Андрей Дышев - Я бриллианты меряю горстями
– А зачем тебе столько навоза?
– Ночью по Москве раскидывать буду!.. Смотрим дальше. А цэ що таке?
Он вертел в руках тугой пакет из пергаментной бумаги размером с большой конверт. Поднес к лицу, понюхал.
– Да не сало это, не сало! – сказал Гера, вытирая со лба пот.
– Вот смешно, да? – покачал головой Бодя. – Вы, москали, думаете, что украинцы только сало едят, да?
– Не только, – признал Гера. – Еще вареники с картошкой и шкварками.
– Со шкварками! – передразнил Бодя. – Подай нож, умник! Тут надо аккуратно разрезать, бумага заклеена.
Он сел на пол рядом с Бодей, с нетерпением поглядывая на пакет. Если Лемешев не идиот, то именно этим пакетом он дорожил более всего.
– Документы, – сказал Бодя, медленно извлекая пухлую стопку бумаг, и стал ее перебирать. – Свидетельство о собственности, свидетельство о собственности, опять свидетельство…
Гера взял у него несколько розовых свидетельств.
– «Свидетельство о праве на собственность. Рюмин Владимир Евгеньевич, – вслух читал он, – является собственником трехкомнатной квартиры, расположенной по адресу: Москва, улица Днепровская…»; «Свидетельство о регистрации. Владелец Киселев Владимир Павлович… Регистрационный знак К453ЛП, модель «Лексус», год выпуска 1998…»; «Якимович Василий Николаевич является собственником земельного участка в садово-огородническом товариществе площадью 0,5 га…»; «Свидетельство о регистрации. Владелец Марков Николай Николаевич, регистрационный знак А884ГБ, модель «Мерседес-600», год выпуска 1998…»
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Бодя, передавая мне еще десяток свидетельств. – Везде разные люди. У кого дом, у кого земля, у кого машина… А Лемешеву зачем все это?
– Может, ему как главе администрации дали эти свидетельства на подпись, и он пока положил их в сейф, – предположил Гера.
– Конечно! – усмехнулся Бодя. – Губернатор Зареченска выдает в собственность квартиры в Москве, особняки под Питером да еще вместо ГАИ машины регистрирует! Может, он еще станет раздавать землю под Харьковом? Кишка у него тонка подписывать такие документы!
Некоторое время они молча читали свидетельства, складывая их стопочкой. Бодя перешел к другой пачке документов.
– О! – воскликнул он. – Теперь уже кое-что понятно! Гляди сюда! «Нотариальная контора. Государственный нотариус Седченко В. В. Гражданин Рюмин В. Е. в присутствии нотариуса произвел акт купли-продажи трехкомнатной квартиры, находящейся в его собственности, гражданину Лемешеву П. С…» А вот еще: «Гражданин Гончаров С. С. произвел акт купли-продажи находящегося в личной собственности автомобиля марки «Мерседес-600» гражданину Лемешеву П. С.»… Черт! Да этот Лемешев столько машин купил! Одна, две, три, четыре… Одни «Мерседесы»! И все заверено.
– С чего бы это он кинулся скупать все подряд? – удивился Гера. – Причем почти все в один день!
– Да ничего он не скупал! – ответил Бодя, аккуратно складывая документы и разглаживая их ладонью. – Все эти земельные участки, машины, квартиры всегда были его. Только он светиться не хочет. Понял, да? Губернатору не положено иметь столько собственности.
– Почему не положено? – спросил Гера, перекладывая листы с места на место.
– Да разве государственный чиновник может на свою зарплату купить столько квартир, земли и «Мерседесов»? – усмехнулся Бодя.
– На сколько, интересно, потянет эта пятикомнатная на Садово-Кудринской? – спросил он сам себя. – Тысяч на сто, не меньше.
– Я думаю, что поболее, – ответил Бодя. – А всего тут добра на миллион будет. Вот и засуетился мужик, как кейс потерял. А не надо было оформлять сейф на предъявителя.
– Все равно ничего не понимаю, – ответил Гера.
– Ну что ты не понимаешь?
– Вся эта собственность оформлена на подставных лиц, но принадлежит Лемешеву. Так?
– Так.
– Как ты думаешь, эти подставные лица могут теперь присвоить квартиры и машины себе, коль документы о продаже Лемешеву утеряны?
– Очень сильно сомневаюсь, – ответил Бодя, нанизывая на вилку ломтик сала и отправляя его в рот. – Они ж не самоубийцы, чтоб с Лемешевым в такие игры играть… Может быть, этих людей не существует вовсе. Мертвые души.
Гера ударил ладонь об ладонь.
– Тогда чего Лемешев так испугался? Зачем налево-направо живых косит?
Бодя призадумался.
– Правду говоришь, – согласился он. – Эти бумажки не стоят того, чтобы двух людей убить… Наверное, испугался за свою карьеру. А вдруг все это будет опубликовано!
