Сергей Зверев - Жиган
Растопыренной пятерней он замахнулся на Сафронова. Сергей без раздумий ударил его ногой в пах, и верзила, перегнувшись пополам, натужно захрипел.
Сафронов рубанул его еще раз – ребром ладони по шее.
Выпучив глаза, тот завалился на пол, прямо под ноги охраннику.
К сожалению, все произошло совсем не так, как надеялся Жиган.
Сафронов не выдержал и начал заваруху первым. Правда, ему удалось нейтрализовать одного противника, но и сам он оказался в невыгодном положении.
Второй верзила опустил на голову Сергею свой здоровенный кулак. Наверняка это было единственное, что он умел делать. Сафронов, сам того не подозревая, подарил ему такую счастливую возможность.
Удар пришелся по основанию черепа. Хрустнули шейные позвонки.
Жиган уже летел на выручку. Но Серега после размашистого удара уже заваливался на пол. Из ушей у него потекла кровь. Времени на выбор позиции и удара у Жигана не было.
Поэтому он прыгнул ногой вперед, полагаясь только на удачу. Видно, в этот вечер ему везло.
Верзила не успел отклониться и получил прямой удар ногой в грудную клетку. Взмахнув руками, он отлетел к стенке, ударился об нее спиной и застыл на месте, как бабочка, наколотая булавкой.
Жиган мгновенно подскочил к нему и, схватив двумя руками за голову, с силой рванул на себя. Ударившись головой о выставленное колено, верзила обмяк и стал заваливаться на бок.
Жиган отпустил его и мгновенно рванулся в сторону, намереваясь заняться последним бандитом – юнцом с бритой головой.
Несмотря на внешнюю крутость, парень оказался из робкого десятка и, выдернув руки из карманов своих широченных брюк, кинулся наутек.
Он выскочил за дверь и рванул наугад к лесу, петляя между каналами, холмиками цемента и ржавыми трубами, как заяц.
Следом за ним Жиган выскочил из конторы, пробежав несколько метров, остановился и махнул рукой. Хрен с ним, пусть бежит. Может, к утру до своих и доберется.
Когда Жиган вернулся в контору, Большаков сидел за столом ни жив ни мертв. Лицо его смертельно побледнело, скрюченные пальцы рук впились в столешницу. Ему удалось выдавить из себя лишь несколько слов:
– Ну, вы даете…
Жиган склонился над Серегой. Сафронов лежал на спине, подвернув руку.
Жиган осторожно тряхнул его за плечо.
– Эй, пацан, ты меня слышишь?
Парнишка не реагировал на слова. Жиган осторожно высвободил его руку и приложился ухом к груди. Сердце билось слабо, в рваном неровном ритме. Кровь из ушей стекала на пол, образовав две небольшие лужицы. В уголках губ застыло удивленное выражение.
Жиган приподнял ему веко, внимательно посмотрел на зрачок. На свет реагирует, значит, не все потеряно.
– Похоже, у него перелом основания черепа, – сказал Жиган шефу. – Срочно вызывайте «Скорую».
Большаков, выйдя из оцепенения, судорожно схватился рукой за телефонную трубку и стал накручивать диск.
– А с этими что будем делать?
– Надо вытащить их во двор.
– Я тебе сейчас помогу.
– Сам справлюсь.
Жиган по очереди вытащил бандитов за дверь, потом вернулся в комнату.
– Обещали скоро быть, – сказал Большаков, положив трубку на рычаг телефонного аппарата. – Костя, дай сигарету. Руки трясутся, не могу.
Жиган закурил вместе с Большаковым.
– Что же это вы, Андрей Иванович?
– Как-то неожиданно все произошло. Вроде бы и сам знал, что все получится именно так, но сердечко расшалилось.
Они вышли во двор. Жиган обыскал карманы верзил, валявшихся без сознания, и нашел у одного нож с выкидным лезвием, у второго свернутый кусок толстой мотоциклетной цепи.
– С этими нам повезло, – сказал он, разглядывая ручку ножа. – Ломанулись по нахалке, думали нас голыми руками взять. Но следующие гости будут наверняка вооружены серьезнее.
– Ты думаешь?
– Конечно, – убежденно сказал Жиган. – Пора стволами обзаводиться.
– У меня там, в шкафу, охотничье ружье, и разрешение на него имеется.
– Еpунда. С собой ружье возить не станешь. А эти, – он кивнул в сторону верзил, – могут появиться где угодно и без приглашения.
– Пистолет?
– Именно.
– Так ведь запрещено.
– Дело касается жизни и смерти. Или вы их, или они вас.
– Я так не хотел этого, – сказал Большаков, сокрушенно качая головой. – Я же платил. Но им все мало и мало. Что же теперь делать?
