Сергей Донской - Остров победы
Взглянув на сильную руку, лежащую на плече, Скиф поднял лицо и посмотрел Ринату в глаза:
– Черт подери, не думал, что мне понадобится нянька. Ты меня сегодня целый день опекаешь.
– Пустое, – отмахнулся татарин.
– Я снова у тебя в долгу. Вторично.
– Да пошел ты со своими подсчетами, – огрызнулся Ринат, отдергивая руку. – Я тебе не председатель Центробанка.
И это была чистая правда.
* * *Спали сидя на камнях, откинувшись на спины друг друга. Приказавший себе проснуться ровно в четыре утра, Скиф открыл глаза за минуту до назначенного срока и подумал, что часы, должно быть, немного спешат.
Было не столько холодно, сколько сыро. На сером, очистившемся от туч небе сияли несколько последних звездочек, казавшихся снизу восхитительно яркими, словно омытыми дождем. Одежда на мужчинах почти просохла, и, что самое приятное, ни один, ни другой не схватил насморка.
Посовещавшись сиплыми голосами, решили двигаться к бухте не вдоль побережья, где должны были дежурить часовые, наблюдающие за морем, а через середину острова. В лесу легче затеряться, чем на практически открытом пространстве. Стволы деревьев укроют и от пуль, и от чужих глаз. В придачу к этому командный пункт, облюбованный боевиками, явно размещался где-то в центре территории, а не на отшибе. Скиф не собирался вступать в бой с превосходящими силами противника и все же был не прочь взглянуть на логово Заирова. Хотя бы краешком глаза. Чтобы чувство вины за безрассудную авантюру было не столь острым.
Пока что, даже при благополучном исходе операции, у Скифа не имелось достаточно веских аргументов для оправдания перед руководством своих действий. Порученное задание он не выполнил, приказ немедленно возвращаться в Москву проигнорировал, к тому же впутал в дела ФСБ постороннего человека, за что по головке не погладят. Куда ни кинь, всюду клин.
С другой стороны, располагая точными данными о местонахождении перевалочной базы наркодельцов, Скиф сразу превращался из злостного нарушителя дисциплины в победителя, которого, как известно, не судят. Если бы не присутствие Рината, он бы не так спешил завладеть лодкой или катером, чтобы спешно ретироваться с острова. Но девать татарина было некуда. И, поглядывая на его широкую спину, обтянутую камуфляжем, Скиф дал себе слово не рисковать жизнью спутника. Ринат продвигался вперед с неожиданной для его комплекции грацией, бесшумно переступая через кучи валежника и ловко подныривая под преграждающие путь ветки. Двустволка выглядела в его руках игрушечной. На обращенной к Скифу щеке татарина алела свежая царапина, но он игнорировал ее, как игнорировал настырных комаров и паутину, липнущую к лицу. Его маленькие глазки настороженно бегали по сторонам, выискивая признаки возможной опасности. Скиф тоже не зевал, держа «вальтер» наготове. Он с удовольствием вдыхал ароматы утреннего леса, мало-помалу наполнявшегося птичьим щебетом. Промокшие от росы ноги и холодные капли воды, то и дело срывавшиеся с потревоженных листьев, не позволяли расслабляться. И предостерегающе поднятая рука Рината заставила Скифа присесть со вскинутым пистолетом.
– Смотри, – позвал его татарин, показывая на землю у своих ног.
– Нашел что-то?
– Тут кто-то был.
Приблизившийся Скиф поднял влажноватый окурок, развернул обгоревшие края папиросной бумаги, понюхал остатки табака.
– Анаша, – определил он, поднося ладонь с крошками к носу спутника, дабы тот удостоверился, что он говорит правду. – Курили еще до грозы.
– Двое их было, – прошептал Ринат, исследуя ребристые следы на сырой земле. – Ботинки одинаковые, армейские, но разного размера.
– Дальше первым иду я, батыр, – заявил Скиф. – Держись в трех шагах позади. Никакой самодеятельности. И не вздумай стрелять первым. Только после меня.
Ловя каждый звук, каждый шорох, мужчины двинулись дальше, однако вскоре были вынуждены сделать еще одну остановку. Впереди расстилалась широкая прогалина, поросшая травой в треть человеческого роста. Солнце еще не поднялось над вершинами деревьев, и над лугом дымился утренний туман. Он выглядел абсолютно мирным и безлюдным, но именно это обстоятельство побудило Скифа присесть за кустом, внимательно вглядываясь в чащу напротив. Очень уж подходящее место для дозора видел перед собой Скиф. Как выяснилось через несколько секунд, интуиция его не подвела.
Глава 19
Глупое сердце, не бейся!
