Михаил Серегин - Колыма ты моя, Колыма
– Где Даша? Где Антон? – снова спросил его Алексей.
– Я не знаю, – мгновенно ответил охранник. – Ушли куда-то.
Егор прекрасно помнил, что и дочку хозяина, и шефа взял в заложники новенький, но говорить об этом не стал – просто потому, что боялся. Конечно, это было глупо – часом раньше, часом позже, правда все равно вышла бы на поверхность, но на Егора все еще действовал циркулирующий в крови алкоголь, и он хотел оттянуть миг расплаты.
– Так, – резко сказал Захарович. – Немедленно иди и найди их. Через десять минут вернешься и приведешь обоих с собой. Не найдешь – пеняй на себя. Хорошо меня понял?
– Да, – испуганно кивнул Егор. Он не знал, что это за человек, но чувствовал, что лучше с ним не спорить. – Все понял, – еще раз кивнул он и выскочил за дверь, собираясь за десять минут придумать, что делать дальше.
– Так. Теперь вот что, – решительно сказал Захарович Лопатникову, когда за охранником захлопнулась дверь. – Нам надо вытурить отсюда ментов. Для этого нужны кнут и пряник. Кнут у меня есть, а пряник сейчас обеспечишь ты.
– То есть?
– У вас тут золото найдется? Нужны самородки и желательно покрупнее.
– Есть, – кивнул Алексей. – На складе, в сейфе, там хранится то, что еще не успели отправить в Магадан.
– Веди.
Лопатников и Захарович быстро пересекли поселок, добрались до склада. Но когда Алексей отпер заранее прихваченным у брата ключом сейф, он оказался пуст.
– Что за фигня? – с искренним недоумением в голосе проговорил Лопатников. – Здесь же должна быть добыча! И золото, и платина!
– Ну у вас тут и порядки, – хмыкнул Захарович. – Чего ни хватись – ничего нет. Ни фельдшерицы, ни начальника охраны, ни золота с платиной. Нет, пора вашу шарагу к дисциплине приучать. Короче, где еще может быть золото?
– У Димки в личном сейфе, в конторе.
– Открыть сможешь?
– Смогу, там кодовый замок, код я знаю.
– Пошли тогда. Эх ты, придурок, сразу сказать не мог!
На этот раз Захаровичу с Алексеем повезло больше. В личном сейфе Дмитрия Лопатникова и в самом деле нашлось два десятка крупных самородков и три тяжелых мешочка, в которых, видимо, был золотой песок. Москвич отобрал три самородка побольше и закрыл сейф.
– Так, я останусь здесь, а ты иди в фельдшерскую и скажи ментам, чтобы подошли ко мне. Ну, живо!
Оставшись один, Захарович внимательно рассмотрел самородки, поочередно взвесил их на ладони. Все были примерно одинаковыми, он специально так их выбирал.
За дверью послышались шаги, и в комнату вошли менты.
– Значит так, мужики, – не давая им опомниться, начал Захарович. – Отдых у нас, сами видите, хреновый получился. Ну да я на вас не в обиде, начальству жаловаться не буду. Я же понимаю – это вина не ваша, я вас сам сюда притащил. Короче говоря, у меня есть такое предложение. Вы прямо сейчас едете отсюда в один охотничий домик неподалеку и ждете там, пока вся эта история не кончится. Не портить же вам себе отдых по моей вине! И лучше всего, если вы никому о том, что видели, не расскажете. Считайте, что вам все приснилось.
– Но как же, Андрей Михайлович, – начал один из ментов, тот, что из РУБОПа. – Здесь же пострадавший! Преступление произошло, как мы можем...
– Никакого преступления не происходило, – перебил его Захарович. – Произошел несчастный случай, которому я и господин Токудзаки были свидетелями. А о пострадавшем здесь найдется кому позаботиться. Вы же, кажется, не медики?
– Но все равно... Огнестрельное ранение в спину – такие вещи необходимо расследовать.
– Этим займусь я. Вы, надеюсь, в моем профессионализме не сомневаетесь? Если сомневаетесь, то скажите, я обязательно упомяну в своем рапорте в Москву о том, какие в Магаданской области есть специалисты. Не исключено даже, что вас отсюда переведут... С повышением.
Рубоповец сглотнул. Он прекрасно понял москвича – влияния старшего следователя Генпрокуратуры было вполне достаточно, чтобы любого из них упекли из Магадана куда-нибудь еще севернее. Проверять паспорта у белых медведей и бороться с организованной преступностью среди леммингов. Но все же он колебался – история, которую столичный гость явно намеревался замять, очень дурно пахла.
– Да, это очень хорошо, что вы так заботитесь о соблюдении буквы закона. Такое рвение, пожалуй, заслуживает кое-какого материального поощрения, – Захарович шагнул вперед и протянул рубоповцу золотой самородок.
