Сергей Самаров - Автономка
– Шестой этаж, Василий Иванович, – сообщил.
И открыл дверь подъезда.
В лифте Арцыбашев напрягся и сосредоточился. Ему необходимо было взять себя в руки до встречи с предполагаемым убийцей отца. Раньше это не казалось таким сложным делом. Тем не менее Василий справился с собой, хотя и гнев, и желание отомстить за убитого отца – все это давило и просило выхода. Но допустить этого было нельзя. И к моменту, когда лифт остановился на шестом этаже, Василий уже владел собой полностью. Тем не менее выглядел он озабоченным и слегка нервным, но это все было не следствием его внутреннего состояния, а вполне продуманной моделью поведения.
Иван Александрович оказался сухощавым пожилым человеком, более пожилым, чем казалось, когда Арцыбашев слушал его голос по телефону. Он вышел на лестничную площадку, чтобы встретить гостя, и, пожав руку, распахнул дверь, приглашая в квартиру. Она была небольшая, двухкомнатная, и снял ее Иван Александрович всего несколько месяцев назад, когда приехал в город. Василий знал об этом, но своего знания показывать не собирался. Он вообще ни разу не назвал Ивана Александровича полковником, поскольку тот не представлялся таковым, и вообще неоткуда было узнать о том, что это за человек и чем он занимается.
– Чайку? Или коньячку, если за рулем потребляете? – спросил хозяин.
– Ни того, ни другого. Я ненадолго. Только дам вам прочитать монографию генерала Арцыбашева и поеду восвояси. Нужно на ночь дом протопить, иначе замерзну. Ладно хоть дрова от отца еще остались.
– А ножны вы не привезли? – спросил Самойлов.
– У меня их еще нет. Просто я узнал, у кого они.
– А как они попали к другому человеку? – Иван Александрович изобразил лицом недоумение. – Это как-то странно… Ножны и сабля обычно бывают неразлучными…
– Этого я не знаю, – хмуро отвечал Василий, казалось, погруженный в свои мысли. – Когда мне отдадут ножны, я решу, что с ними делать. По крайней мере, продать их без сабли, скорее всего, невозможно. Просто так, как ножны, они мне не нужны. Придется, видимо, принимать какое-то другое решение. Но я сделаю это позже. Сейчас у меня голова другими проблемами занята.
– Да, вы же говорили… Что-то там у вас с квартирой отца…
– Мои проблемы этим не ограничиваются. С квартирой вообще не проблемы… Мне сейчас следователь звонил…
– Юрий Михайлович? Как у него дела?
– Нет, не Юрий Михайлович. Из нашего города следователь. Ну да, вы же не в курсе… У нас там свое дело началось.
– У вас какие-то собственные неприятности? – вроде бы удивился отставной полковник КГБ. – С законом не в ладах?
– Я-то в ладах… – Василий Иванович выдержал задумчивую паузу. – Как и в случае с отцом, было совершено нападение на мою квартиру. Я уезжал в командировку. Нападение произошло утром. Жена отвела детей в садик, пошла на работу, увидела свет в окне дома и вернулась. Четверо кавказцев или среднеазиатов искали что-то в квартире. Напали на жену. Она закричала, разбила окно. Мимо шел командир моей роты, безоружный. Бросился на помощь. Его ранили выстрелом в грудь. После выстрела бандиты скрылись. Позже одного из них застрелил снайпер во время задержания. Какой-то Убайдулло. Фамилию я не запомнил. Имя помню, потому что у меня знакомый был Убайдулло… Кажется, таджик по национальности. Остальные трое пропали без следа. И вот сейчас следователь позвонил. Он допрашивал хозяина квартиры, где этого Убайдулло застрелили. Хозяин говорит, что остальные трое чуть раньше уехали сюда, в этот город. Им кого-то здесь нужно найти. Не меня, это точно – они не знали, что я сюда собираюсь. Но встретиться я с ними желал бы. У одного примета характерная – челюсть сломана, гипс с шеи на челюсть наложен. Еду сейчас по улицам, высматриваю человека с такой приметой. Ну, и мысли крутятся… За семью, понятно, волнуюсь. Хотя с семьей все должно быть в порядке. Начальник штаба нашей бригады выставил охрану. А через три дня жена с детьми на Кипр отдыхать улетают. Там их искать не будут… Да ладно, это мои проблемы, и мне их решать. Я принес вам монографию… У меня, к сожалению, только один экземпляр. Потому оставить не могу, так что прочитайте при мне.
– У меня ксерокс есть. Я, если разрешите, копию сниму, – предложил Иван Александрович. – И вас задерживать не буду, да и самому хочется почитать вдумчиво, с вниманием. Для коллекционера в таком материале каждое слово интересно…
– Вы, кстати, свою коллекцию не покажете?