– Идти до конца. Мы с вами военные люди, Андрей Иванович, хоть и бывшие. А нужно быть готовыми к тому, что они объявят войну. А на войне, как известно, все средства хороши.
– Надо подумать.
– У нас нет времени думать.
– Может быть, сначала лучше обратиться к Пантелею? Он все-таки авторитет.
– Вы в каком звании службу закончили, Андрей Иванович? – неожиданно спросил Жиган.
– А что?
– Интересно.
– Допустим, подполковник. А что?
– Несолидно, товарищ подполковник в отставке, на цирлах к авторитету бегать.
– На чем бегать?
– На цыпочках.
Большаков поморщился. Конечно, ему было неприятно слушать такое от недавнего зека, но в словах Жигана была горькая правда.
– Что же ты предлагаешь?
– Я сам с ним поговорю. К тому же у меня к нему есть личное дело.
– Он сейчас живет на какой-то даче, а где, я точно не знаю.
– Тут у нас есть клиенты, которые расскажут.
Щелчком пальца отбросив чинарик в сторону, Жиган подошел к валявшемуся на земле бандиту.
– Эй ты, чушок!
Верзила лежал неподвижно. Пришлось отвесить ему пару чувствительных оплеух, прежде чем он открыл глаза.
– А? Чего?
– Я к тебе обращаюсь, козел.
Верзила попытался дернуться и тут же получил удар кулаком по ребрам.
– Лежать!
Верзила затравленно смотрел на Жигана, облизывая разбитые губы.
– Ты чего?
– Где у Пантелея хаза?
– Не знаю я никакой хазы.
Жиган схватил его за горло.
– Будешь гнать ветер, задушу, как пса поганого! Ты все вкурил?
– Не знаю я ниче, – захрипел бандит.
– Ах, не знаешь? Посмотрим, как тебе это понравится.
Жиган надавил на глазные яблоки бандита. Тот отчаянно завопил, задергал ногами.
– Пусти! Пусти! Я все скажу!
Глава 19
Уже темнело, когда «Волга» с разбитой фарой остановилась неподалеку от лесной опушки в двадцати пяти километрах от Запpудного. Жиган решил остановиться чуть поближе и вначале изучить обстановку.
Вон он, высокий кирпичный забор с колючей проволокой и металлическими штырями поверху. Интересно, ток там пропущен, что ли?
Как-то уж очень напоминает зоновскую локалку. И чего это Пантелея сюда занесло? То ли слишком заматерел, то ли боится за собственную жизнь?
Жиган хорошо знал это место. Здесь, в смешанном редколесье, разбросанные друг от друга на расстоянии нескольких сотен метров, располагались дачи партийных, советских и прочих начальников.
В свое время дачный городок был обнесен оградой из мелкой металлической сетки, на въезде стоял милицейский пост. Со стороны леса ограду не ставили, и Жиган беспрепятственно проник к нынешнему месту обитания Пантелея, чуть попетляв по узким лесным дорогам.
«Хорошую себе компанию выбрал Пантелей, – подумал Жиган, покуривая и поглядывая в открытое окно. – В гости, наверное, друг к другу ходят, чифиряют».
Над забором возвышалась крытая блестящими листами оцинкованного железа кровля высокого двухэтажного особняка. Партийные боссы, всегда призывавшие широкие массы трудящихся жить в скромности, любили роскошь не меньше буржуев, свергнутых в семнадцатом году.
На этой даче вполне можно было разместить приличный детский дом или небольшой пансионат. Интересно, куда же делся владелец этого особняка?
Впрочем, какое это имеет значение?
Чуть левее над забором поднимался в воздух ровный столбик дыма. Там, судя по всему, находится баня. Пантелей, значит, решил попариться? Ну-ну.
Жиган докурил сигарету, вышел из машины. Неторопливо подойдя к металлическим воротам, выкрашенным зеленой краской, он остановился и пару раз ударил ногой. Тяжелый лист загудел, как пустая железная бочка.
С расстояния поближе Жиган разглядел, что в воротах есть дверь, а в ней небольшое окошечко вроде намордника на двери тюремной камеры.
Окошко открылось. В нем показалась здоровенная небритая физиономия, служившая явным подтверждением теории Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Обладатель физиономии смерил Жигана непонимающим взглядом.
– Чего надо? – грубым хриплым голосом произнес он.
– Хозяин дома?
– Ты чего – деревенский?
– Ага. Печник.
– Какой, на хрен, бля, печник? Вали отсюда по-доброму.
Окошечко захлопнулось. Видно, без шума все-таки не обойтись. Жиган снова рубанул ногой в дверь, на сей раз так сильно, что шум разнесся по всей опушке.
