Михаил Серегин - Аномальная зона
Это был самый слабый момент плана. Корнеев отчетливо понимал, что, если он промахнется, этот зверюга-лесник не даст шанса ни ему, ни Фишкину. И кто только придумал эти двуствольные ружья! Корнеев с сожалением вспомнил про карабин, который так нерасчетливо оставил. Сейчас бы он ему очень пригодился.
Фишкин, кажется, думал о том же. Его мокрое, покрытое щетиной лицо было мрачным, как у приговоренного к повешению. Но он бодрился и крепко сжимал в руках суковатую дубинку.
– Ну, пошли! – сказал Корнеев и лег на грязную землю.
Фишкин сделал то же самое, и они поползли, огибая церковь с двух сторон. Задача у Фишкина была проще – из развалин его не могли заметить. А Корнееву приходилось все время следить за входом. Если бы лесник вздумал выглянуть сейчас наружу, то план мог рухнуть в самом начале.
Однако все прошло гладко, если не считать того, что Корнеев с головы до ног вымазался жидкой грязью. «Прямо спецназ! – подумал он. – Естественная маскировка, черт ее подери!»
Корнеев заполз в кусты и, поливаемый со всех сторон дождем, затаился там, не сводя глаз со входа в церковь. Почему-то именно сейчас он задумался о тех людях, которые когда-то давным-давно догадались построить в этом мрачном и недоступном месте обитель, чтобы укрыться в ней от невзгод и соблазнов. Он попытался представить себе, как выглядели эти люди, о чем мечтали, как протекала их жизнь в этом медвежьем углу и какая сила уничтожила маленькую общину, бросившую негромкий вызов грешному миру.
Мысли эти промелькнули в его голове за одно мгновение и тут же улетучились, потому что вдруг в развалинах прогремел ружейный выстрел. Корнеева словно подкинуло на месте. Их план лопался по всем швам. Из-за шума дождя он не слышал, как за церковью поднял шум Фишкин. Зато лесник слышал все отлично и принял решение, которого они с Фишкиным не предусмотрели – он не стал выходить наружу, а просто выстрелил туда, откуда доносились подозрительные звуки. Не исключено, что этот выстрел оказался для Фишкина роковым.
Корнеев не мог больше ждать. Он вскочил и бросился к развалинам.
Глава 18
Рассказ Васяткиных произвел на спасателей огромное впечатление. Молодые супруги, несмотря на крайнюю усталость и голод, терзавший их ничуть не меньше, чем Хамлясова, изложили хронику последних дней толково и связно. Только теперь стало ясно, что произошло с экспедицией в самом сердце Черной Топи. Никакие пришельцы и никакие аномальные силы не были причастны к их бедам. Речь, как и предполагал Грачев, шла о самых что ни на есть земных страстях, и главной силой опять выступала неведомая, но отчаянная банда.
– После того как они открыли эту ужасную стрельбу, – рассказывали Васяткины, – все впали в ужасную панику. Правда, Корнеев предупреждал, но никто даже подумать не мог, что можно вот так запросто стрелять в живых людей!
– Кто это – Корнеев? – поинтересовался Грачев.
– Он с нами был. Но как раз когда все это началось, он и еще двое наших пытались пройти через болото во-о-он до тех деревьев... – Васяткина немного смутилась. – То есть почему пытались? Они уже туда дошли. Корнеев – человек опытный, с головой. Но тут налетели эти, и уже никто не знает, что стало с Корнеевым и прочими. Больше мы их не видели.
– Не знаю, что с нами со всеми сделалось, – добавил ее муж с горечью, – но повели мы себя безобразно и безрассудно. Никто не думал о взаимовыручке, каждый спасал свою шкуру. А ведь Корнеев отдал мне карабин, чтобы мы не остались с голыми руками. Но я от страха забыл, где у него приклад, а где дуло. Бежал быстрее лани...
– Неправда, ты меня спасал, – ласково перебила его жена. – Если бы не ты, я бы вообще голову потеряла. Представляете, пуля ударила в дерево над самой моей головой!
– Я все понимаю, – сказал Грачев. – Но где же карабин, о котором вы говорите?
– А! Нет, с ним все в порядке, – ответил Васяткин. – Я даже из него не стрелял – берег патроны. Один раз, правда, выстрелил, когда мы заблудились и очень хотелось есть. Я надеялся подстрелить птицу, но не попал. А карабин сейчас у Шиловой. Дело в том, что когда мы блуждали по лесу, то встретили сначала Шпагатова, а потом еще и Шилову – это наш врач. Шпагатов опять повредил ногу и совсем не мог ходить...
Он объяснил, откуда взялся Шпагатов и что с ним случилось. Личность этого человека страшно заинтересовала участкового Конюхова, и он на время даже забыл о своем намерении раскрыть всем тайну светящегося шара.
