Сергей Зверев - Кодекс морских убийц
На дальней стене корабельного ангара висят государственные флаги; меж двух рядов американских моряков, одетых в парадную форму, стоят контейнеры с телами наших моряков. Звучат гимны двух стран, затем военный священник служит молебен на русском и английском языках.
Посмотрев запись, некоторое время с чувством грусти молчим.
Встаю, подхожу к окну.
– А что же произошло потом?
По возвращении в Москву Горчаков почти не выходил из кабинета, заставив работать в том же ритме и направлении три десятка опытных сотрудников. В результате он узнал многое.
Достав из пачки сигарету, генерал долго разминает ее тонкими пальцами и рассказывает:
– Захоронив шестерых советских подводников, «Эксплорер» убыл к Западному побережью США, в район Сан-Франциско. Там в тщательно охраняемой бухте под названием «Редвуд-Сити» из носовой части извлекли торпедное вооружение и обследовали сохранившееся оборудование, признав некоторые технические решения «весьма интересными».
– Значит, они добрались до жилого отсека и командирской каюты?
– Да, второй отсек лодки оказался в руках американской разведки. Но «расколоть» шифры радиообмена, а также завладеть аппаратурой ЗАС-связи и боевыми пакетами у них не вышло.
Не понимая, что же могло помешать им, я гляжу на шефа. Как же так? Поднять с глубины носовую часть субмарины с командирским отсеком и… Впрочем, одно объяснение есть.
– Видимо, документы погибли от долгого пребывания в воде?
– Теперь этого никто не узнает, – загадочно улыбается старик. И наконец выдает свою тайну: – А в далеком девяносто четвертом на нашу сторону встал его величество Случай. Все дело в том, что командир подводного крейсера капитан первого ранга Локтев был очень высокого роста и с трудом переносил неудобства тесной каюты. Во время планового ремонта подлодки он договорился с главным инженером завода о небольшом отступлении от проекта. Проще говоря, о переносе шифр-рубки в другой отсек и расширении командирской каюты за счет освободившегося места.
– И ее перенесли?
– Представь – да. Мы разыскали того главного инженера, давно ушедшего на заслуженный отдых. Он честно признался, что за некоторое количество чистого спирта распорядился произвести работы по переносу рубки в четвертый отсек.
– Представляю, – посмеиваюсь я в кулак. – Теперь я точно представляю, когда американцы поняли, что наш народ не победить.
– Видимо, когда на месте шифр-рубки обнаружили капитанскую каюту с удлиненным диваном.
– Точно. А что же потом стало с «Глобал Эксплорером»?
Вспомнив о сигарете, Горчаков щелкает зажигалкой.
– Подъем совершенно бесполезной носовой части нашей субмарины обошелся американским налогоплательщикам почти в миллиард долларов по курсу начала девяностых годов. Не сумев компенсировать огромные расходы, американская разведка решила использовать специальную платформу весьма оригинальным способом. В стародавние времена западнее Калифорнии затонул испанский галеон с грузом золота и серебра. Одна из компаний, оплатив лицензии и надлежащим образом оформив все документы, намеревалась его поднять. Но пока компания готовилась к работам, «Эксплорер» темной ночкой прибыл в район, с ходу ухватил своими клешнями ценный груз и был таков. Разразился скандал, компания подала иск в Верховный суд США. Но руководство ЦРУ недвусмысленно намекнуло: «Хотите работать дальше – закройте рот и заберите иск».
– И компания сдалась?
– А куда она денется? Закон жизни: сильный поедает вкусного.
– Ну да, у них же торжество Закона!..
– Дальнейшей судьбы «Глобал Эксплорера» я не знаю.
– Занятная история… Сергей Сергеевич, вы говорили о том, что сотни родственников по-прежнему ждут вестей о погибших подводниках ракетоносца К-229. Мы проделали огромную работу и узнали подробности гибели. Когда же огласят результаты нашей экспедиции?
Помрачнев, старик тяжко вздыхает:
– Думаю, что никогда.
