Уоррен Мерфи - Белая вода
– Обойди эту лохань вокруг, – приказала она рулевому.
«Каюга» стала обходить плавбазу по дуге, пока не стала видна надпись на носу:
«Арен сор»
МОНРЕАЛЬ
– Спаркс, сообщи в Кейп-Код, что мы обнаружили франко-канадскую плавбазу в наших водах и спрашиваем, что с ней делать.
– Есть, сэр!
Пока они ждали ответа, Сэнди увидела вещь, которая казалась невероятной.
«Каюга» продолжала преследование таинственной торпеды.
Вдруг торпеда прибавила скорость, всплыла и пошла в сторону «Арен сор».
– Похоже, ход наших дальнейших действий уже решен за нас, – заметила Сэнди.
Торпеда, оставляя позади пенистый след, шла к серому кораблю.
Сэнди наставила бинокль туда, куда должна была врезаться торпеда. В середину корпуса.
Пенистая стрела подходила все ближе и ближе. Избежать удара было уже невозможно. Но казалось, что «Арен сор» совершенно безразличен к опасности. Белые фигурки людей на палубе занимались своими делами – расторопно, но без паники.
В самый последний момент в корпусе судна у самой ватерлинии открылась панель, как бы готовясь проглотить приближающийся предмет.
Торпеда врезалась. Сэнди внутренне сжалась, но взрыва не последовало. Торпеда просто исчезла в черном отверстии.
Люк тут же закрылся, и только неожиданный шум подъема трала нарушал тишину.
– Что это была за чертовщина? – вслух поинтересовался рулевой, высовываясь из рубки.
– Торпеда подогнала рыбу прямо к судну, – ахнула Сэнди. – Черт бы их побрал! Они уводят нашу рыбу в свои воды и крадут ее. Это же экологическое пиратство в открытом море!
Глава 38
Римо поднялся на ноги и попытался взять себя в руки. Плечи его тряслись. Кулаки сжались, как два костяных молота.
– Чиун...
Голос его был тихим, не обвиняющим, но глухим от шока.
– Чиун, это Джильда. Она мертва.
– Знаю, – так же тихо ответил мастер Синанджу. Глаза его стали круглыми.
Римо оглядел комнату.
– Если Джильда здесь, то где же Фрейя?
– Не знаю. Но я даю обет найти для тебя твою дочь, Римо. Только так я могу загладить смертельную ошибку, которую я совершил. Это была ужасная ошибка.
– Вот почему я ее узнал. Это была Джильда. Джильда...
Римо снова посмотрел на мертвую женщину, которую любил много лет назад. Казалось, его глаза еще глубже хотят уйти в глубокие, как у черепа, орбиты. Потом он спросил:
– Что она здесь делала? И почему она вырядилась в эту одежду?
Мастер Синанджу оглядел комнату. Его взгляд упал на двух коленопреклоненных мужчин, один из которых был голым, а второй нет.
– Они должны знать.
Решительным шагом он подошел к стоящей на коленях паре.
– Говорите! Почему вы ползали на коленях перед этой женщиной?
– Она была Госпожа Кали, – ответил Гилберт Хьюгтон, как будто это все объясняло.
– Я любил ее, хотя если сказать неприкрашенную правду, увидел ее только сегодня, – признал Анвар Анвар-Садат. – Она действительно... мертва?
– Ее больше нет, самодовольный попугай, – сурово ответил Чиун.
Римо подошел к ним. Протянув руку вниз, он схватил египтянина за воротник и вздернул на ноги. В глазах его пылал жар. В голосе жара было еще больше.
– Мы ищем маленькую девочку. Блондинку. Примерно двенадцати лет.
– Тринадцати, – поправил Чиун. – У нее золотистые волосы и голубые глаза. Как у ее матери, которая здесь лежит. Где она?
– Мне ничего не известно ни о какой маленькой девочке, – с видом оскорбленного достоинства заявил Генеральный секретарь ООН.
Римо нащупал ногой поводок, поддел его носком и подбросил вверх, поймав на лету. И крепко дернул.
Министра рыбного хозяйства вздернуло вверх, руки потеряли контакт с полом.
– Уррррк! – зарычал он.
– Ты что скажешь?
– Я никогда не видел здесь маленькой девочки, хотя много недель был рабом Госпожи Кали.
– Я уничтожен, убит, – произнес Анвар-Садат. – Я думал, что она любит только меня. И вот теперь она мертва.
– Она никогда тебя не любила, – злобно прошипел Хьюгтон. – Она презирала меня. Я был объектом ее презрения!
– Заткнитесь оба, – приказал Римо. Он повернулся к Чиуну.
– Я найду Фрейю, даже если мне придется разнести все это здание на кирпичи.
– Я помогу тебе, – поклялся Чиун, поправляя полы кимоно.
– Но прежде надо разобраться с этими.
– Нам дали инструкции запугать их, но не ликвидировать.