– Мы увидели ракету и решили, что пойдем на разведку, – объяснил Васяткин. – Оказалось, что нужно возвращаться к болоту. Мы и так все время вокруг него ходили, как заколдованные. Никто уже и не ожидал, что здесь могут оказаться люди. Ну, в смысле, нормальные люди. А Шилова со Шпагатовым вообще, считай, беспомощные – вот мы им карабин и оставили, для поднятия духа.
Грачев попытался подытожить, что произошло с каждым участником экспедиции Хамлясова. Получалось, что неизвестна судьба четырех человек – тех троих, что ушли на болота, и еще одного, писателя-фантаста Визгалова. Как выяснилось, последний был тем самым недотепой, которому доверили прибор GPS.
Хамлясова новость о том, что прибор был потерян и перешел затем в чужие руки, поразила в самое сердце. Ему показалось, что теперь он может взять небольшой реванш за ту обиду, которую ему нанес участковый. Правда, гнев свой он обратил на своих же коллег.
– Хорошенькое дело, черт возьми! – загремел Хамлясов. – Один теряет ценнейший прибор, другие бросают научного руководителя и разбегаются, как тараканы, третьи вообще исчезают... Ну скажите, кто просил этого Корнеева переться в самую трясину? Не-е-ет, теперь, если он погиб, я снимаю с себя всякую ответственность! Ситуация вышла из-под контроля...
– Скажите, профессор, а почему вы с самого начала не выходили на связь? – перебил его Грачев. – Ведь у вас была такая возможность.
Хамлясов сделал вид, что не слышал вопроса, и неожиданно опять заговорил о еде. Грачеву пришлось повторить.
– Не было у нас никакой возможности, – смешавшись, ответил Хамлясов. – Ну не было, понимаете? Неисправность аппарата... А теперь, когда все наше снаряжение покоится на дне проклятого болота, вообще говорить не о чем...Черт побери! Все, все погибло! Все коту под хвост! Какие убытки!
До него словно только что дошла суть произошедшего. Он опустился на траву и обеими руками обхватил всклокоченную голову.
– Мы с Мачколяном пройдемся немного, – объявил Величко. – Нужно доставить сюда тех двоих.
– Но вы не найдете, – забеспокоился Васяткин. – Я должен пойти с вами!
– Укажите примерное направление, – сказал Величко. – А уж Граф найдет, не беспокойтесь. Вам никуда идти не надо. Отдохните и подкрепитесь немного, пока профессор не добрался до наших запасов, – шутливо добавил он.
– Профессор сбежал самым первым, – шепотом сообщила Васяткина. – Мы еще ничего не поняли, а его и след простыл. Потому он один и оказался – слишком далеко убежал. И еще, он говорит неправду – Корнеев пошел на болота не сам, а потому что профессор настаивал, что туда необходимо идти. Корнеев был против.
– Надо сказать, мы с женой здорово разочарованы, – признался Васяткин. – Раньше мы верили Хамлясову как самим себе. А теперь даже в нашем деле сомневаемся. Мы ведь столько дней уже здесь, а ничего необычного не видели. Никаких признаков аномальной зоны.
– Зато мы видели, – небрежно сказал Величко. – Шары какие-то над лесом летают, дерево само загорелось, часы у всех встали...
– Да вы что?! – ахнула Васяткина, и глаза ее загорелись. – Вы обязательно должны об этом рассказать подробнее!
– Вам участковый расскажет, – улыбнулся Величко. – Он говорит, что раскрыл тайну этих явлений. А мы пойдем выручать ваших.
Однако участковый не захотел ничего рассказывать, а вызвался сопровождать Величко и Мачколяна, заявив, что должен первым допросить человека по фамилии Шпагатов, потому что эта информация может быть ключом ко всем событиям.
Когда они ушли, Грачев, Макс и Кузовков занялись вновь прибывшими. Гессер в этих хлопотах не участвовал. С потерянным видом он бродил по поляне и заглядывал под кусты. На него никто не обращал внимания.
Возвращение спасателей затягивалось. Хамлясов и Васяткины, накормленные и переодетые в сухое, немного пришли в себя. Грачев предложил им поспать в палатке, но спать никто из них не мог, несмотря на сильную усталость. Нервы у всех были натянуты до предела. Грачев почувствовал напряжение, которое создалось между «научным» руководителем и его соратниками, и постарался развести их подальше. Желая успокоить профессора, он затеял с ним разговор об аномальных явлениях и загадках Черной Топи, но Хамлясов на эту тему говорил мало и уклончиво – зато вовсю ругался на никчемность и вероломство людей, которым он верил как себе. А еще он почем зря крыл местное руководство и Управление внутренних дел, которые не в состоянии обеспечить даже минимальную безопасность своим гражданам, не говоря уже о приезжих. В своем негодовании он был так многословен, что Грачев пожалел, что ввязался с ним в дискуссию.
