Право на первую пулю - Сергей Васильевич Самаров
Я сам увидел, как один из малых дронов легко поднырнул под ветку разлапистого кедра, а когда под ним оказался уже пустой кузов второго по счету грузовика автоколонны, короткая пушка дрона отстрелила осколки себе за спину. Кузов разнесло в щепки, особенно пострадали борта и люди, которые за ними прятались. Сам беспилотник, резко рванувший после первого выстрела, вдруг так же резко затормозил в воздухе и стал круто подниматься вверх. И только поднявшись над землей примерно на уровень третьего этажа, он произвел очередной выстрел из своей пушки. На сей раз осколки разлетелись шире, следовательно, и зона поражения «бармалеев» увеличилась и большее количество бандитов получило свою долю заряда.
Бандиты на оставшихся грузовиках должны были видеть это и были просто обязаны в соответствии с тактикой боя рассредоточиться в лесу. И тогда нам будет сложнее на них охотиться. Хотя, за счет организованности взвода, и охота возможна. Думая об этом, я перевел прицел дальше и увидел, что атака дрона на грузовик, которую я наблюдал собственными глазами, была отнюдь не первой. Другие дроны уже пролетели дальше над дорогой и атаковали два оставшихся грузовика и людей рядом с ними. При этом четвертый по счету грузовик был атакован сразу двумя беспилотниками генерала Спиридонова, а последний, пятый по счету, сразу тремя дронами. Два летели по краям чуть впереди, а третий, центральный, заметно отставал. Два крайних сделали по выстрелу из пушки, заставив часть «бармалеев» спрятаться под машину, но тут подлетел третий, центральный, и выстрелил осколками прямо в кузов. Борта разлетелись в щепки. Не стало и деревянного днища. Не слабо досталось и тем, кто пытался найти под кузовом спасение. А кто забрался под двигатель и под кабину, пострадали тоже, но уже по другой причине. Водитель грузовика, оставшийся в живых, завел машину и прямо по телам мертвых и раненых попытался развернуться на дороге и сбежать с поля боя. Но и ему не удалось далеко уехать. Четвертый малый дрон догнал его и выстрелил из пушки в двигатель и в кабину. Двигатель попросту развалился на запчасти. Разумеется, погиб и водитель.
Сразу три беспилотника зависли над БМП-1 и изрешетили бронемашину сверху, где у нее самая слабая броня. Прицельным огнем взвода и усилиями беспилотников были уничтожены три пятых от общего количества «бармалеев». Однако оставшиеся две пятых все еще представляли опасность. Бандиты разделились на две неравные группы. Одна из них, большая, пошла в атаку на нашу позицию. Меньшая же попыталась скрыться в лесу.
– Третье отделение, временно прекратить стрельбу! Подпустите бандитов ближе к нам, потом дайте им залп в спину, – потребовал я. – Только нас не заденьте. Стрельба строго прицельная.
– Прекратить беглый обстрел… – раздался в наушниках высокий голос младшего сержанта Обломова.
Значит, отделение, даже в отсутствие командира, не отступило под бандитским натиском, не испугалось встречи с противником. Это радовало. В первом и втором отделениях я был более уверен. Опытные «контрактники» без приказа никогда не отступят, будут драться до конца даже в рукопашном бою с превосходящими силами противника.
– Первое и второе отделения, продолжать беглый обстрел… – приказал я.
– Третье отделение, разобрать цели.
– Крайний слева – мой.
– Крайний справа – мой…
Раздался дружный залп из винтовок третьего отделения. Группа бандитов стала наполовину меньше, если учесть, что в группу стреляли и раньше и она несла потери. Каждый выстрел снайпера если и был несмертельным, то уж бандита из строя вывел точно. А дальше начался круговой расстрел «бармалеев». С группой было покончено быстро.
– Взвод! За мной! – дал я команду. – Преследовать тех, кто подались в лес. Их шестнадцать человек, я сосчитал…
Глава шестнадцатая
Я предвидел, что бандиты пожелают вернуться на свою территорию, потому первую часть пути и бежал довольно быстро. Отставшего бандита мы нашли по следам крови, обильно намочившей траву. Ему, оказавшемуся рядом с машиной, осколком пробило бедро. По обилию крови я сразу понял, что у «бармалея» пробита бедренная артерия. Обычно такие раненые без квалифицированной медицинской помощи не живут дольше десяти минут. А квалифицированная медицинская помощь включает в себя обязательную операцию. Даже если мы его дотащим живым до вертолета, в полете он и умрет, и некому будет сделать ему операцию, и условий для этого не будет, как не будет и операционных инструментов, не будет элементарной нити и иглы, чтобы зашить артерию. И потому я, не дожидаясь момента, когда раненый придет в себя и наставит на меня свой автомат, приложил дульный тормоз-компенсатор к его груди в месте, где должно находиться сердце, и нажал на спусковой крючок.
– Извини, все равно ты не жилец на этом свете.
Кому-то мой поступок может показаться и жестоким, хотя в действительности он был только жестом милосердия. В ранениях я понимал больше, нежели в простудных заболеваниях.
Мы двинулись дальше, уже не бегом, а пешком, и вскоре встретили еще одного отставшего. Этот был не ранен, но у молодого бандита, видимо, жестокая «ломка». Он сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, и смотрел на мир полными страдания глазами конченого наркомана. Я взял его за руку и посмотрел сгиб локтя.
– У него на вене живого места нет, – сказал я. – Такого даже пристрелить – рука не поднимется. Пусть остается. Пусть других «бармалеев» вовлекает в наркоманию.
Мы двинулись дальше. Через пять минут лейтенант Футракулов придержал меня за локоть.
– Не оборачивайся, командир.
– Где? – сразу понял я Тахира.
– В кустах малины. Мы только что мимо прошли. Там три человека. Мы с тобой на прицеле. Собираются стрелять в спину.
Хорошо, что существует взводная система связи. Слова лейтенанта услышали бойцы.
– Всем на собственный счет «три» – лечь.
Я мысленно сосчитал до трех и не лег, а попросту упал на землю. И тут же в ствол дерева за тем местом, где только что находилась моя грудь,
