Андрей Дышев - Морской узел
Это был амулет Пацана. Во всяком случае, это был такой же амулет, какой носил на шее Пацан. Я обернулся, прислушался. Из квартир доносились приглушенные разговоры, музыка, на втором этаже лаяла собака. Я беззвучно пошел наверх. Значит, Пацан сошел с яхты на берег. Один или со всей бандой? Он остался верен своим манерам, подкинув мне эту «визитную карточку». Выпендрежник! Герой Дюма подкидывал своим жертвам черные тюльпаны. Пацан, за неимением тюльпана, сунул в мой почтовый ящик амулет с черным камнем. Мальчишка, пацан! Кличка как нельзя точно определяла его характер. Хоть бы записочку к амулету приложил, где изложил бы, чего от меня хочет и к чему мне готовиться. Но с записочкой будет уже не так страшно. А черный амулет – немногословен и загадочен. Конечно, напугал он меня жутко!
Открывая дверь, я уже слышал, как заливается трелью телефон. Ага, сюрпризы продолжаются! Наверняка это он звонит! Сейчас скажет: «Ты чего так долго поднимаешься, узкоглазый?» Если звонит Пацан, то можно быть уверенным, что сейчас он сидит в каких-нибудь мокрых кустах рядом с домом, откуда хорошо виден подъезд.
Я зашел в квартиру, скидывая на ходу туфли. Свет в комнате включать не стал, подошел к окну. Может быть, мне удастся увидеть его? Телефон настойчиво пиликал. На дисплее высветился незнакомый номер. Судя по коду, звонили с мобильника. Я осторожно сдвинул край шторы, посмотрел на скудно освещенные мокрые деревья, усыпанные блестящими, словно лакированными листьями. Никого не видать. Я подошел к телефонному столику и поднял трубку.
– Кирилл, – раздался тяжелый голос, словно человек, который говорил, поднимался по лестнице. – Это я…
Нет, это голос не Пацана. Да и не стал бы он обращаться ко мне по имени. Ненавижу, когда человек, который мне звонит, представляется «это я». Так представляться позволительно разве что самому близкому другу. В крайнем случае, начальнику, который считает, что подчиненные должны узнавать его по голосу.
– Ну да, привет, – растерянно ответил я.
– Все в порядке. Они ушли… – продолжал тот же голос. «Может быть, это Дзюба?» – пронеслось у меня в голове.
– Это замечательно, – наобум ляпнул я.
– То есть не ушли, а уплыли… Плохо только, что немного подранили меня. Думал, что ничего страшного, но почему-то лихорадит… Управлять яхтой не могу… Врача бы мне…
Так это Игнат!! Я зачем-то включил свет, словно этот странный человек в серой робе находился сейчас в моей комнате.
– Ты где?! – выпалил я. – Откуда звонишь?!
– С яхты, конечно, откуда же… Привези врача, Кирилл, а то помру…
– Куда привезти, Игнат? Где яхта стоит?
– Знаешь мыс Видный? Я рядом, на якоре. Прихвати с собой надувную лодку… Только, пожалуйста, осторожно, чтобы не выследили. Они меня в покое не оставят. И дай на всякий случай номер твоего мобильного. Через справочную я смог узнать только городской…
У меня была уйма вопросов к Игнату, но не было времени задавать их сейчас. Лодку и врача! Лодку и врача! Лодка у меня есть, одноместная, похожая на тазик для стирки, но при большом желании в ней можно уместиться вдвоем. А преимуществ зато сколько! Легко помещается в небольшой рюкзачок, почти невесомая и, главное, непотопляемая. С врачом сложнее.
Я выгреб из сейфа деньги, рассовал их по карманам, потом нашел в холодильнике кусок залежалой шашлычной колбасы и, кусая на ходу, стал собирать рюкзак… Невероятно! Фантастично! Игнат ранен, но жив, а все бандиты, как он выразился, «ушли, то есть уплыли». Как ему удалось отбить у них яхту? Как щуплый парень в одиночку прогнал кровожадную стаю? Но верить Игнату у меня было основание, и это основание сейчас лежало в прихожей на полочке – амулет Пацана.
На стеллажах гардеробной комнаты я нашел старую армейскую плащ-накидку. Пристегивая к ней капюшон, забежал в кабинет, выхватил из бара бутылку виски. Потом глянул в раскрытый сейф, где стояло охотничье ружье. Понадобится или нет? А кто знает, что меня ждет? Вдруг, когда мы с врачом поднимемся на борт яхты, то обнаружим там бездыханный труп? Или вообще не сможем добраться до яхты, и бандиты расстреляют нас на мысе Видном? Но что может сделать одно охотничье ружье против нескольких автоматов Калашникова?
В прихожей, надевая тяжелые горные ботинки на толстой подошве, я снова кинул взгляд на амулет. Взял его, подкинул на ладони и зачем-то сунул в карман. Теперь я боялся встречи с Пацаном. Потому что злобный рыжий человечек мог навредить не только мне, но и Игнату, который и без того натерпелся от бандитов. Если Пацан все-таки пасет меня и прячется где-то на улице, то обязательно увяжется за мной.
