и вам нужен другой человек. Пожалуйста, уходите.
Девушка бросила на эксперта презрительный взгляд.
– Трус! Смени подгузник.
И потянула Мельника к выходу.
Штробель тяжело опустился в кресло. И оно под ним скрипнуло.
В половине одиннадцатого вечера в кабинете А.Хлопкова состоялось рабочее совещание. Детектив рассказал Валентину Авдееву об успехах и неудачах Мельника и Светланы.
– А как там Катя Брагина? – поинтересовался Малыш. – Помнит нас?
– Клянусь, Валя, она предложила мне выпить водки, – горячо отозвался о работнике налоговой службы Хлопков.
– Надеюсь, ты отказался?
– Нет, выпил. Полбутылки. – У Хлопкова заурчало в животе, он шумно завозился и зашелестел бумагами на столе. – После этого пришлось принять аспирин.
Малыш забеспокоился.
– Я боюсь за тебя, Алекс. Утром приду на работу, а ты стоишь мертвый. На коленях. Припав глазом к замочной скважине. Тебе следовало выпить парацетомол, – наставительно произнес он.
– Я пил аспирин другой фирмы, – успокоил его Хлопков.
– Слава богу! Откопал что-нибудь интересное?
– Да, очень ценный материал. Я получил его, не выходя из кабинета Брагиной. Я сказал Катерине, что меня интересует, кому отпускала товар фармацевтическая фабрика «Здоровье и долголетие» 25 апреля – это тот день, когда журналист упустил фермерскую «Газель». Клиентов оказалось несколько, и среди них… Угадай, кто?
– М-м… – сыщик прищурил один глаз. – Вениамин Губенко?
– Точно. Знаешь, Валя, Губенко – владелец не только зверофермы. Он – директор частного предприятия «Уорент», торгующего лекарствами. На протяжении последних полутора лет «Уорент» бессистемно, правда, производил оптовые закупки у «Здоровья и долголетия». Удивительно то, что аспирина он приобрел значительно меньше, чем, к примеру, глюкозы. Гораздо меньше. В основном директор Губенко «балуется» глюкозой. Хотя в небольшом количестве он закупил и другие лекарства, витамин В-12.
– И все? Никаких транквилизаторов?
– Абсолютно. Повторяю: Вениамин Губенко отчего-то другим лекарствам предпочитает глюкозу. Причем только в ампулах. Но и здесь есть нюанс. Обычно глюкоза расфасовывается в десятикубовые ампулы, реже – в пяти. А Губенко берет исключительно двухкубовую расфасовку. Редкость, между прочим. Это наводит на мысль о спецзаказе. Но мы к этому еще вернемся. В уставе предприятия Губен-ко значится розничная торговля – копию устава «Уорента», по распоряжению Брагиной, довольно быстро доставили из налоговой инспекции Индустриального района. Я читал устав.
– Розничная торговля? – Валентин с сомнением покачал головой. – Небогатый, надо сказать, ассортимент у Губенко. Предприятие приносит ему прибыль?
– Так, гроши. Но не это главное, а то, что можно документально доказать, что Губенко брал лекарственные препараты с фабрики «Здоровье и долголетие».
– Мне так думается, что он рискует, – задумчиво проговорил Авдеев. – Будь я на его месте, я бы использовал подставное лицо. Тебе не кажется, Алекс, что Губенко рискует?
– Ничуть не бывало, – категорично заявил Хлопков. – Абсолютно никакого риска. У ФКБ десятки клиентов, сотни договоров с клиниками и аптеками, где торгуют их продукцией, многие тысячи простых покупателей. Так ведь можно заподозрить каждого. Нет, Губенко не рискует. Наоборот, он потеряется в этой массе, случись какие-либо накладки в его совместной работе с Албертом Ли.
– Он берет на реализацию?
– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Хлопков. – Нет, он оплачивает предварительно, через банк. А потом вносит в тот же банк наличными. Это уже после розничной распродажи.
– Он что, действительно торгует? – удивился Малыш. – Значит, у него, кроме офиса, должна быть торговая точка.
– Конечно, – согласился Хлопков. – Это крохотное помещение – оно же офис. Другой точки нет. Во всяком случае, налоговой службе это неизвестно.
– Значит, нет.
– Ты льстишь Катерине Брагиной, – проницательно заметил директор.
– Естественно, она же помогла нам.
– Итак, схема вырисовывается. Пожалуй, мы были правы. Губенко – Ли оплачивают, берут лекарства, «заряжают» его, продают, вносят наличные, показывают прибыль, делают отчисления. Работают, одним словом.
– И как ты видишь нашу дальнейшую работу?
– Сейчас объясню. Дело в том, Валя, что Губенко последние два месяца берет с фабрики лекарства более мелкими партиями, но заметно чаще. В темпе прослеживается некий скачкообразный процесс, а в качестве – явное отставание. Но количество препарата – последнее время это только глюкоза, – отпускаемое фабрикой, осталось неизменным. То есть: если раньше за три месяца Губенко выписывал сто коробок глюкозы и забирал их сразу, то сейчас он забирает товар через десять дней по пятнадцать-двадцать коробок.
– Я понял. Ты хочешь сказать, что у Губенко есть клиент, который раз в три месяца брал у него товар сразу в сто коробок. А сейчас забирает по пятнадцать-двадцать, но чаще.
– Хорошая мысль, – снова похвалил Хлопков. – Нет, об этом я не думал. Я имел в виду другое – опять же розничную торговлю. У Вениамина Губенко наверняка есть склад, где он хранит препарат. Напрашивается вывод, что это звероферма. После случая с журналистом Губенко должен опасаться держать на складе большое количество препарата, поэтому начал работать, используя метод «мелких шагов». Отсюда я сделал вывод: двадцать коробок глюкозы расходятся у него за десять дней. А в одной коробке семь с половиной тысяч двухкубовых ампул.
Малыш подозрительно посмотрел на шефа.
– Откуда ты знаешь?
Детектив хитро подмигнул партнеру.
– А-а! Я объездил несколько аптек и наконец нашел одну, где продают глюкозу в маленькой расфасовке. Кстати, я узнал, что двухкубовые ампулы глюкозы поставляются в детские лечебные учреждения, родильные дома…
– Ну и?.. – перебил его Авдеев.
– Вот я и хотел купить коробку глюкозы.
– Надеюсь, ты не сделал этого.
– Нет, конечно. Сначала я спросил, сколько ампул в коробке – хочу, мол, купить целиком. Продавец говорит: «Семь с половиной тысяч». Тогда я говорю: «Это много. Дайте мне одну ампулу».
– И он дал?!
– Да. Маленькую коробочку. Десять штук ампул. Но не бесплатно. Однако вернемся к разговору. Двадцать коробок за десять дней. Значит, в день у Губенко уходит две коробки, пятнадцать тысяч ампул. Понимаешь?
Малыш согласно кивнул головой.
– Понимаю. Но это бред сивой кобылы! Получается, что Губенко принимает на своей звероферме пятнадцать тысяч клиентов в день! Это похоже на бразильский карнавал. Нет, Алекс, меня твоя арифметика не устраивает. Потому что в сутках, – Малыш пощелкал на калькуляторе, – восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд. Поделим их на пятнадцать тысяч – количество ампул.
– Сколько получается? – спросил Хлопков.
Малыш смотрел на калькулятор так, словно тот собирался его укусить.
– Шесть с половиной клиентов в секунду! – воскликнул он. – Это ж какая ловкость рук нужна, чтобы с такой скоростью раздавать?! Он что, этот Губенко, профессиональный онанист?
