Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

— Что это? — спросил я, демонстрируя крайнее раздражение. Портье смутился. Хорошими чаевыми тут и не пахло.

— Это вам. Принесли утром. Синьор просил передать, что это очень важно.

Я взял конверт и, сунув служащему какую-то купюру, торопливо двинулся дальше, по дороге разрывая плотную бумагу. До содержимого я добрался уже на улице. Сложенный несколько раз листок бумаги, визитка какого-то ресторана и три фотографии. Я сижу рядом с Паолой за столиком, её красный «Порше» на стоянке возле танцевального клуба и тело лежащего на асфальте человека. Судя по двум кровавым пятнам на груди, вчерашний американский «викинг» бронежилета не носил. Даже среднего качества фото не оставляло сомнений — труп. Мертвее не бывает. Ну-с… И что сие означает? Я развернул записку.

«Уважаемый господин Дюпре. Искренне сожалею о случившемся. Надеюсь, что добрые отношения между нами всё ещё возможны. Буду рад, если вы согласитесь сегодня пообедать со мной. Ресторан „Akasaka“.

Переговоры? Какого чёрта? Наши интересы в этой истории были диаметрально противоположны, о чём тут договариваться? А впрочем… Если это не ловушка, то вряд ли наша встреча что-то изменит в расстановке сил. А оказать честь противнику перед неизбежной схваткой — это достойно самурая. Ладно, посмотрим. Я сунул конверт в карман и зашагал в сторону выезда из гаража.

В течение сорока минут я самым внимательным образом изучал «Мерседес». Результат оказался поразительным. Бомба была: даже не особенно напрягаясь, я обнаружил следы от взрывчатки под капотом. Но только следы. Сама взрывчатка исчезла. Означать это могло лишь одно. Сначала неизвестные злоумышленники сделали всё, чтобы отправить меня в Край Великой Охоты, а затем неизвестные доброжелатели всё гениально переделали. Почему? Изменились обстоятельства? Похоже, что мне всё же придётся пообедать с этим Дейвом Стеннардом. Уж больно интересно, что за каша в голове у моих американских «друзей». Спрятав фонарик, я с неоправданной смелостью полез в машину.

Первый звонок был адресован товарищу Дмитриеву. Не вдаваясь в детали, я пригласил его прокатиться за город. Жутко полезно для здоровья дышать свежим сельским воздухом. Встретиться нам предстояло через полчаса, возле центрального вокзала — Stazione Centrale. Потом я позвонил Паоле:

— Доброе утро, синьорина Бономи, — я решил делать вид, что вчера мы вообще не встречались.

— Здравствуйте, месье Будик, — довольно прохладно откликнулась она. Вот и чудесно. Эмоции, как правило, в делах излишни.

— Вам передали мою записку? — спросил я.

— Да.

— Проблемы?

— Никаких. Когда и где вам удобно получить груз?

— Сегодня. Оставьте обе машины там, где мы с вами познакомились. Не позднее семи часов вечера. И… Возможно, мне понадобится прикрытие. В известном вам районе.

— О’кей. Номер вашего телефона? — Я быстро продиктовал. — С вами свяжутся после того, как вы заберёте груз.

— Луиджи? — Мне было любопытно, чем же закончилась вчерашняя история с дорожной техникой. Паола не обманула моих ожиданий.

— Нет. Другой человек. Луиджи… Он будет очень занят в ближайшие дни.

— Хорошо. Желаю вам удачи, Паола.

Некоторое время она молчала, затем ответила, но как-то уж слишком равнодушно:

— Удачи вам. Постарайтесь не терять головы, месье Будик.

Вот и поговорили. Противный осадок, оставшийся после этого разговора, ещё долго мешал мне, вызывая в душе странное, ноющее чувство.

Дмитриев подошёл к машине сразу, едва я успел остановиться. По всей видимости, одновременно прибыло несколько пригородных поездов, и в густой толпе, выливающейся из центральных дверей вокзала, он был совершенно незаметен. А ведь профессиональный дядечка. Достойно уважения. Я распахнул дверцу, и он быстро скользнул на переднее сиденье, рядом со мной.

— Здравствуйте, господин Дюпре.

Спокоен, собран, деловит. И, кажется, рад.

— Добрый день. Может быть — по чашечке капучино?

— Нет, спасибо. Я не пью кофе. Мы куда-то поедем?

— Да. Хочу показать вам место работы. Это забавно, не пожалеете.

— Простите, что я спрашиваю, господин Дюпре, но… Вы уверены, что за вами не следят?

— Уверен, — коротко ответил я. Последние полтора часа я проверялся буквально через каждые полминуты. Хвоста не было. Равно как и установленных в машине «маячков». Плохие парни сменили тактику. И у меня был хороший шанс выяснить, на что они её поменяли. Во время обеда с мистером Стеннардом.

