Георгий Ланской - Пуля
Щенок покосолапил ко мне, скуля так, что у меня сердце кровью облилось. Каких-то видимых ран, лишайных пятен на нем не было видно. Наверное, просто кому-то надоел. Судя по мусору, люди, упаковавшие щенка в мусорный мешок, были не самыми бедными. Может быть, собака просто пришлась не ко двору, описала ковер или сжевала любимые колготки. Щенок горестно взвыл.
— Ты голодный, наверное? — догадался я.
Щенок естественно подтвердил: да, мол, еще какой голодный. Я вытащил из рюкзака пластиковую бутылку с водой, остатки купленной про запас колбасы. Щенок смотрел на меня с невероятным интересом. Я отдал ему колбасу и пошел к куче мусора — нужно было поискать подходящую емкость для воды. Большая баночка из-под йогурта прекрасно подошла. Пока я вытряхивал из нее остатки мусора и наливал воду, щенок успел умять всю колбасу и умильно смотрел на меня. Я сунул ему под нос баночку с водой. Щенок обнюхал посудину и начал жадно лакать слегка мутноватую воду.
— Ну, и что мне с тобой делать? — спросил я. Щенок не отреагировал. Вылакав воду, он покосолапил ко мне. Я взял его на руки и, уставившись в его коричневые глаза, потряс в воздухе.
— И что ты за зверь такой? — осведомился я. Щенок радостно оскалился, всем своим видом показывая, что он не хухры-мухры, а самый что ни на есть доберман, просто очень маленький, но он обязательно вырастет. Я приблизил морду собаки к своему лицо. Щенок немедленно этим воспользовался и облизал мне щеки. Потом он начал крутиться всем телом, показывая, как ему нестерпимо хочется на землю. Но выгуливать его, у меня не было времени.
— Ладно, псина, — произнес я и затолкал животное себе за пазуху, — будем жить дружно.
Щенок побрыкался и подрыгал лапами, устраиваясь поудобнее, а потом высунул морду наружу и затих, умильно поглядывая на меня. Я фыркнул и пошел к дороге.
Взбираясь на грейдер, я не ожидал такой подлянки от судьбы. К счастью, меня закрывали растущие деревья, так что полноправного сюрприза не получилось. На дороге стояла целая стая мужиков с помповыми ружьями, автоматами и другими военными атрибутами. И что самое неприятное, среди них был Гошенька Сытин, по прозвищу Большой. Гога топотал ногами и указывал пальцем на окрестности. Мне были прекрасно слышны его слова. В самых цветистых выражениях Гога призывал собравшихся индивидуумов обыскать ближайшие кусты, поля и веси в поисках одного мелкого засранца, умеющего так ловко стрелять.
— Черт, — прошипел я и начал задом сползать с пригорка. Собравшиеся вокруг Гоги особого энтузиазма не выказывали, но ослушаться его не посмели. Я вытащил из-за пояса "гюрзу" и рванул обратно к спасительной желто-зеленой лесной чаще. Только бы успеть…
Первые выстрелы я услышал минуты через две, а потом до меня донеслась яростная пальба. К счастью, я уже практически добежал до леса, а среди Гогиной шайки ни одного приличного стрелка не оказалось. Это вам не в тире по мишенькам тренироваться, братцы, злорадно думал я, укрывшись за толстой сосной. Я покрутил головой, пытаясь определить, где лежат давешние покойнички с автоматами, прикинул шансы — стоит ли мне попытаться найти трупы и собрать оружие, и решил, что шансы малы. Трупы уже наверняка обнаружили, не факт, что возле них не остался кто-нибудь более меткий, чем ребята Гоги. Надо было уходить в лес. Я вздохнул и пошел, стараясь не оставлять следов. Плохо, если у них есть собаки. Правда, собак я не видел, но не факт, что их не было. Впрочем, у меня есть "гюрза"…
Я шел вперед, размышляя, какое направление выбрать. Теоретически лучше было бы углубиться в лес как можно дальше, а потом свернуть к дороге, сделав большой круг. Правда, у меня совсем не было воды и еды, но сутки можно было бы прогулять и без оных. Справа поселок, слева неизвестно что, скорее всего именно непролазные дебри. Но в мои интересы не входили длительные блуждания. Мне необходимо было как можно скорее покинуть город. Да и шум отдаленной погони слышался скорее слева. Я решил обогнуть лесом поселок и выбраться на дорогу, ведущую к городу, но на саму дорогу не выходить, а двигаться параллельно. Мне нужен был Дрюня. У него есть деньги, он смог бы достать мне документы или помог затаиться на первое время.
