Виктор Доценко - Икона для Бешеного 2
Бесцеремонная Жанна потребовала, чтобы Рокотов прибыл в «Россию» к антракту между первым и вторым отделениями концерта и предоставил ей полный отчет о том, что он успел узнать за то время, когда они не виделись.
Не успел Константин даже попытаться возразить, как Жанна бросила трубку. Рокотов задумался. В принципе у него уже есть, о чем доложить малолетней клиентке. Не столь много, как хотелось, но все же. Надо ехать.
Константин терпеть не мог концертов молодых «звездочек» эстрады. Эти блестящие мальчики и девочки напоминали ему манекены. Кто‑то писал для них музыку, слова, аранжировки, кто‑то играл эту музыку и записывал, а кто‑то все оплачивал. А «манекенам» оставалось лишь открывать рот, стараться при этом не вывалиться за рампу и подпрыгивать в нужные моменты, при этом натужно изображая пение.
Рокотов тяжело вздохнул — не хочется, но делать нечего, «клиент всегда прав!».
Через пару часов Константин сидел за столиком в огромном буфете и прислушался к однообразному «бумканью», доносившемуся из зала. Внук Эдиты Пьехи старательно «отрабатывал» программу.
Рокотов уже начал терять терпение, когда зал разразился аплодисментами, двери распахнулись и публика повалила в бары — набраться сил для второго отделения.
Константин не сразу увидел Жанну и Клару, а когда заметил, то встал и помахал им рукой. Жанна, постоянно вертевшая головой по сторонам, первой увидела Рокотова, дернула тетку за рукав и потащила ее к Константину. Через минуту они уже сидели рядом.
Вы сегодня без охраны? — поинтересовался Константин и настороженно огляделся.
Жанна улыбнулась:
Нам повезло. С нами сегодня Витька. Он из всех охранников самый молодой. А потому любит съедать неимоверное количество «сникерсов» и оттянуться за игровыми автоматами.
Жанночка купила ему жетонов на две тысячи рублей, — вступила в разговор Клара. — Теперь Виктора за уши не оторвешь от электронного покера. Так что по меньшей мере двадцать минут у нас есть.
Докладываю, — без промедления перешел к делу Рокотов. — Жанна, ваши подозрения оказались верными: отец погиб не в результате несчастного случая. Это было хитро задуманное и осуществленное покушение.
Константин намеренно произнес «покушение», а не «убийство». Ему было жаль маленькую Жанну, которой изо всех сил хотелось стать взрослой.
Жанна опустила голову.
Константин увидел, как в стоявшую перед ней пепси–колу упала слезинка и от нее побежали круги к краям стакана.
Тетя Клара засуетилась, пытаясь найти платок в своей сумочке.
Однако Жанна уже пришла в себя:
Продолжайте, — сказала она.
Рокотов поразился ее спокойному голосу. Девчонка пошла вся в отца.
Вы узнали, кто это сделал и почему?
— У меня есть серьезные подозрения, — осторожно сказал Константин. — У меня есть даже улики, правда косвенные. Даже есть живые свидетели.
Так чего же вы ждете? — внезапно обозлилась Жанна.
За соседними столиками оглянулись в их сторону.
Жанна понизила голос и агрессивно зашептала:
Арестуйте их всех! Немедленно!
И рад бы, да не могу, — усмехнулся Рокотов. — Доказательств маловато. Надо еще работать.
Может, вам денег мало? — деловито поинтересовалась Жанна. — Так я еще найду!
Нет, нет! — Константин протестующе поднял руки. — Денег предостаточно. Честно говоря, мне пока нечего даже внести в статью «накладные расходы». Главное, что мне нужно, — это время и работа с документами.
Раздался звонок. В фойе зашумели, публика потянулась обратно в зал.
Тетя Клара торопливо встала и тихо сказала:
Извините, но нам надо идти. — У Клары было испуганное выражение лица. — Витя, конечно, хороший мальчик, но если он придет раньше нас, то непременно доложит Филиппу, что мы где‑то задержались. А мне совсем не хочется, чтобы Филипп срывал злость на Жанночке. У нее и так нервы слабенькие.
Они тепло попрощались и ушли.
Отправляясь на встречу с Жанной, Рокотов воспользовался не тем автомобилем, что находился на стоянке неподалеку от офиса, а тем, который стоял прямо под окнами его конторы. По правилам следовало поступить иначе, но другую машину Константин отдал Ивану Калуге. Тот был занят слежкой за председателем Горстом и нуждался в надежном автомобиле, а не в таком, как его полуразвалившийся «Фольксваген–гольф», на котором он обычно ездил.
