Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)
— Я подумаю над вашими словами, мистер Стеннард, — произнёс я стандартную фразу, специально заготовленную для подобных случаев.
— Сиката-га най, — привстав и коротко поклонившись, ответил Стеннард. Повергнув меня в крайнее изумление. «Ничего не поделаешь» — так обычно говорят японцы в затруднительных случаях.
— Сумимасэн, — пробормотал я машинально. — «Мне нет прощения», если дословно. И надо же было сболтнуть этакое…
* * *Кофе казался слишком крепким, воздух — душным, и солнце светило как сумасшедшее, словно торопясь максимально прогреть город перед тем, как окончательно скрыться за горизонтом. Даже доисторическая громада церкви San Lorenzo Maggiore, и та действовала мне на нервы своими внушительными габаритами. В довершение ко всему за соседним столиком в маленьком кафе на Piazza Vetra обустроилась говорливая итальянская чета, вдребезги разбившая мою мечту о тишине и покое. Мне определённо хотелось на необитаемый остров. Или обрызгать всё вокруг ядом и изругать последними русскими словами. Наверное, я начал уставать.
Встреча с американским «знайкой» закончилась со счётом один-ноль. В мою пользу. Ему досталось туманное обещание подумать, зато я на время избавлялся от их слежки и попыток сделать мне «бяку». К тому же он полностью подтвердил мои подозрения относительно Кольбиани. «Жирная сицилийская свинья» действительно работал на ЦРУ. По крайней мере ликвидация Паолы Бономи была заказана именно американцами. Причина, с моей точки зрения, была одна: Паола поддерживала радикальное крыло сепаратистов из Lega Nord. Почему этим занималось ЦРУ, я не очень понимал, но сама ситуация была вполне реальна. Чтобы выбить финансовую опору из-под ног радикалов, Паолу решено было сначала скомпрометировать с помощью информации Давида, а затем и вовсе уничтожить. Руками услужливого не по годам дона Кольбиани. А вот, каким образом во всём этом участвовал отец, я понять решительно не мог. С ним были связаны все персонажи этой истории, и все они активно действовали, изо всех сил отстаивая свои интересы. Один лишь папа скромно стоял в стороне. Или мне это только казалось? Не знаю… В любом случае, до финала было ещё далеко. И приблизить его становилось для меня делом чести. Славным и утомительным.
Я оставил на столике деньги и с облегчением покинул это кафе. Болтливая пара рядом выходила на проектную громкость, а я с трудом выносил любителей громко вещать в тишине. Купленные взамен утраченных вчера часы показывали без пятнадцати семь. Скоро должен был объявиться Дмитриев. Разумеется, я не собирался отменять штурм дома, где пребывал сейчас Давид, из-за неопределённого разговора со Стеннардом. Ничего подобного я ему не обещал. Сейчас он замер — значит, для меня настало время атаковать. Великий Миямото Мусаси придумал гениальный принцип — Тай Тай Но Сен. «Присоединись и опереди». Стеннард считает, что знаком с Японией? Скоро мы проверим, насколько хорошо он с ней знаком…
Дмитриев возник словно из-под земли. Я уже привык к его манере появляться из ниоткуда, и реагировал на эти фокусы довольно лениво.
— Вы, по всей видимости, уже часа полтора здесь прогуливаетесь? — спросил я, открывая ему дверцу машины.
— Меньше, — коротко ответил он.
— Ну и как вам?
— Всё тихо. Странно это… Почему за вами перестали следить?
— А я пообещал им вести себя хорошо.
— Кому — им? — удивился майор.
— Американцам, — меланхолично ответил я. — Всё это время за мной, кроме вас, следило ЦРУ. Ну и местные мафиози, естественно.
— И вы так спокойно об этом говорите?
— А что мне делать? Биться в истерике и прятаться в парке под чугунными скамейками? Бросьте вы, майор. Тут такая каша заварилась, что повара уже сами не рады. А с американцами мы, бог даст, разберёмся. Вряд ли они нас сегодня ждут. Так что — готовьтесь к подвигу, дружище. Вы своих бойцов проинструктировали?
— Да, — коротко ответил он. Непохоже, что мой оптимизм его заразил.
— Ну, тогда по коням. Если вы погибнете, майор, я поставлю вам роскошный памятник, — заявил я, трогая машину с места. Грубовато, конечно, зато эффективно. Лучше пусть обижается, чем боится. Я и сам боюсь, этого достаточно.
