Сергей Самаров - Супербомба
Я продолжил:
– И третий вариант, последний из тех, что на данный момент меня интересуют, – я не хотел пока загружать его активнее, потому что сам мог бы, грубо говоря, «перебрать» в количестве набранных за такой небольшой промежуток времени сведений. Надо быть скромнее, как меня учили с детства родители. – Рядом с подъездом останавливалась машина с казахским номером. Казахский номер определил водитель-«дальнобойщик», житель того же подъезда. Вот три вопроса, которые интересуют меня в первую очередь. Менты, кавказцы и казахи. Итак, Генрих Юзефович, вы можете дать мне какую-то информацию по этим направлениям поиска?
– Могу, – не задумываясь, сразу ответил он. – По всем трем направлениям. В каждом направлении есть нити, за которые можно подергать, чтобы до чего-то добраться. Не знаю только, до чего эти нити помогут вам дотянуться, поскольку каждая из них достаточно опасна. Как показала действительность, они оказались опасными даже для Мамонова, казалось бы, вполне защищенного человека. Так что уж говорить о вас...
Это прозвучало серьезным предупреждением. Но меня такое предупреждение не смутило.
– Я слушаю.
Он подумал больше минуты.
– Начну с того, что представляет наименьшую опасность. С Копилки.
– С чего? – Я старательно сделал вид, что не понял, хотя уже был знаком с этой кличкой ментовского капитана.
– С кого. Копилка. Так за глаза все любовно зовут капитана Севастьянова. Вороватый, продажный, сам проявляет активность, чтобы продаться. Его даже покупать не надо. И на любую цену соглашается. Сколько ни дадут, он всему рад. Продает сведения не только о ментовских мероприятиях, которые могут кому-то стоить свободы, но и другие, что становятся ему известными в ходе следствия.
– Например.
– Например, о богатых людях и их планах.
– Грубо говоря, мент-«наводчик».
– Можно и так сказать.
История достаточно популярная, и меня этим было трудно удивить.
– Он имел основания «заказать» Мамонова? – пошел я напрямик.
– Кто знает, какие у него могли быть основания. Я могу только предположить. Скажем, такая ситуация. Мамонов использовал сведения от Севастьянова, а того начали прижимать по службе. И это только первый, навскидку высказанный вариант. И таких вариантов может быть множество. Ему должны были звание майора дать. Я так слышал. Если бы он быстро раскрыл убийство Мамонова, он бы уже сегодня погоны менял. Это другой вариант. Ради новых погон он мог бы любого подставить.
– Пистолет, – напомнил я. – Мне подбросили не какой-то случайный пистолет, а тот, из которого Мамонова застрелили. Следовательно, капитан Севастьянов должен иметь отношение к этому пистолету и к убийству. Впрочем, пистолет менты могли бы подобрать на месте убийства, но сразу не «засветить» его. Тогда Севастьянов мог и не иметь отношения к убийству.
Я такими замысловатыми ходами пытался показать адвокату свою объективность в рассмотрении вопроса. И, кажется, попал в точку, потому что он согласно закивал:
– Да-да. Это не говорит ни «за», ни «против». Но факт остается фактом – Копилка имел дела с Мамоновым. В последнее время достаточно часто сам к нему приезжал. И вам необходимо как следует его «копнуть», хотя я не вижу методов для выполнения этого варианта. Менты не любят, когда под них «копают», а вам, в вашем положении разыскиваемого, это втройне сложно сделать. Но я постараюсь вам помочь и поговорю с нашими людьми. Кто что знает.
– Буду вам очень благодарен за помощь, – согласился я. – А другие варианты?
Генрих Юзефович снова взял минутную паузу на раздумья.
– Теперь Алиахмет. Есть человек с таким именем. Вернее, был, потом куда-то исчез. Его зовут Алиахмет Хамитович Садоев, по национальности чеченец, был когда-то даже полевым командиром у боевиков, но сложил оружие и попал под амнистию. Я не уверен, что именно он был около дома, где вы жили, учтите этот момент, Сергей Алексеевич, поскольку имя среди мусульманских народов Кавказа достаточно распространенное, и здесь может быть простое совпадение. Но меня смущает странное исчезновение Алиахмета Хамитовича буквально за день до убийства Мамонова. Он должен был прийти к нам в офис для встречи с человеком, которого долго искал, Мамонов нашел такого человека, кстати, через капитана Севастьянова, но Алиахмет не пришел. И больше мы его не видели...
– Что за человека искал Садоев?