До усадьбы Давида мы доехали без приключений. Затащив Дмитриева на «сторожевой» холм, я ознакомил его с местными достопримечательностями. Не могу сказать, что майора при этом охватил неуёмный восторг. А когда я посвятил его в детали моего плана, на его лице и вовсе появилась гримаса откровенного уныния.

— И вы думаете, что это сработает? — недоверчиво спросил он у меня.

— Понятия не имею. Но других вариантов нет. И времени на ожидание у меня тоже нет. Так что — решайте. Если вы со мной, то будем работать. Если нет — проваливайте на все четыре стороны и потом не жалуйтесь. Ну?

— Вы же знаете, что у меня нет выбора, — угрюмо ответил Дмитриев. — Естественно, я согласен. Ребят только жалко.

— Если они не будут валять дурака и лезть под пули, то ничего с ними не приключится. Я же вам сказал — в дом пойду только я, один. Да и потом — вы же утверждали, что они профессионалы и готовы служить Родине?

— Так и есть, — с кислой миной на лице согласился Дмитриев.

— Так вот им прекрасный повод. Пусть докажут это на практике. Логично?

Естественно, возразить ему на это было нечего. Я и сам прекрасно понимал, что затеваемая мною операция — чистейшей воды авантюра. Но у меня и в самом деле не было другого выхода. Как и у всех остальных участников этих «миланских сезонов». «Карфаген должен быть разрушен!» Тем или иным способом.

— Тогда возвращаемся, — подвёл я черту.

По дороге мы проговорили детали. Без десяти семь Дмитриев должен был ожидать меня возле Piazza Vetra. Затем мы забирали машины, оставленные людьми Паолы, и связывались с его группой, терпеливо ожидающей сигнала на квартире. Адреса мне Дмитриев, разумеется, не назвал, а я не стал допытываться. Какая разница, я и так во всём зависел от него. Если он решит меня подставить… Даже думать об этом мне было неприятно.

Люди Дмитриева должны были сами добраться до места, благо машина у них была, а разместить пять человек по двум грузовикам без риска быть остановленными первым же полицейским, мы не могли. А дальше… Феерия обещала быть впечатляющей и красочной, вот всё, что я мог сказать. Доживём — увидим. Доехав до центра города, мы расстались.

Ресторан «Akasaka» я обнаружил на Via Durini, то есть практически в самом центре города. Выглядело заведение вполне респектабельно. Мода на японские рестораны давно прошла, но этот, похоже, прочно держался на плаву. Наверное, хозяев выручали сушёные рыбки-окодзэ, висящие при входе. По японским верованиям, они приносили удачу. Внутри меня почтительным поклоном встретил молодой японец. Он попытался заговорить по-итальянски, но я пресёк это безобразие, сразу перейдя на родной ему язык. Глаза у юноши стали почти круглыми, начисто опровергая национальный типаж. Впрочем, он быстро справился со своим удивлением. Я сказал, что приглашён Дейвом Стеннардом. Видимо, этот господин пользовался здесь особым уважением, которое немедленно распространилось и на меня, его гостя. Мигом появившийся официант пригласил меня следовать за ним и быстро двинулся вглубь ресторана, умудряясь улыбаться и кланяться даже на ходу.

Вокруг была сплошная стилизация. Дух «ваби», но скверно понятый и ещё более скверно воплощённый. Подсознательно я надеялся на встречу с маленьким кусочком Японии, но, попав сюда, мгновенно ощутил беспочвенность своих надежд. Всё было сделано для того, чтобы бестолковые европейцы вкусили экзотики, не отрываясь от привычных устоев. Даже традиционные татами заменили столами и стульями. Нет. Мне определённо здесь не нравилось.

Между тем мы уже пришли. Человек, поднявшийся из-за стола мне навстречу, приветливо улыбался.

— Мистер Стеннард? — уточнил я на всякий случай.

— Да, это я, — радостно ответил мужчина. — Знал, что вы придёте, месье Дюпре. Специально выбрал этот ресторан, чтобы доставить вам удовольствие. Присаживайтесь, прошу вас.

По-французски он говорил почти без акцента. Интересно, а что он ещё может? По дороге сюда я тщательно изучал окрестности. И пришёл к выводу, что этот ресторан едва ли не самое неудачное место для ловушки. Много посетителей, круглые, насквозь просматривающиеся залы, множество выходов — нет, нужно быть идиотом, чтобы надеяться поймать меня здесь. Но тогда зачем всё это? Познакомиться? Они про меня и так всё знают. Не зря же он упомянул про выбор ресторана. Интересно…