Константин сразу понял, что за ним следят, стоило ему отъехать от зала «Россия». Он спустился на Кремлевскую набережную, свернул на Воздвиженку и надолго застрял в пробке на Моховой, рядом со сгоревшим дотла зданием Манежа. Сейчас здание было окружено строительными лесами: начинались восстановительные работы. Туда–сюда сновало множество машин с лесом и камнем, из‑за чего движение на Моховой практически замерло.
Находясь в пробке, Рокотов понял, что был прав насчет слежки. Его вели трое мотоциклистов на мощных спортивных «Кавасаки–Ниндзя». Все трое могли бы запросто лавировать в потоке и давным–давно выбраться из пробки. Но они предпочитали маячить за спиной Рокотова, изредка перестраиваясь из одного ряда в другой.
Константин терялся в догадках: кто бы это мог быть?
Откуда он мог знать, что за рулем спортбайков сидели молодые «быки» из банды Малюты Сибирского? Получив цель в жизни — добиться чудотворной иконы Софийской Божией матери — Малюта не жалел денег из своего «золотого запаса» на экипировку своих людей. Ночной кошмар с явлением к нему всех его предков произвел на него потрясающее воздействие. Малюта вдруг понял, что ценность денег не так уж велика по сравнению с ценностью души.
Правда, ценил он только свою собственную душу, а остальные готов был погубить ради великой цели — спасения себя любимого.
В данный момент Малюта и еще двое его людей находились в «БМВ», следовавшем в общем потоке на расстоянии двух десятков метров от машины Рокотова. Малюта поставил своим «быкам» четкую задачу: в подходящем месте прижать машину Рокотова, вытащить детектива и запихнуть в «БМВ» Малюты. А дальнейшее — дело техники…
Малюта жестко улыбнулся. Уж он‑то сумеет убедить этого жалкого охотника за мужьями–изменщиками, чтобы тот отдал ему, Малюте, документы, с помощью которых икона будет найдена и помещена в церковь — его, Малютину, церковь. Кстати, чертежи будущего храма уже отданы архитекторам, которым также выдан щедрый аванс.
От этих радужных мыслей Малюту отвлек вой клаксонов. Водителям надоело торчать в пробке, и они разрывали воздух резкими гудками. И тут что‑то подалось в начале пробки, и машины медленно двинулись вперед.
Размышлять Константину было некогда. Он не знал, что на уме у его преследователей. Любой из мотоциклистов мог сейчас подъехать к нему, достать из‑под куртки пистолет и пробить выстрелом голову Рокотова прямо через боковое стекло. Не единожды на него падала тень от одной из огромной фигур, восседавших на сиденьях мотоциклов. И каждый раз, когда ровное постукивание мотоциклетных двигателей становилось громче, у Константина замирало сердце.
Судя по тому, что мотоциклисты не торопились пускать в ход оружие, Рокотов понял, что он нужен им живым. А раз так, то можно затеять с ними опасную, но захватывающую игру.
— Так держать, — раздался до боли знакомый голос Савелия. — Главное — не торопиться. Сейчас мы им покажем, что такое настоящий спорт: устроим гонки с преследованием.
Изумленный Константин увидел в зеркале Савелия. Тот сидел на заднем сиденье и посматривал по сторонам.
Если не возражаешь, я опущу стекла, — предложил Савелий и, не дожидаясь согласия Константна, так и сделал. — У тебя и без меня забот полон рот. Так зачем еще ездить после окончания этих гонок по автосервисам и искать подходящие стекла взамен выбитых?
Как ты здесь оказался? — Рокотов так удивился, что не узнал собственный голос.
Савелий снова улыбнулся своей неподражаемой, теплой улыбкой и поднял руки к небу.
На все воля Верховной силы, — чуть торжественно проговорил он, а потом спокойно пояснил: — Как она решит, так и будет. Все мы в руках провидения. Значит, в данный момент провидению нужно, чтобы мы были вместе. Сейчас мы на Большой Лубянке. Не сворачивай, жми дальше по Сретенке до Садового кольца, а на Большой Сухаревской площади поворачивай направо.
Константин так и поступил. Погоня не отставала. Вырвавшись на свободное пространство Садового кольца, мотоциклисты почувствовали себя свободнее, то и дело обгоняя машину Рокотова. Затем замедляли ход и снова пропускали ее вперед.
Молодые еще, — сочувственно произнес Савелий. — Нравится им играть в кошки–мышки с людьми. Жаль, не доживут они до старости. Ведь только с возрастом люди становятся мудрее… Проедешь Садовую–Спасскую — сразу сверни направо, на Мясницкую.
Добравшись до Мясницких ворот, Рокотов, не дожидаясь подсказки своего штурмана, свернул налево — на Чистопрудный бульвар. Он начинал понимать, что затеял Савелий: не просто избавление от преследователей, но и демонстрацию своей силы тому, кто командовал этой троицей.
