Евгений Сухов - Последний в черном списке
— На следующей фотографии труп. Вот снимок… На груди рваная рана. Разрез глубокий, но внутренние органы не повреждены. Площадь поражения очень большая, поэтому было много крови.
— Вижу. В форме буквы Z, — Перегудов вернул сержанту пачку снимков. — А что говорит консьерж?
— Почти ничего. Говорит, что убитый — один из жильцов дома. Бобров Павел Иванович, — милиционер повел сыщика и стажера по коридору РОВД. — Парню было двадцать три года. Его нашли не сразу. Дверь в комнату консьержа была закрыта, поэтому жильцы, те, кто рано выходил из дома, ничего не заметили. Освещение там плохое.
— Кто обнаружил труп?
— Напарник консьержа. У них смена в семь утра.
Мужчины вышли из кабинета и пошли по длинному коридору, следуя за оперативником.
— Отпечатки пальцев есть? — спросил Перегудов.
— Да, трех разных людей. Два образца — охранников. И еще одни. Они повсюду. Даже на полу под кроватью. Предположительно, уборщицы…
Дойдя до конца коридора, оперативник повернул в открытую дверь. Мужчина с коротко остриженными волосами полулежа сидел в кресле. Глаза его были закрыты.
Напротив консьержа за столом расположился оперативник.
— Вы его врачам показывали? — спросил Перегудов, проходя в комнату.
— Я не сплю. Я отвечу, — откликнулся консьерж. — Мне все равно нельзя принимать лекарства. Я отказался. У меня диабет.
— Как ваше имя?
— Игорь.
— Вы позволите, я поговорю с ним, — следователь обратился к милиционеру за столом.
Переставив один из стульев ближе к креслу консьержа, он сел рядом. Игорь откинул голову на спинку кресла и приоткрыл глаза.
— Вы видели, как это произошло?
— Как произошло убийство? Нет. Я спал. Ко мне зашел мужчина, который хотел устроиться на работу вместо меня, и мы… выпили. После этого я уснул. Наверное, он мне подсыпал что-нибудь…
— Как получилось, что он оказался в вашей комнате? Вы его знали? Этого мужчину?
— Нет, впервые увидел его вчера. Мне ужасно надоело работать консьержем! И выпить хотелось. Я думал, он действительно ищет работу и сменит меня.
— Крики какие-нибудь, слова, звуки, лица… помните? Вы же говорили… — сотрудник милиции, сидевший за столом напротив опрашиваемого, подался вперед и перевернул несколько страничек протокола. — Вот, вы начали мне рассказывать, что слышали, как звали на помощь.
— Да, — подтвердил консьерж. — Кто-то звал на помощь. Что-то типа «мне плохо» или «ему плохо». Я не помню. Я думал, что мне снится.
— А голос? Опишите его, — Перегудов пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы установить связь убийства Боброва с личностью Елизарова.
— Глаза, пожалуй, помню, — сказал Игорь. — А что касается голоса, я их никогда не запоминаю. Мне сейчас кажется, что он говорил односложно. «Да». «Нет». Короткие слова. Рваные фразы.
— Еще что-нибудь помните?
— Больше ничего не помню.
— Ну а как он выглядел?
— Высокий. С усиками. И бородка аккуратная.
Сабуров, который все время разговора просидел позади следователя, протянул консьержу фотографию Елизарова.
— Он?
Игорь привстал.
— Нет, не похож. Вообще не похож. Этот, который приходил, худой. А здесь на фотографии полный мужчина. Разве что глаза…
— Взгляд? — переспросил Сабуров.
— Нет, не взгляд. Здесь, на фото, неуверенный. А тот смотрел прямо. Немного суховат. Ну а в общем нет. Не похож.
— А вот так, — Перегудов закрыл ладонью нижнюю часть лица на фотографии Елизарова.
Борода и усы скрылись под рукой. Видно было только глаза, линию лба и верхнюю часть переносицы.
— Трудно сказать, — замялся консьерж. — Вроде он, а вроде не он. У того, который приходил, волосы длиннее были.
— Что вы пили? — уточнил следователь.
— Водку. «Русский Размер»…
— Кто наливал?
— Он.
— А он был в перчатках или нет? — Сабуров выглянул из-за спины сыщика.
— Нет. Голая рука была.
— А сама кисть? Вы ее помните? Волосатая? Форма ногтей?
— Да не помню я. У него все время сползал на руку свитер, и он, когда наливал, поправлял рукав. Это я помню, но на руку я не смотрел. Поэтому, какая она была, я не помню.
— Ладно. Спасибо, — кивнул Перегудов, вставая. — Мы вас еще, возможно, побеспокоим. Поправляйтесь.
Поблагодарив оперативника, сотрудники прокуратуры направились к выходу.
