Право на первую пулю - Сергей Васильевич Самаров
– Кривоносов! – позвал я.
– Я! Командир…
– Видел машину, что вверх проехала?
– Желтая? «Порше-911»?
– Была когда-то желтая. Сейчас на солнце выцвела.
– Видел, выходит…
– Прикажи бойцам с «Винторезами» уничтожить водителя и того, кто еще в машине окажется. Из машины видели наши вертолеты и сейчас спешат тормознуть автоколонну, – объяснил я ситуацию.
– Понял, командир… Работаем. Нужные бойцы рядом со мной. На соседнем дереве… Слышали приказ, парни?
– Так точно, слышали, – прозвучал ответ. – Готовы выполнить!
И тут же в наушниках раздались звуки трех выстрелов.
– Две пули водителю, – прокомментировал стрельбу своих подчиненных старший лейтенант Александр Кривоносов. – И одна в голову его спутнице, чтобы ничего не сказала. В ребенка стрелять не стали. Слишком мал еще, чтобы «сдать» нас. Грудной…
– Саша, твой бой уже закончился. Оставь кого-то вместо себя поопытнее, отделением командовать. А сам забери ребенка от греха подальше… И гони к нашим вертолетам. После боя отправим его куда следует…
– Понял, – коротко ответил самый сострадательный человек во всем взводе – Саша. – Младший сержант Обломов, за меня остаешься.
– Есть остаться за вас, товарищ старший лейтенант, – услышал я бодрый высокий голос младшего сержанта.
Я хорошо знал, что Обломов может и красиво приврать, и вообще любит поболтать, но в нужный момент превращается в расчетливого, умного бойца. И я молча одобрил выбор старшего лейтенанта.
Между тем Кривоносов спрыгнул с нижней ветки дерева – он был без винтовки, должно быть, передал ее кому-то вместе с патронами – и побежал в сторону дороги.
Дожидаться его возвращения я не стал, потому что лейтенант Футракулов сообщил:
– Командир. Самое время для залпа. Расстояние километр восемьсот метров. Все сидят к нам спиной.
– Дальнобойщики! Разобрали цели. Водитель – мой. Командиры отделений, доложите о готовности.
– Первое отделение – готовность номер один!
– Второе отделение – на позиции.
– Третье отделение – прицел взят, – раздался и голос младшего сержанта Обломова. Значит, Кривоносов оставил свою винтовку ему. Но Обломов стрелок хороший, и на него можно положиться.
Я прицелился в водителя и только после этого дал команду:
– На собственный счет «три» – огонь!
Досчитал до трех и нажал на спусковой крючок. Залп прозвучал подобно самолету, над самой землей переходящему на сверхзвук. Сам я в силу своего возраста не застал вьетнамскую войну, но рассказы ветеранов помню хорошо. И помню, как они рассказывали, что американские «Фантомы»[34] взяли манеру переходить на сверхзвук над Ханоем, из-за чего даже в городском транспорте, не говоря уже о жилых домах, вылетали стекла. Я посмотрел в прицел на лобовое стекло переднего грузовика, уткнувшегося коротким капотом в толстенный бук по другую сторону обочины, через которую он перелетел на скорости. Прямо напротив водительского места в стекле зияла аккуратная дырка. Что меня удивило, так это отсутствие трещин вокруг нее. Пуля, видимо, летела на громадной скорости и просто пробила стекло и угодила водителю в голову.
Человек, сидящий рядом с водителем, замешкался, открывая дверь кабины, что дало мне время передернуть затвор и вторым выстрелом попасть ему в горло. Свою задачу минимум я выполнил. После чего дал команду обладателям винтовок «Корд»:
– У кого «Корды», стрелять по БМП. Стараться попадать сверху в башню. Еще и боковая броня вашу пулю плохо держит. Ищите место, где пуле есть за что зацепиться. Сварочный шов, заклепку, на худой конец болт.
БМП-1 вообще имеет среди других боевых машин пехоты самую слабую броню. Потому эту бронемашину и перестали производить. Ее основное достоинство – это то, что БМП является плавающей. Но для Сирии с ее ограниченностью водных ресурсов это не особенно и важно.
Отдав команду, я перевел прицел на кузов грузовика. В кузов я выстрелил, почти не прицеливаясь, потому что видел перед собой только спины выпрыгивающих «бармалеев». Пуля била так мощно, что попросту выбрасывала убитых вперед, на головы тех, что уже покинули грузовик. Я передернул затвор и успел послать вторую пулю так же быстро, как предыдущую. Однако после второго выстрела кузов уже оказался пустым, а встречные автоматные очереди раздавались чаще всего из-под машины и из-за кузова и попросту не могли достать бойцов взвода из-за дистанции. Древесина бортов же, за которые прятались стрелки, при этом сильно отличалась по плотности и твердости от брони той же боевой машины пехоты, что наводила на лес свою семидесятитрехмиллиметровую пушку, но поднять ее на нужную высоту не имела возможности[35] и, таким образом, могла стрелять только на уровне дороги. Нам такие выстрелы пушки повредить не могли, поскольку мы находились значительно выше.
Тем временем я, сделав несколько выстрелов в боевиков прямо через борт грузовика, перевел прицел на идущие следом машины. Решил оставить первую машину вместе с остатками «бармалеев» третьему отделению, которое как раз начало активно уничтожать их, уже сдвинувшихся вперед, в надежде на скоростную атаку и на то, что эта атака испугает снайперов. А сам я посмотрел на оставшиеся грузовики. «Бармалеи» уже успели покинуть кузова, тем не менее держались тесной группой, что дало мне возможность сделать пару выстрелов не прицельно, а именно в группу – благо дистанция позволяла. Мою стрельбу поддержали другие обладатели дальнобойных винтовок. Боевики начали нести потери еще до того, как получили команду идти в атаку. А когда они все же опомнились и поняли, что их может спасти только прямая быстрая атака, в воздухе над нами раздался гул беспилотников. Большие дроны летели высоко и широко над лесом и давали команды своим меньшим собратьям, которые стремились не отдаляться от дороги и легко ныряли под нижние ветви кедров, казалось бы, так надежно прикрывающие дорогу от взгляда сверху. Но автодорожные службы и водители многотонных фур потрудились на славу, спилив
