Андрей Воронин - Группа крови
– Я как-то даже и не знаю, – замялся Кузнец. – Боязно как-то…
– Вы что, мне не доверяете? – оскорбился Мышляев. – Помилуйте, но это же смешно! И потом, я вас ни к чему не принуждаю. Господь с вами, ступайте себе за решетку. Правда, тогда и дом, и мастерские, и все, что в них есть, безвозмездно отойдет государству и будет очень быстро разворовано, испорчено и уничтожено. Это очень печальная перспектива, но вы взрослый человек и должны нести ответственность за свои необдуманные поступки.
Предоставляя вам выбор, я действую исключительно в ваших интересах. Решение за вами, уважаемый Михаил Ульянович.
Кузнец вздохнул, крякнул, шумно почесал затылок и решительно хлопнул себя по коленям.
– Паспорт брать? – вставая, спросил он.
– Конечно, – ответил Мышляев. – Паспорт, документы на дом и участок.., в общем, все. Умойтесь, приведите себя в порядок и поедем. Я жду вас здесь.
Когда Кузнец вышел, сильнее обычного шаркая подошвами по бетонному полу, Мышляев вскочил, словно подброшенный пружиной, и наклонился над столом, приблизив свое лицо к лицу Гаркуна.
– А ты, сучонок, – прошипел он, – не думай, что тебе это сойдет с рук. Тихо! – свистящим яростным шепотом прикрикнул он, увидев, что Гаркун собирается что-то сказать. – Молчи и слушай. Ты говорил, здесь есть цемент? Бери Заболотного, бери лопату, какой-нибудь бак, и чтобы самое позднее через три часа у вас было не меньше полутора кубов бетона. Свалим этого ублюдка в дренажный колодец и забетонируем.
– Я в этом не участвую! – объявил Заболотный, гордо выпрямляясь на своем табурете. – Я ученый, кандидат наук, а не чикагский гангстер!
Мышляев ловко выбросил назад руку, не глядя схватил Заболотного за грудки и рывком подтянул его к себе.
– Ты в этом участвуешь, – прошипел он, – с того самого дня, как дал согласие со мной работать.
Либо хоронишь ты, либо хоронят тебя. Третьего не дано, понял? И не вздумай убежать. Из-под земли достану и размажу по всей таблице Менделеева!
– Не убежит, – сказал Гаркун. – Он ведь не полный дурак, хоть и кандидат технических наук.
И потом, я его не пущу. Мне одному столько бетона в жизни не намесить.
Кузнец вернулся, держа в руке папку с какими-то бумагами. На нем было старое драповое пальто, из-под которого выглядывал архаичный костюм в полоску, белая рубашка и чудовищно пестрый галстук шириной в ладонь. Было видно, что в этой сбруе Кузнец чувствует себя неловко и скованно.
– Отлично, – сказал Мышляев. – Вы превосходно выглядите, Михаил Ульянович! Очень уместно, я бы сказал.
Когда наверху глухо бухнула, захлопнувшись, тяжелая крышка люка, Заболотный снова обрел голос.
– Черт знает что! – объявил он, старательно расправляя на впалой груди свитер. – Какое хамство! Не знаю, как вы, а я не намерен терпеть подобное обращение!
– Как знаете, – устало сказал Гаркун. – Не намерены терпеть – не надо. Лично я впредь намерен продолжать жить. Вам ясно, Заболотный? Тогда айда за мной, я тут где-то лопаты видел…
Глава 12
«Эй, моряк, ты слишком долго плавал!»
Абзац наблюдал за Моряком четвертые сутки и при этом до сих пор оставался в живых, что полностью опровергало его домыслы по поводу подстроенной Барабаном при содействии Паука хитроумной ловушки.
Собственно, это наблюдение было скорее данью привычке, чем необходимостью. Маршруты передвижений Моряка по городу менялись, судя по всему, не часто, и передвигался он по преимуществу в гордом одиночестве, пулей летая по городу в своем серебристом «бокстере». Часам к четырем дня он уже бывал изрядно «под мухой», а к вечеру муха у него вырастала в здоровенного слона. Минувшей ночью Абзац своими глазами видел, как вернувшийся из казино Моряк, распахнув дверцу машины, мешком вывалился на асфальт и добрых две минуты возился в грязи не в состоянии подняться. Шкабров уже совсем было собрался подойти к нему и выполнить заказ, но тут из подъезда выскочил здоровенный охранник и с бабьими причитаниями поволок попавшего в крутой шторм Моряка домой.
