Владимир Першанин - Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!
Первые два десятка километров миновали одним махом. Тем более местность была освобождена, а пехота двигалась на грузовиках и броне. На коротком привале Карелин встретил Александра Бобича. Бывший нескладный командир взвода уверенно командовал ротой, а на погонах носил три звездочки. Отмахнулся, когда Павел поздравил его с орденом Красной Звезды.
– Я его уже давно получил. Месяц назад.
– Может, опять ко мне в десант?
– Нет уж, – покачал головой бывалый командир Бобич. – Накатался под снарядами. Пусть другие эту школу проходят. У меня два «студебеккера» и ЗИС-5. Хоть тесновато, но лучше, чем верхом на твоей «сушке».
Сплошной линии фронта на их участке не было. Немцы спешно отходили к Днепру, нанося встречные удары на главных дорогах. Не оставляла в покое наступающие части немецкая авиация. На второй день налетела шестерка «Юнкерсов-87» в сопровождении четырех истребителей. Услышав знакомый вой заходящих в пике бомбардировщиков, у Карелина невольно заколотилось сердце.
Место было равнинное, прятаться негде. Дал команду своей батарее срочно спускаться в низину, поросшую редкими акациями и кустарником. Эта слабое укрытие вряд ли бы спасло самоходки, но на большой скорости налетели три пары Як-3. Из серии «Яковлевых» это были самые скоростные машины, и закончить пикирование они «юнкерсам» не дали.
Сыграло роль и сильное вооружение наших самолетов (одна пушка и два крупнокалиберных пулемета). Уже через несколько минут они подожгли один «юнкере», догнали и расстреляли второй. Немецких истребителей поддержки оказалось явно недостаточно. «Яки» не уступали «мессерам» в мощности оружия, а в злости и смелости значительно превосходили. Сейчас, в сорок третьем году, немцы расплачивались за сорок первый. Хотя в мастерстве им было не отказать. Потянул вниз дымящийся Як-3, но вскоре были сбиты два «мессершмита», и бой ушел куда-то высоко в облака.
– Ты видел, – кричал наводчик Никита Янков, размахивая руками. – Они нас хотели посреди степи накрыть, а хрен им!
– Пять фрицев в землю вогнали, половину стаи. Теперь нас так просто не возьмешь.
– Не пять, а четыре, – возразил Вася Сорокин. – Сегодня повезло, только неизвестно, что завтра будет. У немцев самолетов хватает.
– Не каркай, – сказал наводчик, а механик Хижняк посоветовал:
– Вы в следующий раз под машину лезьте. Это в танке еще отсидеться можно, а у нас брезентом только от дождя накрыться.
И действительно, накаркал сержант Сорокин, которому война так стояла поперек горла, что он уже ни во что не верил.
На другой день с утра колонну сопровождали наши самолеты. Когда они улетели по другим делам, низко над степью послышался гул немецких истребителей. Это были знаменитые «Фокке-Вульф-190» (по классификации «потребитель – бомбардировщик»), на которые немецкое командование возлагало большие надежды в период Курской битвы, учитывая их высокую скорость и сильное вооружение. Часть «фоккеров» выбили наши «ястребки» во время воздушных боев в июле-августе. Но сегодня эти серебристые машины с крестом через весь фюзеляж показали себя.
Истребителей было восемь. Шесть из них сбросили небольшие кумулятивные бомбы на танковую колонну. Взрываясь на земле, они не производили особого впечатления. Вспышки, не слишком заметные в солнечном свете, столбы земли и дыма. Но две «тридцатьчетверки» они подожгли. Одна взорвалась сразу, вторая загорелась, но трое из экипажа успели выскочить, прежде чем в машине рванул боезапас.
Два «фоккера» прошли над колонной грузовиков, выстилая разноцветные трассы из четырех 20-миллиметровых пушек и двух пулеметов. Затем пошли на штурмовку все восемь истребителей. Бомб уже не оставалось, зато снаряды авиапушек вспахивали целую борозду.
Один за другим загорелись четыре грузовика. Пехотинцы успели из них выпрыгнуть, но дальше произошло то, что случалось на глазах Карелина не раз. Бойцы поопытнее сразу нашли какие-то укрытия или просто залегли в траву. Те, у кого не выдержали нервы и кинулись разбегаться, угодили под огонь пушек и пулеметов. Снаряды, попадая в тело, прожигали сквозные дыры, взрывались, раскидывая оторванные руки, клочья тел и окровавленной формы. По траве полз красноармеец с вывернутой, перебитой ногой, из которой густо текла кровь.
