Последний Герой. Том 7 - Рафаэль Дамиров
— Закажем еду в номер, — рассмеялась она.
— Хорошая мысль.
И действительно, весь последующий день мы провели вместе, не выходя из отеля. Смотрели старые фильмы на большом телеке (тут уж люкс точно оправдывал свой статус), пили кофе, ели прямо в номере, испробовав кухню отельного ресторана, сидели на диване, обнявшись и даже почти не разговаривая.
Это был единственный день за долгое время, когда мы не говорили о работе. Не вспоминали, что за окном тот же Новознаменск. Казалось, мы улетели далеко-далеко — в другой мир, где не было ничего, кроме нас двоих, тепла, покоя и тихой эйфории от нового дня.
* * *
— Разрешите? — постучал я и приоткрыл дверь в кабинет начальника.
Мордюков поднял голову, увидел меня и сразу вскочил из-за стола.
— А, Яровой! Ну наконец-то, нашёлся! Где пропадал? Говорят, загулял, да? Трубку не брал!
Судя по всему, Семён Алексеевич был не в курсе всех подробностей. Да и не нужно ему этого знать.
— Когда на работу-то выходишь? — спросил он, протягивая широкую ладонь.
— Да вот, наоборот, пришёл отпуск продлить, — ответил я. — Дни дороги засчитываются.
Я положил на стол рапорт.
— Подпишите.
— Давай, давай, — пробормотал он, подмахивая бумагу. — Выходи уже, зашиваемся без тебя. Тут, глянь, серия краж по городу — велосипеды тырят, сволочи. Уж скорее бы приморозило, чтобы эти чертовы велосипедисты перестали оставлять свои велики где попало.
Он отложил ручку, поморщился.
— Ещё и ломбард на днях грабанули. Ну, их-то не жалко, конечно, но спрашивают как за тёмный разбой. Ночью, в масках залезли.
— Разберёмся, — хмыкнул я, стараясь не смеяться.
А про себя подумал: ломбард, велики… милота. Мне бы ваши проблемы. Всё снова входило в привычный ритм.
Мордюков подписал мой рапорт на продление отпуска. Я забрал бумаги, отнёс в кадры, потом спустился на первый этаж.
Перед дверью кабинета криминалиста остановился. Постоял. Собрался с мыслями. Сомнения бродили в голове уже как-то автоматически, я и сам в них не верил. Мне нужно было знать правду.
Честно говоря, я и сам не знал, как отреагирую, когда её узнаю. Но узнать должен. Обязательно.
Я открыл дверь и зашёл.
— Привет, наука! — крикнул я с порога.
Корюшкин, обложенный кипами бумаг, поднял глаза — он как что-то усердно рассматривал под лупой. На столе у него были разложены рукописные тексты, подписи, бланки с печатями — полный набор криминалистического счастья.
— О, Макс! Привет, заходи, — улыбнулся он.
— А ты похудел, — сказал я, оценивая его взглядом. — Подтянулся. Молодец.
— Ну так, сам приучил меня к спорту, — усмехнулся Корюшкин.
— Так и занимаешься?
— Конечно. Надо же марку держать. Ирина сказала, что любит подтянутых.
— А как у тебя там с ней? — спросил я.
— Да я вот хочу предложить ей жить вместе, — сказал он с какой-то робкой гордостью.
— О, похвально, — кивнул я. — Квартиру снял или купил?
— А зачем снимать? — просиял он. — У нас с мамой трёшка.
— Э, солдат, — осадил я его. — Не вздумай! Самку нужно приводить на свою территорию, а не мамину.
— Ну, блин, дорого же снимать, — сразу замялся он.
— Тогда дружи на расстоянии, — сказал я. — Вот тебе будет стимул заработать на квартиру.
Корюшкин вздохнул, покачал головой.
— Ну как же я со своей зарплатой-то заработаю?
— Ты же смог похудеть, — усмехнулся я. — И заработать сможешь.
— Взятки, что ли, брать? — вспыхнул он.
Я дружески отмахнулся.
— Нет, конечно.
— А что ж тогда? Уволиться и пойти на другую работу?
— Да нет, — сказал я. — В криминалистике вся твоя жизнь, тут не отнимешь. Это я просто к слову. А вообще увольняться тебе не надо. Как же мы без тебя?
Я кивнул на документы, разложенные у него на столе.
— Ты, кстати, над чем сейчас работаешь?
— Да тут риэлторские схемы мутные, — вздохнул он. — Мошенничество. ОБЭПники накопали, навалили вот пачку почерковедческих исследований. Сижу, глаза ломаю. Вот что за люди эти риэлторы — бессовестные. Так людей обманывают, и ведь не стесняются.
— Везде нехороших людей хватает, — сказал я.
— Да, — вздохнул Корюшкин. — Но у меня такое ощущение, Макс, что риэлторы — это особая каста. У них каждый второй мошенник. Ну, мне так кажется. Ладно, проехали. Ты просто так пришел? Поздороваться? Или дело есть? Вижу, что не просто так…
— Ты это, помнишь, по моей делюге, — сказал я. — Как там, ответ пришёл? По ДНК-экспертизе.
— А, точно, — хлопнул себя по лбу Корюшкин. — Ой, я тут закрутился и совсем забыл. Что-то я не спрашивал, а эксперт и не звонил. Сейчас, подожди.
Он быстро набрал номер.
— Алло, добрый день, — сказал он в трубку. — Это Корюшкин. А Степанченко где? В отпуске? Ясно… Ладно, попробую на мобильный.
Он положил трубку, взял мобильник, потыкал там.
— Абонент временно недоступен, — проговорил механический голос.
— Странно, — пробормотал он и набрал ещё раз. Результат тот же.
Я стоял, чувствуя, как внутри всё сжимается. Всё зависело от этого чёртового звонка, от слов Степанченко. Ему я передавал объекты для ДНК-исследования, и теперь именно от него ждал ответ, который мог многое прояснить.
Корюшкин снова перезвонил в экспертно-криминалистический центр, уточнил, куда этот Степанченко мог уехать. Ответили, что он каждый отпуск уходит в леса, на рыбалку, в такие места, где связи нет вообще.
— Ну вот, Макс, — развёл руками Корюшкин. — Будем ждать, пока он вернётся.
— А что, у коллег узнать нельзя? — спросил я с надеждой.
Он покачал головой.
— Никак. Сам понимаешь, это же было неофициальное исследование. Реактивы — налево, материалы дорогостоящие. Только через него. Только он знает результат. Подставлять никого нельзя. Придётся твоему другу подождать.
Понятное дело, Ване я не сказал, чьи материалы и откуда вообще, так сказать, ноги растут. И он, кажется, даже не засомневался, что никакого друга, которому до зарезу нужен тест на отцовство именно через ДНК-лабораторию, а не в частной платной клинике с подписью и печатью, в природе не существует.
— Да, всё понимаю, — сказал я, закусив губу. — Ну ладно, подождём рыбака. Но ты ему позванивай периодически. Дело срочное, важное,