Неподражаемая манера, присущая Моряку в управлении автомобилем, давно получила широкую известность. Не было ничего проще, чем покончить с ним, повредив тормозной шланг «бокстера». Никто в огромном городе не удивился бы, узнав, что Моряк наконец расшибся в лепешку вместе со своей машиной, а заказчик, надо полагать, был бы весьма доволен подобным способом приведения в исполнение вынесенного им смертного приговора. Но при таком происшествии пострадали бы посторонние. Учитывая скорость, на которой привык ездить Моряк, посторонних трупов в этом деле могло оказаться очень много, а это было бы непрофессионально. Абзац вовсе не торопился записываться в мясники. Поэтому легкий путь пришлось с сожалением отбросить.
Было уже около двух, когда Абзац, ежась от холода, зашел погреться в кафе. Накануне случилась оттепель, но ночью опять подморозило. Дороги и тротуары превратились в сплошной каток, и пока что изменений не предвиделось. По улицам, мигая оранжевыми проблесковыми маячками, взад-вперед катались машины коммунальных служб, посыпая асфальт убийственной для автомобильных кузовов смесью песка и соли.
Транспорт крался по дорогам на цыпочках, тревожно светя включенными фарами и выбрасывая из выхлопных труб густые клубы пара. Садясь за столик, Абзац подумал, что с этим делом пора кончать, пока Моряк не сбил еще кого-нибудь.
Он допивал кофе, когда на стоянке у входа в расположенный через дорогу от кафе магазин остановился дряхлый, весь покрытый вмятинами и пятнами красно-коричневой грунтовки «запорожец». Из него выбрался тучный гражданин лет пятидесяти, одетый в добротную, но основательно потертую кожаную куртку на меху и настоящие полярные унты из оленьей шкуры. Поправляя на голове меховую шапку и на ходу копаясь в бумажнике, водитель «запорожца» неторопливо направился к магазину.
Дверцу машины он не запер, и Абзацу даже через дорогу был виден торчавший в замке ключ зажигания. Укрепленный на кольце блестящий брелок мерно покачивался.
Странный тип, подумал Абзац о хозяине «запорожца». С виду его беспечным не назовешь – уж очень он основательный и солидный. Такие обычно берегут свою собственность, как зеницу ока. Конечно, на эту ржавую жестянку вряд ли польстится даже обкурившийся подросток, но все-таки… Может быть, машина не его?
Да, подумал он, Моряк бы свой «бокстер» так не оставил. Моряк… Моряк сейчас в кабаке. Это в двух кварталах отсюда, на Покровке. Если на машине, то понадобится от силы пять минут. Немного рискованно, конечно, но зато получится, как в анекдоте про «нового русского»…
Додумывал он эту мысль уже на ходу, лихорадочно напяливая плащ и нахлобучивая на голову свою дурацкую шляпу с узкими полями. Слава богу, что хоть чемодан остался дома…
Он натянул перчатки, перебежал через дорогу и с самым непринужденным видом открыл дверцу «запорожца». Двигатель чихнул и ожил, заставив старую машину затрястись. Все вокруг вибрировало и дребезжало, сиденье оказалось придвинутым слишком близко к приборной панели. Абзац задним ходом выкатился со стоянки, пытаясь на ходу отодвинуть сиденье подальше. На вход в магазин он не смотрел: все равно путь к отступлению был отрезан.
Несмотря на свой предынфарктный внешний вид, «запорожец» бежал на удивление бойко. Стрелки на приборах прыгали, как сумасшедшие, от одного крайнего значения до другого, двигатель тарахтел, как газонокосилка на полном ходу, в багажнике что-то громыхало и булькало. В углу лобового стекла была прилеплена бумажка с изображением легкового автомобиля и надписью «Общественный инспектор ГИБДД». Эта надпись более или менее объясняла беспечность хозяина машины: он просто не мог поверить, что кто-то наберется наглости угнать машину общественного инспектора.
По случаю пасмурной погоды неоновая вывеска над входом в ресторан уже полыхала переливами красного, зеленого и синего огня. Машин на стоянке почти не было, и Абзац издали увидел серебристый «бокстер», казавшийся совсем маленьким по сравнению со стоявшими рядом «вольво» и «мерседесом».
Красивая машина, подумал Абзац, разгоняя свою ржавую тележку до немыслимой скорости – девяносто километров в час. Слишком красивая машина.
Не соответствует внутреннему облику водителя. Ничего, это мы сейчас поправим…
При въезде на стоянку «запорожец» сильно занесло на льду, и Абзац чуть было не промазал. Рискованно, черт, подумал он, изо всех сил выравнивая машину. Вот влеплюсь сейчас в «мере» и что тогда?
Ему удалось справиться с управлением буквально в последнюю секунду. Нахально вздернутый нос старенького «запорожца» с неприятным лязгом протаранил задний борт «порше». Хрустнул пластик, зазвенело стекло, и в то же мгновение сигнализация «бокстера» принялась истерично вопить, оглашая улицу пронзительным воем и улюлюканьем. Уцелевшие фонари замигали, сопровождая этот оглушительный шум световыми эффектами.