Поколебавшись секунду, мент взял золото. В конце концов, на одной чаще весов был геморрой и возможные неприятности, а на другой – золото и продолжение отдыха. Сделать правильный выбор было несложно. Вслед за ним взяли самородки и оставшиеся двое.
– Я рад, что мы с вами друг друга поняли, – сказал Захарович. – Посидите пока тут, я пришлю за вами человека, он покажет вам дорогу в домик, о котором я говорил.
Менты закивали, и Захарович, довольно улыбнувшись, вышел из комнаты. Одно из препятствий было успешно устранено. Теперь нужно было закончить обработку младшего Лопатникова.
Захарович вошел в фельдшерский пункт. За столом сидел невозмутимый Токудзаки, на стуле рядом с ним – Алексей, а Дмитрий Лопатников по-прежнему лежал на кушетке, не подавая признаков жизни. Но на самом деле рана в спине была не настолько серьезна, чтобы он умер сразу, и сейчас Лопатников был в сознании. Однако, помня о том, что начавшийся в вездеходе разговор с его братом так и не закончился, он продолжал притворяться бесчувственным.
Но Захарович был предусмотрителен. Посмотрев на лежащего, он решил подстраховаться:
– Алексей, помоги-ка мне. Давай твоего брата в соседнюю комнату отнесем. А потом вернемся сюда и поговорим. Ну, что стоишь? Помогай!
Захарович и Алексей отнесли Дмитрия в соседнюю комнату, ту самую, которую он обычно и занимал. Они положили Лопатникова на топчан, прикрыли сверху одеялом и вернулись в фельдшерскую. Но едва они вышли из комнаты, Лопатников привстал и переполз на другой край топчана. Перегородки в этом домике, как он прекрасно знал, были из тонкой фанеры, и можно было легко подслушать происходивший в соседней комнате разговор.
А разговор в это время как раз начался.
– Ты же помнишь, – начал Захарович, обращаясь к Алексею, – я давал тебе время, чтобы принять решение? Так вот, твое время истекло.
Но ответить Алексей не успел. В дверь фельдшерской раздался стук.
– Кого еще там принесло? – проворчал Захарович. – Входи!
Дверь открылась, и на пороге появился Егор.
– А! Вот это кто! – воскликнул москвич, успевший в суматохе забыть о посланном на розыски парне. – Ну и где они? Или мне сделать, что я обещал?
– Нет! Не надо! Я все расскажу! Они уехали на вездеходе – Дашка, Антон Павлович и еще один парень, его только вчера взяли... Ну из тех, кого вы вчера из лесу привели, – Егор посмотрел на младшего Лопатникова. – Череп, кажется, его погоняло.
Сказать всю правду Егор так и не решился. Но проницательному Захаровичу и этой информации было достаточно.
– Что ж ты сразу не сказал? – грозно спросил он.
– Боялся... – пролепетал здоровенный парень, отступая назад и, кажется, даже уменьшаясь ростом.
– Ладно, твое счастье, что я сегодня добрый, – проворчал Захарович. – Короче, идешь сейчас в кабинет хозяина. Там сидят три мужика, проводишь их до вашего охотничьего домика. Знаешь, где тут такой?
Егор кивнул, с трудом веря своему счастью.
– Тогда вперед.
Через секунду за охранником захлопнулась дверь.
– Смотри, что получается, – сказал Захарович, обращаясь к по-прежнему спокойно сидящему за столом Токудзаки. – Начальник охраны пропал. Дочь хозяина прииска тоже, и вместе с ними какой-то новенький старатель, найденный вчера в лесу. Я не я буду, если это не беглый зэк. И при этом мы с ним, – он кивнул на Алексея, – не нашли на складе добытых за последнее время золота и платины! Что ты об этом думаешь?
– Похищение, – коротко сказал японец. – Но нам-то не все ли равно? Золото и платину жалко, конечно, но это не большая беда – здесь можно еще добыть, если... – Токудзаки многозначительно замолчал, глядя на Лопатникова-младшего.
– Вот именно, – кивнул Захарович. – Если наш друг согласится принять прииск во владение, при этом взяв нас в долю. Или, вернее, если он согласится, чтобы мы взяли в долю его. Ну так что? – Захарович снова повернулся к Алексею Лопатникову. – Что ты нам ответишь?
– Я согласен... Но как же Диман, ведь он же еще жив!
– Про него мы уже с тобой говорили. Странный ты человек, Леша. – Голос Захаровича стал ласковым и задушевным. – На этом прииске платину можно лопатой грести, я же читал экспертное заключение. А ты жмешься, как дурак! Чего уж там – ты ведь сам способствовал нашему плану! Отступать поздно!
– Не напоминай! – с надрывом крикнул Алексей. – Из-за тебя я брата предал! Все из-за тебя!
– Ну да, конечно! Я кругом плохой, а ты невинная овечка! Короче, надоело мне с тобой цацкаться. Или идешь сейчас в соседнюю комнату и добиваешь его, или пожалеешь.