– Бывают несчастные случаи, – глухо проворчал Римо. – Ты займись этим, а я возьму другого.
Пока Чиун обездвиживал Генерального секретаря ООН болезненным выкручиванием уха, Римо поднял канадского министра и прислонил его к стене.
– Ты стоял за всем этим? – спросил он тоном обвинителя.
– Я все отрицаю.
– Это все было из-за рыбы?
– Никаких комментариев.
– Это твой ответ? «Никаких комментариев?»
Гилберт Хьюгтон захлопал губами, как рыба.
– Никаких комментариев.
Разведя руки, Римо свел их вместе с неожиданно громким хлопком. Голова Гилберта Хьюгтона оказалась между ними в то самое громоносное мгновение, когда они сошлись.
Когда Римо отступил назад и руки его снова висели вдоль тела, голова Гилберта Хьюгтона торчала на его же шее, как рыба-луна. Плоская, и глаза по разные стороны того, что только что было круглым черепом.
Белки удивленных глаз налиты кровью, а губы, казалось, целуют пустой воздух – и мертвый министр упал лицом вперед.
Римо повернулся.
Обутая в сандалию нога мастера Синанджу стояла на вздымающейся груди египтянина. Анвар Анвар-Садат пытался протестовать. Чиун подавил протест внезапным нажатием ноги.
Пока Анвар Анвар-Садат невольно наблюдал, как из его пересохшего рта выходит последний вздох, Чиун спокойно взял его за смуглый подбородок и поднял его голову, отделив от позвоночного столба.
Она отскочила с легким хлопком, как голова пластмассовой куклы. Вот так просто.
Отбросив ее в угол комнаты, Чиун посмотрел на своего ученика в выжидательном молчании. Подбородок его был поднят.
– Ты не виноват, – сказал Римо.
Чиун наклонил свою седую голову.
– Я беру на себя ответственность за поспешные действия.
– Ты просто пытался защитить меня, – хотел отвлечь его Римо.
– И в результате глубоко ранил тебя, о чем глубоко сожалею.
– Если мы найдем Фрейю живую и невредимую, все будет нормально. Давай поищем ее. Только найти Фрейю – и все будет прощено.
По его надломленному голосу мастер Синанджу понял, что все их совместное будущее висит на этом волоске. Найти живой дочь, которую Римо однажды потерял. Второй потери ему не вынести.
– Я не подведу тебя, сын мой, – поклялся Чиун.
Римо подошел к лежащему в неестественной позе телу Джильды из Лаклууна и отнес его к каменной скамье, идущей вдоль стены. Он положил ее на этот выступ, придал облитым черной кожей рукам и ногам достойное положение и слегка коснулся сияющих волос.
Римо с Чиуном пошли в разные стороны.
Из-под ног время от времени слышалось журчание и плеск. Пол здесь был таким же, как в приемной. Как черное твердое зеркало, отражавшее все над собой, но казалось, что оно готово затянуть их в бездну чернее ночи космоса.
Чуткие уши Римо поворачивались туда и сюда, ловя звуки.
Где-то в глубине здания он услышал непрерывное пощелкивание. Оно доносилось порывами, усиливалось и ослабевало, но было несмолкаемым, как сухой град.
– Сюда, – сказал Римо, пытаясь отыскать дверь.
Вместо двери он нашел узкую нишу в стене за тяжелой портьерой.
– Как ты думаешь, что это? – спросил он, срывая портьеру.
Чиун внимательно осмотрел нишу.
– Это проход.
– Слишком мал для взрослого.
– Может быть, он предназначается для карлика. Или для ребенка. Это сделано для тех, кто не желает, чтобы их беспокоили.
Римо потрогал края камня.
– Мы можем легко здесь прорубиться.
Чиун показал на арку над ними.
– Смотри, Римо. Замковый камень. Если разобьешь край дыры, все это обрушится.
Римо потянул носом холодный воздух, поступавший из ниши.
– Я чую, что там кто-то есть.
– Я тоже, – подтвердил Чиун.
Пристроившись, Римо просунул плечо в нишу.
Сделав полный вдох, он выпустил воздух так сильно, что грудная клетка почти спалась. И все же не проходила. Тогда он выдохнул еще, так что легкие превратились в сдутые воздушные шарики.
После этого бесконечно осторожно, чтобы не сломать ребро или не повредить внутренние органы, Римо стал вкладывать себя в нишу. Это была медленная и тщательная работа. Хрящи похрустывали от напряжения. Как змея, проскользнул он внутрь, дойдя до половины и следя, чтобы не дать воздуху прорваться обратно в жаждущие легкие.
Тихим голосом Чиун ободрил его:
– Ты преуспеешь, сын мой, ибо слишком горька на вкус неудача, чтобы ее пробовать.
На полпути Римо остановился и резким рывком вдернул себя в нишу полностью. И исчез во мраке.
– Подожди! – тихо позвал Чиун.
Ответа не было.