– К сожалению, она у меня в Москве. Я там постоянно живу. Здесь только по делам. Вот, квартирой брата пользуюсь, благо сам он всегда в разъездах…
– А с отцом вы как познакомились? – совершенно невинно задал вопрос старший лейтенант Арцыбашев. Настолько невинно, словно его самого и ответ вообще не интересовал.
– Меня познакомил мой бывший подчиненный и ученик. Я тоже, извините, человек с погонами, полковник в отставке. Служил в КГБ. Был у меня тогда такой ученик, старший лейтенант, как и вы, Михаил Афанасьевич Елизаров. Сейчас он продолжает в ФСБ служить. Кажется, тоже полковника получил или вот-вот получит. Он Ивана Васильевича хорошо знал, вот и познакомил. Сначала о сабле рассказал, потом познакомил… А меня с этим городом многое связывает. Я здесь почти пятнадцать лет прослужил. Потом только в Москву перевели. Не слышали про такого – Михаил Афанасьевич Елизаров? Он часто бывал у генерала дома…
– Нет. Не слышал. У отца много знакомых было. Но это были его знакомые, и мне он их не представлял. Он вообще считал, что офицер не должен пользоваться связями отца, если такие есть, но сам обязан делать себе служебную карьеру. Отец был нравом крут, но справедлив и принципиален. Мне это легких путей не давало, но со временем я привык сам всего добиваться. Думаю, что отец был прав.
Василий расстегнул свою папку, вытащил монографию и протянул отставному полковнику. Тот глянул мельком на начало, потом посмотрел на последние страницы, словно проверял, какое количество использованной литературы упоминает автор, покачал головой и вышел в другую комнату.
Василию Ивановичу было даже слегка обидно, что его «второй выстрел» оказался, кажется, холостым. По крайней мере, Иван Александрович никак внешне не отреагировал на сообщение о том, что трое бандитов выехали сюда, в этот город, и кого-то намерены здесь искать.
За дверью урчал копир. Был он, видимо, чисто бытовым, малопроизводительным, не умел сам подбирать страницы, и на копирование ушло около десяти минут. Наконец, отставной полковник КГБ вернулся в большую комнату и вернул старшему лейтенанту оригинал.
– Фотографии вы не забыли? – спросил Самойлов, тщательно изображая равнодушие или показывая, что это фактор малозначительный.
– Привез. Только боюсь, что после ксерокса на них вообще невозможно будет что-то разобрать… А оставить их вам я не могу, поскольку это единственные экземпляры.
Василий Иванович вытащил фотографии и протянул полковнику. Судя по тому, как Иван Александрович торопливо схватил их, актер из него был неважный. Нетерпение поглотило Самойлова. Но рассмотреть фотографии помешал телефонный звонок. Чехол с трубкой висел у Ивана Александровича на брючном ремне. Он вытащил трубку, посмотрел на определитель и отошел к окну:
– Да, Джамбулат. Я слушаю. Ты где сейчас? А, понял. И что? Ну, я так в общем-то и предполагал… Пустяки, не расстраивайся. Ладно. Я тебе позже перезвоню. У меня сейчас гость. Хорошо, занимайся…
Убрав трубку, отставной полковник даже ради вежливости не стал оправдываться и объяснять, по каким пустякам ему звонят, отвлекая от дела. Сам Василий уже понял, что это за «пустяки». Ну, не нашли в деревенском доме ножны, и ладно, все равно найдутся. Тем более что теперь Иван Александрович уже знает, что ножны у другого человека и их только обещают отдать Арцыбашеву-младшему.
Самойлов сходил в соседнюю комнату и вернулся с большой лупой. Долго и внимательно рассматривал снимки. Вернул их старшему лейтенанту даже без вздоха сожаления.
– Качество плохое. Я не уверен, что редакцию такие снимки могут устроить.
– Мне показалось, что снимки нормальные, – вяло сказал Василий Иванович.
– Нет, это не профессиональное качество. Сильные блики на клинке не позволяют рассмотреть орнамент. Кстати, я однажды видел на столе у генерала цветные фотографии. Разве их нет в архиве?
– Весь архив я просмотреть не успел. Нашел, что просмотрел. Может быть, есть… – Арцыбашев на всякий случай протянул ниточку, за которую Самойлов должен попытаться ухватиться.
– Тогда нужна хотя бы фотография ножен. Когда они у вас будут, принесите, пожалуйста. Я хорошего фотографа приглашу, мы снимем. Пусть хоть один снимок будет качественным…
– Ножны будут у меня завтра, – сказал Василий Иванович. – Но я пару дней буду сильно занят. Потом созвонимся.