– Опять не верю, – пожал Гера плечами. – Ни одна сделка не зарегистрирована. Если эти договора опубликовать, то Лемешев через суд легко докажет, что все они фальшивые. Дело не стоит выеденного яйца.
– Пострадает авторитет, – не сдавался Бодя.
– Скорее наоборот, – парировал Гера. – У нас любят страдальцев, которых незаслуженно оговаривают завистники.
Бодя помолчал и сказал:
– Тогда я не понимаю этого человека. Эти документы никто не может использовать для себя. Значит, не может и навредить Лемешеву.
– Если бы так, – ответил Гера, аккуратно складывая договора в конверт, – все оставалось бы по-прежнему. Ты искал бы работу в дачных поселках, а я с Максом ковырялся бы в машинах.
– Не хочу, – ответил Бодя. – Который час? Тебе не пора?
Глава 13
Гера бежал к костинской лесопилке по лесной тропе. До нее было километров пять, для любителя бегать трусцой – пустяк, но рюкзак за спиной, в котором лежал кейс, все время хлопал по спине. Через четверть часа Гере стало казаться, что он горбатый.
Гора опилок пружинила под ногами, источая терпкий хвойный запах. Из помещения, сколоченного из неструганых досок, доносился ритмичный визг. Гера подошел к дверям и заглянул внутрь. Рабочий в серой телогрейке медленно двигался вдоль рамы, принимая доски. В воздухе висела древесная пыль. Четыре огромные пилы одновременно резали толстое бревно.
Гера свистнул рабочему – из-за оглушительного визга кричать не было смысла. Когда тот поднял голову, Гера согнул пальцы в кольца и поднес к глазам, а потом постучал себя по голове. Он сам вряд ли бы понял, что означает этот жест, но рабочий догадался: парень ищет двух лысых дегенератов в черных очках.
Через торцевую дверь Гера вышел во двор готовой продукции. Между штабелей досок за белым пластиковым столом сидели лысые вымогатели и пили пиво.
– Принес? – спросил Чебурашка, увидев Геру, и вытер пену с губ.
Гера отрицательно покачал головой. Узколобый сделал такое лицо, словно вместе с пивом проглотил лягушку.
– А что так? – спросил он, глядя на бутылочную этикетку. – Что ж ты себя совсем не жалеешь?
– Не успеваю, – на выдохе произнес Гера и, вытирая со лба пот, снял с плеч рюкзак. – Но вам так даже выгоднее. Сегодня вечером за этой штукой придет человек и принесет двенадцать тысяч.
С этими словами Гера вытащил кейс и положил его на стол. Лысые переглянулись.
– Что за бред? – поморщился узколобый, мельком глянув на кейс. – Какой человек? Куда придет? Что ты туфту гонишь?
– Этот кейс сегодня забыл у нас в мастерской один богатый мужик. – Гера начал объяснять подробно. – Я ему позвонил и сказал: могу вернуть вам кейс за вознаграждение, прошу двенадцать тысяч. Он согласился, только деньги подвезет к десяти вечера.
Чем больше он говорил, тем сильнее чувствовал, что вся эта легенда шита белыми нитками. Весомость слов всегда надо проверять на слух.
– И что дальше? – не глядя ему в глаза, обронил узколобый. – Ты что должен был принести нам в шесть часов? Чемодан или деньги?
– Деньги будут здесь в десять вечера. Придет человек от хозяина кейса…
– Что?! – Узколобый вскинул глаза. – Какой еще человек? Ты что, бля, с нами в прятки играешь? Ты кого на нас натравить хочешь?
– Спокойно, – сказал Гера, чувствуя, что уже засыпался, что уже падает в бездну и не верит сам себе. – Не надо нервничать…
– Убери это дерьмо отсюда! – все больше раскручивал себя узколобый, ударяя тыльной стороной ладони по кейсу. – Время пошло! Завтра ты будешь нам должен уже пятнадцать!
Гера прикидывал, как будет лучше: помолчать, пока узколобый не выдохнется, или убеждать?
– Ты знаешь, что мы с тобой сделаем, если ты вздумал нас дурачить? – спросил Чебурашка. Похоже, он сам еще не придумал, что сделает, но Гера кивнул, избавляя его от необходимости напрягать воображение.
– Объясняю еще раз, – как можно более уверенно сказал он. – Ровно в десять сюда придет человек. Отдадите ему кейс и получите двенадцать тысяч.
– Врешь, дятел! – покачал головой узколобый и задвигал желваками. – Чувствую, что лапшу вешаешь!
Чебурашка стал демонстративно щелкать зажигалкой, глядя на пламя.
– Лучше скажи честно. Мы же тоже люди, поймем! – предложил он. – Если себя не жалеешь, то хозяйку пожалей. Больная одинокая женщина, вдова. Нам за охрану исправно платит. Зачем старуху подставлять, да?