Я вызвал «Скорую помощь».
– Что случилось? – спросила диспетчер.
– Производственная травма, – ответил я. – Упал и поранился бутылочным стеклом. Идет кровь, лихорадит. Боюсь, что помру.
– Бутылочным стеклом? – с подозрением переспросила диспетчер. – Вызывайте наркологическую помощь, мы алкоголиками не занимаемся.
– А я не алкоголик, – заверил я и на одном дыхании выдал поговорку про двор, траву и дрова.
Вызов был принят. В ожидании машины я ходил кругами вокруг телефона и раздумывал, звонить Ирине или нет. Характер у нее такой, что она обязательно напросится ехать на мыс Видный со мной. Если я откажу ей, она может поехать туда сама. Но зачем посреди ночи выдергивать девчонку из постели, кидать ее под дождь, во мрак и холод? У нее и без того нервы измотаны.
Больше я не сомневался на этот счет. Вскоре в окна ударил свет прожектора, лизнул потолок. К подъезду подкатила «Скорая». Я заблаговременно открыл дверь, чтобы врачи не звонили в дверь, не шумели зря. Вошли двое в синих спецовках, с чемоданчиками – мужчина и женщина.
– Где пострадавший?
Быстрые взгляды стали шарить по стенкам, где висели картины. Пострадавший там никак не мог висеть, и это врачи знали лучше меня. Они оценивали, насколько богат хозяин квартиры и сколько в соответствии с этим с него можно будет содрать денег. Мужчина, не церемонясь, заглянул на кухню с итальянским гарнитуром, сенсорной плитой и встроенной микроволновкой, оттуда прошел в гостиную, сканировав кожаный диван-трансформер, плоский телевизор размером с футбольные ворота, осмотрел кабинет с антикварным английским столом и библиотекой от потолка до пола… Квартирой он остался доволен. Воздух пах щедрым гонораром. Я немного подождал, пока врач покрепче приварится к сладким мыслям о деньгах, чтоб уже не оторвался от них ни под каким соусом.
– Так где больной?!
Я отвел врача на кухню, подальше от ушастой, насквозь обзавидовавшейся женщины, которая уже ненавидела меня.
– Больной не здесь, – сказал я.
– Однако, это… – начал было возмущаться врач, но я тотчас вынул из кармана стодолларовую купюру.
– Это аванс, – пояснил я. – Потом получите вдвое больше.
– Втрое, – снова перебил меня врач.
– Хорошо, – согласился я. – Но ехать придется далеко, километров сто…
– У-у-у! – протянул врач. – Это будет стоить полштуки.
– Пожалуй, я вызову другую бригаду.
– Ладно, ладно, – тотчас согласился врач.
Пока врачи о чем-то шептались в прихожей, я заказал такси и попросил водителя ждать меня на Загородном шоссе, у первой после поворота бензоколонки.
Мы спустились вниз, сели в «Скорую» и поехали. Женщина задремала, но всякий раз, когда машина притормаживала у перекрестка, приоткрывала глаза и хищно поглядывала на меня и своего коллегу.
У бензоколонки мы остановились.
– Валюша, – заискивающим голосом сказал врач своей напарнице. – Я себя что-то плохо чувствую. Попроси Гладкевича, пусть подменит меня на эту ночь.
– Ага, – криво улыбаясь, ответила Валюша. – Сейчас! Разбежалась! Плохо ты себя чувствуешь! Да у тебя глаза внутрь черепа провалились от вранья! Деньги давай!
Врач посмотрел на меня с печальной обреченностью, словно хотел сказать: я очень сожалею, но вам снова придется раскошелиться. У меня он вызывал глубочайшее отвращение, но искать другого врача не было времени. Пришлось подарить сто долларов Валюше. Женщина мигом изменилась в лице, взяла деньги двумя пальчиками, словно тампон зажимом.
– А если твоя старуха на станцию позвонит? – спросила она.
– Скажи ей, что у меня срочный и тяжелый вызов. Или еще что-нибудь придумай. Первый раз, что ли?
Я привык не стыдиться врачей. А они привыкли не стыдиться людей.
Глава 23
Деньги никогда не тонут
Таксист остановил машину, прильнул к стеклу, пытаясь что-либо разглядеть в кромешной тьме, и уточнил, правильно ли меня понял и туда ли привез? Место было пустынное, неуютное, с обрывистым сыпучим берегом и скудной растительностью. Здесь даже самые заядлые дикари никогда не ставили палатки. Ни огонька кругом, ни сарайчика, ни заборчика. Только косые полосы дождя в свете фар.
Водитель зажег в салоне лампочку, чтобы мне легче было разобраться с деньгами. Врач, увидев, как я отсчитываю купюры, сказал:
