Сергей Зверев - Жиган
В ту же секунду окошечко снова открылось, и обезьяноподобный тип зарычал:
– Я те че, бля, сказал? Вали на хрен отсюда! Скорее, а то…
Он заткнулся на полуслове. Молниеносно выбросив вперед правую руку, Жиган буквально воткнул указательный и средний пальцы в ноздри громиле. Когда-то он видел подобный пpием в кино.
– Чертила помойный, тебя когда-нибудь в школе учили правилам хорошего тона?
– А-а-а, – застонал громила.
– Никогда не посылай незнакомых людей, рискуешь нарваться на блатного. Понял меня?
– Угу.
– Открывай дверь.
С обратной стороны лязгнул засов, дверь подалась вперед. Еще сильнее задрав вверх ноздри громиле, Жиган рывком распахнул дверь и тут же выхватил у охранника из-за пояса пистолет, тоpчавший ввеpх pукояткой.
– Пусти! – прохрипел громила, которому едва не вырвали ноздри.
Жиган отпустил правую руку, левой мгновенно приставил пистолет к виску охранника. Для устрашения гpомилы он щелкнул курком.
– Только дернись, мозги вышибу! Где Пантелей?
– Не знаю… В баню собирался.
– Баня где?
– Там, за домом.
– Сколько вас?
Громила, явно не обладавший счетными навыками, мучительно напряг лоб и принялся шевелить губами. Жиган плотнее прижал ствол пистолета к его виску.
– Ну, быстрей.
– Не знаю я, – простонал обезьяноподобный громила. – Там еще Хыз, Борисик, Шила.
– А ты кто такой?
– Битюг, – мрачно сказал громила.
– Оно и видно. Веди к Пантелею. Только сначала дверь закрой.
Жиган опустил пистолет, не сводя его, однако, с охранника. Угрюмо покосившись, Битюг закрыл на засов металлическую дверь и направился к дому по аккуратной узкой дорожке, посыпанной мелким гравием.
– Побежишь, – предупредил Жиган, – пристрелю как пса паpшивого.
Вокруг не было видно ни одной живой души. Очевидно, Пантелей не ждал незваных гостей, а потому доверил охрану входа одному Битюгу.
Вблизи дом производил еще более внушительное впечатление. Толстые кирпичные стены, толстые высокие двери из мореного дуба, резное крыльцо, окна, напоминавшие бойницы средневекового замка.
Жиган и Битюг прошли мимо крыльца, обогнули дачу слева и остановились перед невысоким деревянным срубом с покатой крышей и трубой. Из трубы поднимался вверх сизый дым.
– Тут, – сказал Битюг.
– Ладно, – сказал Жиган, возвращая курок пистолета на прежнее место. – Ты мне больше не нужен.
Он тут же с размаху ударил охранника по голове рукоятью пистолета. Потеряв сознание, Битюг рухнул на землю. Жиган перешагнул через тело громилы и толкнул скрипучую, покрытую кое-где пятнышками смолы дверь.
Он по-прежнему держал пистолет в руке, опустив его стволом вниз. Предбанник оказался довольно просторным, уставленным вдоль стен широкими скамьями.
К удивлению Жигана, здесь было довольно светло – под низким потолком горела яркая электрическая лампочка.
На скамьях сидели старые знакомые Жигана – Хыз и Борисик. Их распаренные тела были покрыты лишь накинутыми на плечи полотенцами. На скамье между ними стояло огромное блюдо с вареными красными раками, под ногами громоздился ящик с чешским пивом.
Борисик, отхлебывавший пиво из горлышка бутылки, едва не поперхнулся. Хыз рванулся, чтобы встать, но Жиган быстро осадил его.
– Не дергаться! И ты тоже, поставь бутылку, потом допьешь, только медленно.
С ненавистью глядя на Жигана, Борисик неохотно выполнил приказание.
– Вот так-то лучше. Пантелей в парилке?
– Ну… – выдавил из себя Хыз.
– Зови.
– Не могу.
– Что?
Жиган направил ствол пистолета в лоб Хызу.
– Я что – не ясно сказал?
– Да не могу я, – прошипел Хыз, – у него там баба.
Эти слова были похожи на правду, потому что из-за двери парилки доносились размеренные женские стоны и характерный ритмичный скрип.
Ох, как хотелось Жигану прервать этот акт сладострастия и войти в парилку. Но тогда он рисковал оставить за спиной двух противников и поставить под угрозу собственную жизнь. Пришлось ждать.
– Давно он там?
– Сейчас кончит, – угрюмо произнес Хыз.
– А что за баба?
– Так, есть одна сучка.
Жиган присел на скамью у противоположной стены и со скучающим видом принялся вертеть в руках пистолет. Это был «ТТ» китайского производства, о чем свидетельствовали иероглифы на боковой части затвора.
Хыз и Борисик сидели неподвижно, лишь изредка обмениваясь короткими взглядами. Под направленным на них стволом пистолета ни тот, ни другой не осмеливались предпринять что-нибудь.
Наконец из-за двери парилки донесся долгий и протяжный стон, переходящий в лошадиное ржание. Спустя несколько секунд дверь в предбанник распахнулась, и на пороге показался совершенно голый Пантелей, лицо которого выражало глубокое удовлетворение.
– Хорошо, бля… – протянул он и тут же осекся.
Надо отдать авторитету должное. Увидев Жигана, он быстро взял себя в руки и улыбнулся, правда, несколько натужно.
– Какие люди – и без охраны…
Потом он повернул голову вполоборота и громко сказал:
– Сиди тут.
Захлопнув за собой дверь парилки, Пантелей уселся на скамейку рядом с Борисиком.
– Хозяйство прикрой, – сказал ему Жиган.
Пантелей сорвал полотенце с плеч своего подельника и небрежно бросил его между ног.
– Я слышал, что ты откинулся, но не думал…
– Не думал, что я сам захочу тебя навестить?
Уголком полотенца Пантелей вытер раскрасневшееся лицо и, засопев ноздрями, глубоко втянул в себя воздух.
– Эх, хорошо. Люблю баню. И не какую-нибудь там вшивую финскую сауну, а настоящую, русскую, с березовым веничком, кваском, мятой. Знаешь, Костя, как хорошо плеснуть на камешки квасом?
– Баба тоже в комплект входит?
– А как же? Без бабы полного кайфа от жизни не испытать. А вот после бани обязательно надо пивка выпить. Не желаешь бутылочку?
– Благодарю, – холодно ответил Жиган.
– Ну как знаешь, мое дело предложить. А я, с твоего позволения, выпью.
Пантелей запустил руку под скамью, вытащил из ящика бутылку и протянул ее Борисику.
– Открой.
Тот приложил пробку к глазной впадине, сильно сморщился и одним рывком открыл бутылку. Пробка сверкала у него между бровью и скулой, напоминая лорнет странной формы.
– Молодец, – похвалил его Пантелей и обратился к Жигану: – Вишь, каких мастеров у себя держу?
– Ты бы лучше на воротах у себя мастеров ставил.
– Ах вот, значит, откуда у тебя пушка? – Улыбка Пантелея сразу превратилась в жесткую гримасу. – Где Битюг?
– Не бойся, ничего с ним не стряслось. Поваляется на земле, очухается.
Авторитет одним глотком вогнал в себя полбутылки и, громко отрыгнув, воззрился на Жигана.
– Ладно, чего пришел?
– Твои бойцы на кооператив наехали?
– Какой еще кооператив?
– «Мечта».
– Что-то не припоминаю.
Жиган почувствовал, что начинает злиться, – а это плохо. Не надо терять самообладания из-за ерунды.
– Кончай фуфел гнать, Пантелей. А то я могу психануть и чего доброго нажать на курок.
– Успокойся, пацан, – с неожиданным миролюбием сказал Пантелей. – Я, в натуре, не рублю, за что базар.
– Знаешь такую фамилию – Большаков?
– Вояка какой-то вроде.
– Теплее.
– Так бы сразу и сказал. Значит, ты за него пришел мазаться? Сколько он тебе башляет?
– Какая разница?
– Переходи ко мне. Бабок будет в два раза больше.
– У тебя своих «шестерок» хватает.
– Разве ж это люди? – пренебрежительно сказал Пантелей.
Хыз и Борисик нервно заерзали на дубовой скамье. Но им пришлось молча утереться после столь откровенного плевка в лицо, потому что Пантелей брезгливо сказал:
– А вы сидите.
Он потянулся к блюду, взял крупного вареного рака, оторвал ему клешню и принялся смачно обсасывать ее.
– Я, Константин, твоего Большакова не трогал. Он мне на хрен не нужен.
– Кто же к нему приходил?
– Это не мои пацаны. Мне до них дела нет.
– Ну так вот. Скажи этим не своим пацанам, что в следующий раз я им бошки поотрываю.
– А где они, кстати?
– Не знаю и знать не хочу. Я им дал пендаля под зад…
– Значит, вопрос решен. А пушку ты можешь убрать, тебя здесь никто не тронет. Нам с тобой делить нечего.
– Я, между прочим, по твоей милости на зону загремел, – не убирая пистолета, сказал Жиган.
– Когда это было, Константин?
– Не важно. Я до конца своих дней запах карцера буду помнить.
Пантелей притворно вздохнул и бросил в угол распотрошенный раковый панцирь.
– Вот так всегда. Хочешь людям сделать добро – они тебя дурным словом поминают. Константин, разве я виноват в том, что тебе какие-то бешеные менты на дороге попались? Это же случай, в жизни всякое бывает.