Командир разведки полка развернул крупнокалиберный пулемет, установленный на бронетранспортере, и всаживал очереди, пытаясь достать вражеские истребители. Помогая своему командиру, вели огонь из автоматов разведчики. Тяжелый пулемет все же достал один из «фокке-вульфов», он клюнул и развернулся прочь.
В ответ другой истребитель обрушил огонь на бронетранспортер. Но смелым везет. Пули лязгнули по броне, подняли пыльные фонтанчики земли. Неподалеку взорвался и горел бензовоз.
– Где же наши? – кричали десятки людей. – Опять сорок первый?
Появились два Ла-5, более скоростные и маневренные, чем истребители-бомбардировщики «фокке-вульфы». Немецкие самолеты, видно израсходовав большую часть боеприпасов, развернулись и ушли, не вступая в бой. «Лавочкины» догнали подраненного командиром разведки «фоккера», развалили его на части своими пушками, но остальные немецкие самолеты успели уйти. Вася Сорокин, выбравшись из-под самоходки, считал горевшие машины:
– Два танка… грузовиков шесть штук, а людей сколько угробили! Я пока в госпитале лежал, думал, от немцев пух и перья полетят, а они вот так запросто колонну разделали.
У заряжающего после госпиталя явно испортился характер. Отвыкнув от войны, он безнадежно качал головой:
– Убьют меня, и детишек не увижу.
Карелину надоело его нытье, и он оборвал Сорокина:
– Зря я тебе «сержанта» присвоил. Чего разнылся? Вчера пять фрицев в землю вогнали, сегодня не повезло. На войне как на войне. Снаряды лучше протри, чем болтать без толку.
Настоящий серьезный бой состоялся через день. Немцы пытались изо всех сил задержать наши войска, двигающиеся к Днепру.
Разведка в составе двух мотоциклов подошла к замаскированным немецким танкам вплотную, место для укрытия было удобное – небольшой лесок, кустарник, холмы и мелкая пересохшая речка. Мотоциклистов не трогали до последнего, подпуская поближе танковый батальон с пехотой на броне. Разведчики успели выпустить красную ракету, прежде чем пулемет и несколько автоматчиков расстреливали в упор бойцов во главе с младшим лейтенантом.
Он был не слишком опытным, этот младший лейтенант, да и вражеские танки были замаскированы хорошо. Пока добивали разведку, ударили сразу пять-шесть стволов. Среди Т-4 и штурмовых орудий выделялись две машины, которые многие наши танкисты видели не в бою, а лишь на плакатах.
Это были знаменитые «пантеры» с броней 80– 100 миллиметров и пятиметровыми дальнобойными орудиями. Машины были оборудованы качественно новыми приборами наведения и прицелами, а пушки были способны поражать наши танки на расстоянии до двух километров.
У немецкого командира хватило ума не показывать сразу все свои машины, а особенно «пантеры» с их дальнобойностью. По батальону ударили с расстояния восьмисот метров. Уже в первые минуты были подбиты и загорелись три танка.
Комбат рвался прикончить немецкую засаду стремительным броском. Капитан с тремя орденами был уверен в своих экипажах и хотел получить «майора». Неизвестно, как сложилась бы судьба этого батальона, но снаряд попал в командирский танк. Экипаж не успел вытащить тело комбата, танк горел. А начальник штаба, тоже капитан, но возрастом постарше, дал разумную команду отступать, прикрываясь огнем.
Пять машин горели на дороге и возле обочины. Еще две, с поврежденными двигателями и гусеницами, посылали снаряд за снарядом, пока их не подожгли. Несколько уцелевших танкистов выскочили наружу и побежали к оврагу, где можно было укрыться. Впрочем, немцы по ним не стреляли, чтобы не обнаруживать лишний раз огневые точки.
Начальник штаба действовал быстро и деловито. Эвакуировал раненых, в том числе тех, кто лежал неподалеку от немецких позиций. Танки по-прежнему молчали, зато сильный минометный огонь унес несколько жизней. Докладывая командиру бригады о перекрытой дороге и понесенных потерях, начальник штаба добавил:
– Надо подтягивать дополнительные силы и гаубицы. Я разглядел как минимум две «пантеры», а всего танков и штурмовых орудий не менее роты.
Через час к холму в двух километрах от немецких позиций подошли еще два батальона танкового полка, тяжелые и легкие самоходки, пехота на грузовиках. Решение надо было принимать как можно быстрее. Вызвали авиацию, но ее, как всегда, не хватало. Прилетела пара истребителей, сбросила несколько мелких бомб, обстреляла немецкие позиции. Особого вреда истребители врагу не наносили, зато провели разведку и доложили, что в засаде находятся белее двадцати танков, штурмовых орудий, легкая артиллерийская и минометная батарея.