— Что же получается, это не Елизаров, Виктор Алексеевич? — спросил Сабуров, спускаясь вслед за начальником по ступеням районного ОВД.
— Ты меня удивляешь, Володя! — усмехнулся следователь. — Это же элементарно, как говорил Шерлок Холмс. Елизаров мог изменить внешность. Наклеить усы и все остальное… Дело не в этом. Кстати, сегодня же отдай фотографию Елизарова художникам. Пусть сделают фоторобот. Добавят усы и французскую бородку…
— Виктор Алексеевич, а почему вы все-таки не хотите организовать слежку за Елизаровым? Давайте попробуем…
— Да, безусловно, это надо сделать. Но, к сожалению, я так полагаю, у нас нет времени, Володя. Пока мы получим необходимые санкции, это плюс еще два дня. А ты же видишь, он действует молниеносно и опережает нас. Кто следующий? Андрей Савельев или Тимур Ромащенко? А что мы получаем в ходе слежки? Доказательства? Пока мы все эти доказательства оформим как следует, он расправится со всеми… Понимаешь? Пока доказательства причастности Елизарова к убийству не найдены, — заговорил Перегудов после небольшой паузы, — давай сосредоточимся лучше на предотвращении следующего убийства. Савельев сегодня приезжает из-за границы. Я уже выяснил. Надо его взять под контроль. А где у нас Ромащенко? Ты узнал?
— Да. Ромащенко в наркологии на больничной койке. Передозировка наркотиков, — доложил Сабуров. — Его положили в палату люкс. Больница охраняется. И на самом этаже дополнительная охрана. К тому же он сейчас не один. За Ромащенко наблюдают врачи, родственники…
— Выходит, следующий на очереди у Елизарова — Андрей Савельев? Так? — пришел к выводу Перегудов. — Я поеду к нему, а ты, на всякий пожарный, возьми под контроль Ромащенко. Скажи, чтобы не пускали к нему посторонних. Ни при каких обстоятельствах. А лучше съезди туда сам и поговори с главврачом…
Сабуров согласно кивнул.
* * *Елизаров велел таксисту остановить автомобиль за воротами двора. Расплачиваясь за проезд, он, не глядя, сунул водителю деньги. Сумма вдвое превышала цену проезда.
— Как договаривались, не задерживайся здесь, — бросил Елизаров, открывая дверцу машины.
Едва пассажир вышел из салона, автомобиль мягко тронулся и через мгновение скрылся за углом.
Дождавшись, пока «Рено», на котором приехал Савельев, развернется в глубине двора и уедет, Елизаров стремительно вошел в арку. Он видел, как за Андреем закрылась дверь подъезда. Владислав осмотрелся. Во дворе никого, кроме него, не было. Что ж, все складывается как нельзя лучше.
Он достал трубку сотового телефона и набрал номер.
— Когда ты приедешь? — его голос звучал требовательно. — Через десять минут? Хорошо. Жду во дворе.
Елизаров посмотрел на часы и медленно пошел по направлению к подъезду.
Открыть дверь можно было, только зная код. Кнопки два и восемь на замке западали. Елизаров наклонился и присмотрелся к поверхности остальных кнопок. Наиболее затертыми были еще две. С цифрами четыре и девять. Он попробовал три различных сочетания. После третьей попытки пружинка замка тихо щелкнула, и дверь приоткрылась. Елизаров шагнул в подъезд.
Пятиэтажный генеральский дом, построенный еще в первой половине двадцатого столетия, с высокими, не в пример современным постройкам, потолками квартир и длинными лестничными пролетами, был недавно отреставрирован. Правда, жильцы не удосужились пока поставить домофон. И это хорошо. Владислав осмотрелся. Прямо напротив входа, через который он и Андрей вошли в дом, с противоположной стороны лестничной площадки первого этажа находилась еще одна дверь. Через нее, очевидно, можно было выйти прямо на улицу с другой стороны дома, минуя двор. На каждом этаже было по две квартиры. Справа и слева от лестницы. Елизаров поднялся на пятый этаж и осмотрел лаз, ведущий на крышу. На дверце висел массивный навесной замок с толстой стальной дужкой.
Владислав вновь взглянул на часы. Прошло семь минут с того момента, когда он говорил по телефону. Он спустился на один пролет лестницы и подошел к окну. Во дворе дома уже стояла девушка и, оглядываясь по сторонам, высматривала Елизарова. Владислав поспешно спустился вниз.
— Где он живет? — спросил Елизаров. — Я заплачу. Как и обещал.
— Четвертый этаж. Десятая квартира, — после недолгих колебаний ответила девушка.
— Он сейчас один дома?
— Не знаю. Я у него не была.
— Позвони ему. Узнай.
Девушка замялась.