Никакого удовольствия от прогулки по лесу я не испытывал. Да еще щенок за пазухой возился и скулил, недовольный тем, что его так долго и неудобно несут. Все мои болячки медленно, но верно начинали ныть. Я устало прислонился к стволу осинки, решив немного передохнуть. Щенок, выпущенный мною на волю, немедленно присел неподалеку и напрудил целую лужу. Потом он как-то боком подбежал ко мне, неуклюже виляя задом, предлагая поиграть. Я его стремления не поддержал, и снова сунул его за пазуху. Не было времени на игры. Ни на что времени не было…
Солнце уже почти село. В лесу было темно и мрачно. Птицы угомонились. Где-то вдалеке слышались крики и отдаленный шум. Я все чаще спотыкался, цепляя ногами ветки и сучья. Я всерьез подозревал, что заблудился, и уже хотел было разбить лагерь, как вдруг впереди появился просвет. Обрадовавшись, я почти побежал туда и к своему облегчению увидел грейдер.
Поселок теперь был слева, значит я все-таки его обогнул. Я увидел уже довольно далеко крыши и огни. Обрадовавшись, я пошел к дороге. Первое время можно перекантоваться на даче у Дрюни, надо только ему сообщить, где я.
Ничего из этого не вышло. Я понял это сразу, когда на половине пути к дороге меня вдруг ослепил свет нескольких прожекторов. В темноте я, усталый и измученный, не заметил стоявших машин. Я выхватил "гюрзу", но из этой черно-белой мглы, из темноты позади машин кто-то с очень знакомым голосом приказал:
— Брось пушку!
Я бросил, потому что этот голос я узнал бы из тысячи. С досадой сплюнув на землю, я смотрел как ко мне приближается Змей собственной персоной, и думал, что мне ничего не стоило бы переночевать в лесу, а утром выйти на дорогу в паре километров от места их стоянки. Надо же было так лопухнуться!
Змей подходил все ближе. Он не сводил с меня ни взгляда, ни пистолета. Я стиснул зубы. Кажется, сейчас меня убьют… Щенка бы только не тронули. Я сделал движение, чтобы расстегнуть куртку, но Змей сразу же вскинул руку. Я замер.
— Что у тебя там? — грозно спросил он.
— Щенок, — честно ответил я.
— Я тебе дам — щенок… Я спрашиваю, что за пазухой? — заорал Змей
— Щенок, — громче крикнул я. — Это такой детеныш собаки. Ходит на четырех лапах, иногда имеет хвост, но не в этом случае.
— Почему?
— Потому что это доберман, — ответил я.
— Рюкзак брось на землю медленно и куртку расстегни, — приказал Змей. Я выполнил его приказания. Щенок кулем рухнул на землю, взвизгнув от боли и страха, а потом вдруг с яростью начал лаять на Змея.
— Очаровательно, — вдруг фыркнул Змей, — ты на дело с собакой ходишь?
— Нет, я его по дороге подобрал, — снова ответил я, с невероятной честностью смотря в глаза Змею. Он отвел взгляд.
— К машине топай.
— Собаку можно взять?
— Топай. Я сам его заберу.
И я потопал. А что делать то было? Взрослые мужики, стоящие у машин расступались, не отнимая рук от своих револьверов, в лучших традициях фильмов из жизни Дикого Запада. Эх, посостязаться бы с ними на скорость и меткость…
Меня посадили в здоровенный "Лексус". Рядом сел Змей, не думая даже убрать пистолет в сторону. Щенка мне под ноги бросил какой-то здоровый детина с физиономией дегенерата. И где таких только берут? Я потянулся за щенком.
— Не дергайся, — предупредил Змей, — шмальну промеж глаз.
— Что же до сих пор не шмальнул? — усмехнулся я и усадил щенка на колени.
— Не твоего ума дело. Задал ты нам работки, пацан…
— Я давно уже не пацан, — сказал я с горечью. — Я на войне был. Я родителей и сестру похоронил. И крови я видел столько, сколько тебе может, и не снилось.
— Поговори еще, — окрысился Змей. Я пожал плечами: что с ним разговаривать? Разве что для получения информации?
Но на мои вопросы Змей не ответил, ни на один, самый простенький. Он смотрел куда-то поверх моей головы бесстрастно и холодно. Поняв беспочвенность моих попыток разговорить его, я откинулся на спинку кресла и, гладя по шерстке задремавшего щенка, постарался выбросить из головы все мысли.
Я был удивлен, когда увидел, куда меня привезли. Это была уже хорошо знакомая мне резиденция Захарова, с новыми воротами на выщербленных пулями кирпичных столбиках. Отметины были замазаны не то алебастром, не то гипсом и тщательно закрашены, но все равно заметны.
Машина остановилась неподалеку от разоренной и вытоптанной клумбы, на которой цвели жалкие остатки астр. У дверей ждала охрана в количестве восьми человек. Все как один явно страдали от недостатка мозгов, что успешно компенсировали массивные челюсти.
— Выходи, — ткнул меня пистолетом в бок Змей. — И без глупостей.