– Ему нужен был местный военный. Из имеющих отношение к военным складам. Я думаю, хотел купить оружие. Бывший полевой командир. Без оружия не может. У него нелады с другими чеченцами, давно здесь осевшими. У них всегда так – борьба за власть. Впрочем, это мои предположения, основанные на разговорах, которые я слышал только краем уха. Несколько фраз, понимаете, они создают только фон. И мне трудно делать полный вывод, основываясь на фоне. Вывод предстоит сделать вам.
– И он не пришел на встречу? – Я пытался не напрягаться от информации о военном человеке, имеющем отношение к складам.
– Да. Это очень странно и могло быть просто каким-то маневром, чтобы к Мамонову приблизиться вплотную. Есть у меня здесь подозрения, есть. И вы, Сергей Алексеевич, если что-то узнаете, обязательно меня в известность поставьте, потому что дело это может и в дальнейшем иметь последствия, в которые я пока не хочу вас углублять, поскольку они не могут иметь прямого отношения к вашей задаче.
– Естественно, Генрих Юзефович, – согласился я, – естественно. Вы помогаете мне, я с удовольствием помогу вам, если только мне попадется какая-то информация, которая может вас касаться, я сразу с вами связываюсь. Координаты.
– Я вам оставлю номер своего мобильника.
– Договорились. Я слушаю вас дальше.
– Дальше у нас появляются казахи. Здесь чистое столкновение экономических интересов. Есть в нашей области небольшой, запущенный, но перспективный объект – медеплавильный комбинат, объект атаки для «зеленых», поскольку он считается чуть ли не самым главным загрязнителем воздуха в мире. Нашей фирме принадлежит там контрольный пакет акций. А раньше принадлежал казахам. Всякие неувязки в законодательстве, вы понимаете, о чем я говорю, и комбинат стал нашим. Арбитражный суд помочь казахам не смог. И есть вариант, что они продолжают борьбу за спорную собственность таким образом. Но по этому вопросу мне придется собрать для вас дополнительное досье. Естественно, не по существу тяжбы за право владения контрольным пакетом, а по личностям людей, которые могут иметь к делу непосредственное отношение. На это потребуется минимум около трех дней. Я позвоню в Казахстан. Мне там помогут нужные люди. Тогда и будем говорить конкретно.
– Договорились, Генрих Юзефович.
– А теперь разрешите вопрос.
– Бога ради.
– Вы так и планируете действовать в одиночку?
– Вы считаете, что одному с задачей не справиться, и намерены предложить мне помощников? Правильно я вас понял?
– Не совсем. Хотя помощников я смог бы вам предоставить. Несколько человек, способных на крутые дела, но мало способных на собирание материала. Хотя по мелочи можно и их использовать.
– Если мне такие парни понадобятся, я к вам обязательно обращусь. Но чем тогда вызван ваш вопрос?
– Вы не планируете привлечь свое ведомство?
Он откровенно боялся, что в дело вмешается спецназ ГРУ – я по глазам это увидел. И даже догадался, с чем опасения Генриха Юзефовича могут быть связаны. Спецназ ГРУ стал бы официальной инстанцией, а работать с официальной инстанцией он не желал. И именно по той же причине менты не имеют практически никакой информации о последних контактах Мамоны.
– Ведомство не будет со мной сотрудничать до тех пор, пока я в розыске. Это абсолютно точно. Один человек, совершив преступление, не марает честь мундира. А если в деле будут замешаны официальные лица – это может вылиться в политический скандал, который ни одному командиру не добавит звездочек на погонах. Я могу рассчитывать только на помощь отдельных людей, своих сослуживцев настоящих и бывших, на вялую помощь того же отставного подполковника Сапожникова, но не более.
Генрих Юзефович встал, как он, наверное, думал, но мне показалось, что он подпрыгнул, выбираясь из-за стола. Наверное, обрадовался моему сообщению.
– Тогда, Сергей Алексеевич, я сейчас же приступаю к сбору сведений по всем трем основным вопросам, что вас интересуют. Если будут сопутствующие интересные сведения, и их тоже подберу. Беседой нашей я удовлетворен, признаюсь. И рассчитываю, что нам будет сопутствовать успех.
– Я, Генрих Юзефович, на это надеюсь не меньше вашего. Для меня это единственный путь к возвращению в нормальную жизнь. Итак, вы обещали дать мне номер вашего мобильника.
Он продиктовал, я «записал» в память. Телефонные номера я запоминаю сразу.
– А ваш номер?
– Пока у меня нет трубки. Моя личная у Копилки осталась. Или у кого-то из его коллег. Думаю, сегодня будет новая. Я обязательно сообщу вам, как только трубка появится.