Два здоровенных бензовоза мы нашли быстро. Стояли они именно там, где я рассчитывал их увидеть. В небольшом тупичке вблизи офиса Паолы на Via Molino della Armi. Чудное, тихое место. В кабине одного из них на сиденье лежала сумка с рабочей одеждой. Все остальные «игрушки» также были на месте. Небольшая рыболовная сетка с грузиками на одной стороне и пластиковыми поплавками, соединёнными в виде трубы, на другой. Разобранный дельтаплан, боевой арбалет с короткими стальными стрелами. 12,7-мм винтовка «М82А1» с оптическим прицелом, два автомата «Узи» и три винтовки «М-16», масса патронов, гранаты. В общем, набор «Мечта террориста». Я радовался как дитя, зато Дмитриев окончательно пал духом. Можно было переодеваться и двигаться в путь.
— Звоните своим подчинённым, Виталий Борисович. У нас сегодня по плану — подвиг. Нужны герои.
Скептически хмыкнув, он набрал номер. Я ковырялся с вновь обретённым богатством, укладывая его по возможности компактно, и повисшую в воздухе паузу почувствовал не сразу.
— Они не отвечают, — напряжённым голосом сказал, наконец, Дмитриев. Я обернулся.
— Наберите ещё раз, — он на меня посмотрел как на дурачка. Согласен, глупость сказал. — Они были там, когда вы уходили? Ужинать ядовитыми грибами не собирались?
— Нет, — он казался растерянным. — Всё было нормально… Мне это не нравится, Дюпре. Нужно ехать туда.
Честно говоря, мне всё это тоже очень не нравилось. Особенно мне не хотелось идти на поводу у ситуации. Если это ловушка, то расставлена она классически. И я не настолько доверял Дмитриеву, чтобы исключать его участие в расстановке сачков и капканов. Экое скотство! Ведь придётся ехать…
— Хорошо, — решился я. — Быстро в мою машину. Время ещё есть, посмотрим на ваших раздолбаев.
Он повернулся, собираясь двинуться в ту сторону, где стоял «Мерседес», и мне вполне хватило этого мгновения. Достать из поясной кобуры пистолет вообще дело недолгое. Направив «Беретту» ему в затылок, я тихо скомандовал:
— Стоять. Руки в сторону и — лицом ко мне. У вас оружие есть, Виталий Борисович?
Он удивлённо смотрел на меня. Потом на смену удивлению пришло раздражённое недоумение. Мне, конечно, было слегка неудобно, но уж очень я не люблю непонятных людей с пистолетами в руках. Если он хороший парень, я с радостью извинюсь. А в противном случае… Без оружия он мне больше нравился.
— Очень осторожно достаньте пистолет и положите его на землю. Да, вот так. А теперь отойдите. Не то чтобы я вам не доверял, майор… Просто мне так спокойнее. Повернитесь спиной!
Я подобрал пистолет, потом подошёл к Дмитриеву, обыскал его. Нет, больше у него ничего не было.
— Прелестно. Вот теперь мы можем ехать. И — не делайте глупостей. Без оружия вы — ноль.
Я сел в машину. Немного потоптавшись, он последовал моему примеру. Уже сидя рядом, сказал, не глядя в мою сторону:
— Не доверяете — ваше дело. Только не надо стрелять в спину, хорошо?
Параллельным зигзагом мысли идут, однако. Я молча кивнул, выезжая на тихую в этот час улицу.
* * *Место для своей квартиры Дмитриев выбрал на редкость живописное. Туристам обычно настойчиво не рекомендовали посещать этот район, расположенный за Statione Centrale. Грязные тротуары, облупившиеся дома, бельё, висящее в открытых окнах. Негры с нагловатыми физиономиями, какие-то подозрительные типы, кучкующиеся возле парадных, чумазые дети всех цветов и возрастов. Даша говорила, что где-то здесь родился небезызвестный Адриано Челентано. Что ж, очень может быть.
Дмитриев посоветовал зайти с чёрного хода, и, подумав, я с ним согласился. Ломиться прямо в лоб не стоило. Но машину, его мнению вопреки, я оставил не за квартал от входа, а непосредственно у дверей. Что-то мне подсказывало, что уйти величаво и плавно у нас не получится. Отправив майора вперёд, я с пистолетом наперевес двинулся за ним. Старая деревянная лестница отчаянно скрипела, и подниматься по ней на третий этаж было настоящим мучением. Создавалось ощущение, что ступеньки визжат на весь дом. Если наверху нас кто-то ждал, то отыскать лучший способ оповестить о нашем прибытии было бы сложно. Я облегчённо вздохнул, когда мы оказались на небольшой грязной площадке, скудно освещённой слабенькой лампочкой. На неё выходила только одна дверь, возле которой и завис мой спутник. Я легонько подтолкнул его стволом пистолета.
— Ну? Есть ключи? Открывайте.
Он осторожно вставил ключ в разбитый замок, повернул его несколько раз. Потянул за ручку. Злорадно скрипнув, дверь начала открываться. Протолкнув внутрь майора, я с опаской двинулся вслед за ним. Длинный обшарпанный коридор, ещё одна дверь, настежь распахнутая. И большая комната, тремя окнами выходящая на улицу. Дальше можно было не ходить.