Ринат Асадуллин не верил в бессмертие, о котором говорил со Скифом накануне. Хотел верить, но не мог. Весь его опыт свидетельствовал о том, что умершие уходят навсегда, становятся никем и ничем, что бы там ни твердили имамы и муфтии. Если человеку и суждено жить после смерти, то лишь в воспоминаниях окружающих, полагал Ринат.
Вот почему он старался вести себя так, чтобы не нашлось желающих плевать на его могилу. Пусть лучше поминают добрым словом, уважительно цокая языками: «Ах, какой замечательный человек был этот Ринат Асадуллин, какой честный и храбрый». Вот для чего живет человек на этой земле. Не ради мифических гурий в райских садах наслаждений. Ведь если бы загробный мир действительно существовал, то там собирались бы те самые люди, которые терзали, мучили и убивали друг друга при жизни. И что тогда? Опять все сначала? Куда потом? В следующий рай, в следующий ад? Глупо. Аллах не мог сотворить мир подобным образом.
Так полагал Ринат, и это не мешало ему жить по совести. Отправляясь на Рачий остров вместе с малознакомым человеком, он заботился не о выгоде, а о своем добром имени. Не самое разумное решение, однако иного способа вернуть уважение окружающих Ринат не видел. Его посчитали трусом? Что ж, он докажет обратное. И когда Скиф приказал ему следовать сзади, Ринат воспринял это как унижение. Глядя через плечо спутника на пустынную прогалину, он пытался представить себе, как повел бы себя в подобной ситуации дед. Стал бы он дожидаться, пока кто-нибудь другой выйдет вперед, подавая пример?
– Мы теряем время, – глухо произнес Ринат. – Нужно идти, пока все спят.
– Не твоего ума дело, – оборвал его Скиф. – Помолчи.
Ему почудилось, что он видит слабое шевеление зелени на другой стороне, поэтому его голос прозвучал излишне отрывисто. На вытянувшейся физиономии Рината проступили два больших красных пятна, словно его только что отхлестали по щекам. Стиснув зубы, он шагнул вперед, раздвигая телом ветви кустарника.
– Назад! – прошипел Скиф.
Даже не повернув головы, Ринат пошел через прогалину, шурша травой. Капли росы отлетали от его ног, как сверкающие алмазы. Краешек солнца, показавшийся над дальней рощей, был румян и светел. Ринат ухмыльнулся, предвкушая, как помашет рукой с противоположного конца луга, подзывая Скифа к себе. С этой ухмылкой он осел на землю, еще не понимая, что за напасть с ним приключилась. Кажется, впереди дважды громко хрустнула ветка. Ну и что? Почему же отказали ноги? Попытавшийся встать Ринат охнул и повалился в траву. Ладонь, которой он прикоснулся к левому бедру, стала красной. Правая штанина тоже набухала от крови.
– Бросай пушку и выходи, – прозвучал возглас над поляной.
И снова Ринат ничего не понял. Ружье и без того валялось в густой траве, выпавшее из ослабших пальцев. Ходить он не мог при всем желании. Повернувшись назад, он поискал глазами напарника, оставшегося в кустах. На его лице застыла гримаса муки и недоумения:
«Как же так, Женя?»
«Все очень просто, – подумал Скиф, испытывая горечь и опустошение, знакомые каждому проигравшему. – Снайпер перебил тебе обе ноги, батыр. Любимый прием чеченских боевиков. Подло, но очень эффективно. Теперь они будут играть на моих дружеских чувствах к раненому, а я вряд ли сумею проявить профессиональное хладнокровие. Или сумею? Должен. Обязан».
– Выходи, или мы твоего дружка на ремни порежем, – донеслось из засады. – Ему не уйти. Он у нас под прицелом.
«Откуда они знают, что Ринат не один? – пронеслось в голове Скифа. – Ах да, я ведь привстал, пытаясь его остановить. Но сейчас они меня не видят. Ничего не стоит скрыться и уйти в одиночку. С раненым не получится. А вот в одиночку есть шансы выбраться с острова».
– Сматывайся, – процедил приподнявшийся из травы Ринат. Его лицо было таким белым, как будто он умудрился перепачкаться известкой. – Сматывайся отсюда к такой матери, Женя.
– Считаю до трех, – предупредил невидимый снайпер. – Потом продырявлю твоего дружка еще разок, чтобы соображал быстрее… Раз…
– Пошел на хрен, мудак, – прошептал Скиф.
– Два…
– Не вздумай! – простонал Ринат, догадавшийся о том, что сейчас произойдет, по шевелению кустов.
– Доброе утро, граждане бандиты, – сказал Скиф не так хрипло, как это получилось бы у Глеба Жеглова, но с той же характерной интонацией.
Оружия в его руках не было. Прежде чем выйти из укрытия, он зашвырнул «вальтер» подальше, не потрудившись запомнить ориентиры. Он знал, что никогда больше не вернется на проклятый остров. Он не сомневался также в том, что не покинет его до самой смерти. И она, смерть, была не за горами.