«Как же так?! Почему?!!» – пожираю я его взглядом.
– Так решило руководство двух стран.
– И как давно?
– Пару дней назад, во время встречи на высшем уровне. Мне же сообщил об этом один деятель в адмиральском мундире.
Последнюю фразу Горчаков произнес с явной неприязнью, словно говорил о встрече на кухне с большим черным тараканом.
– …Служит в Главном штабе ВМФ один неприятнейший тип – человек из далекого прошлого. Так и сказал: «Есть обстоятельства, которые стороны договорились не обнародовать. Забудьте и думать о том, что когда-нибудь семьи погибших узнают правду…»
Вот так. Ни больше, ни меньше. И чем же, позвольте спросить, наши нелюди от политики отличаются от нелюдей из американской политической элиты? Верно – только наличием московской прописки.
Горчаков молодец – свое дело знает. Но я тоже времени не терял и часто возвращался мыслями в западную часть Тихого океана. Слишком много оставалось невыясненных вопросов, связанных с удалой компанией аферистов из Лос-Анджелеса. Теперь, по истечении нескольких спокойных дней, я сумел смоделировать четкую картину всего того, что происходило в районе стратовулкана.
Во-первых, я понял назначение второго подводного аппарата в арсенале Дастина – так называемого «робота со средней глубиной погружения». И понял я это, узнав о пятом члене экипажа буксира – о маленьком человеке по имени Эскобар. На самом деле «робот» был миниатюрным обитаемым аппаратом с глубиной работы до двух с половиной – трех километров. При осмотре аппарата меня заинтересовало назначение третьей титановой сферы; на мой вопрос Дастин уклончиво ответил о каком-то электронном оборудовании. Откуда ему было знать, что он рассказывает сказки человеку, знающему об этой технике практически столько же, сколько известно ее конструкторам. Третья сфера была установлена для размещения маленького пилота – Эскобара. А уловка с «роботом» понадобилась Дастину в целях перестраховки – на тот случай, если на буксир снова пожалуют с проверкой американские вояки. Ни одному из проверяющих не пришло бы в голову, что в эту сферу сможет уместиться человек.
Во-вторых, я на девяносто девять процентов уверен в том, что пока мы возвращались вдоль склона из бездны, туда же отправился «робот», пилотируемый Эскобаром. Он тащил трос, при помощи которого двумя часами позже захватил одну из баллистических ракет.
В-третьих, я готов на год отказаться от кофе и алкоголя, если эта ракета не поднята с террасы и не припрятана среди коралловых рифов плоской верхушки стратовулкана. Скорее всего, там же до лучших времен покоится и бывший «робот».
Наконец, в-четвертых, я абсолютно неуверен в смене профиля деятельности «дайверов» под предводительством Дастина. Пройдет полгода, год или полтора, и они, прикупив на распродаже очередной буксир, наведаются в знакомый район с целью забрать свой дорогостоящий улов.
Почему я это знаю? Да потому что не было в их лицах вселенской трагедии и вековой печали – бессменных атрибутов внешности на похоронах заветной мечты. Были усталость с огорчением от временной неудачи, терпение с надеждой… А безнадеги не чувствовалось.
Вы спросите, почему я не спешу докладывать о своих умозаключениях генералу Горчакову? Наверное, потому, что чрезвычайно обозлен и на наглых американцев, и на наших господ политиков за черствость и готовность простить любое преступление за лояльность к их собственным преступлениям.
Конечно же, пройдет несколько дней, и я остыну. Остыв, вспомню о тысячах ни в чем не повинных людей, в первую очередь страдающих от жестокости безмозглых террористов. Вспомню, четко изложу свои мысли на бумаге и отправлюсь к Горчакову.
А уже на следующий день буду отрешенно смотреть в иллюминатор самолета и выстраивать план поиска и извлечения из воды опасной штуковины под названием «жидкостная двухступенчатая баллистическая ракета Р-29 с ядерной разделяющейся головной частью»…
