Александр Бушков - Бешеная
– Вроде бы он там шебуршился немножко, кровать скрипит. И табачным дымком определенно потягивает.
Жора с победным видом открыл было рот, но Даша скорчила ему страшную рожу, призывая к молчанию, на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. Тишина. Осторожно потянула дверь на себя.
На столике горел неяркий ночник под фарфоровым колпаком. На стуле в неудобной позе подремывала девчушка в белом халате. Еще открывая дверь, Даша зафиксировала явственное движение на кровати, дернувшуюся руку. Подошла ближе, втянула воздух ноздрями. Нюх у нее, как у всякого курильщика, был изрядно посажен, но после коридора здесь и в самом деле сразу унюхивался дым – а вокруг ночника еще плавала невесомая сизая струйка, не успевшая растаять.
Подойдя вплотную, Даша присела на корточки и заглянула под кровать. Узрела пустую баночку из-под какой-то мази, где в сером пепле квартировали аж четыре окурка. И сказала тихо:
– У вас ресницы дрожат, больной. В ритме ламбады. И дымок еще не разошелся…
Лежавший на спине человек медленно открыл глаза. Взгляд вполне осмысленный, даже хитроватый. На губах появилась легкая улыбка:
– Ну захотелось покурить, доктор…
Девчонка-медсестра проснулась, вскочила, недоуменно моргая. Жора показал ей на дверь, глянул на Дашу, вздохнул со скорбным лицом зрителя, выдворенного из кинотеатра посреди увлекательного детектива, без приглашения удалился следом за девочкой. Даша огляделась – ну да, и форточка приоткрыта – спросила:
– Девочка сигареты принесла?
– Ага. Что тут такого? Пожалела хворого. Вы ее не ругайте, доктор…
– Я не доктор, – сказала Даша. – Капитан Шевчук, уголовный розыск. – И продемонстрировала удостоверение, подставив его под свет ночника. – Вам хорошо видно?
– Да, вижу…
– Итак, я – капитан Шевчук. А вы – Мироненко Анатолий Арнольдович, частный сыщик из фирмы «Бастион», личность установлена, и сомнений в подлинности пока не вызывает… Раз вы курите, ничего страшного, если запалю и я… – Она села на стул и поиграла пачкой, прежде чем достать сигарету, очень внимательно оглядела раненого.
Он тоже пытался ее рассмотреть, но меж ним и Дашей оказался ночник. По документам ему тридцать восемь, но выглядит моложе, даже сейчас, после всех несчастий. Мужичок, уверенный в себе, неглупый такой хитрован, сразу видно, у московских сыскарей фейс специфический…
– Будете допрашивать?
– Хотелось бы.
– А это законно? Время позднее…
Даша закурила наконец, усмехнулась:
– Неаккуратно, друг мой. Я ведь могу черт те что подумать. Законопослушный гражданин давно кричал бы: «Капитан, в меня стрелял толстый хмырь в синей «аляске», парень в кепке и зуб золотой! Ловите его, поганца!» Не се па?[3]
– Честное слово, даже кепки не рассмотрел, если и была. Подлетела светло-серая «Волга», оттуда рубанули из автомата…
– Вас не интересует участь спутников?
Он слегка посмурнел лицом:
– Мне уже успели рассказать. Девочки, как я понял, меня преступником вовсе не считают…
– Да и я вас гангстером не считаю, помилуйте, – сказала Даша непринужденно. – Но вы не хуже меня понимаете, какие вопросы в такой ситуации ребята вроде нас зададут парню вроде вас. Даже если начнете уверять, что ждали открытия ларька с мороженым, или поскандалили с нашей местной крутизной из-за плюшевого медвежонка, придется не поверить. Мы, сибиряки, конечно, дикий народ, но за автоматы у нас, как и в более цивилизованных краях, профи хватаются лишь при крайней нужде.
А вас уработали не дилетанты вроде ревнивого мужа или поддавшего шпанца… Итак?
– Можно как-нибудь устроить телефонный разговор с Москвой?
– С кем?
– С женой.
– По паспорту вы холостяк…
– А что, штамп – обязательно?
– Не будьте ребенком, – ухмыльнулась Даша. – С вашим «Бастионом» мы связались, они и сообщат.
– Там ее не знают.
– Сочувствую, но ничего не поделаешь, – сказала она без всякого злорадства. – Потом – сколько угодно. Не раньше чем вы мне расскажете достаточно… и не раньше чем мы сможем это проверить. Будем реалистами, ладно? Смыться вы отсюда не сможете, а устанавливать связь с друзьями через сестричек не рискнете – откуда уверенность, что они не подсадные? Пока вас ни в чем не подозревают, но если будете тупо молчать – подозревать непременно станут, это азбука…
Мироненко, стараясь двигать рукой плавно и медленно, запустил ладонь под подушку и достал сигареты. Даша предупредительно поднесла ему огонька. В общем-то она прекрасно понимала его колебания и уклончивость, каковые могли проистекать вовсе не из-за причастности раненого к криминалу. Только патологический оптимист, воспитанный на «Дяде Степе», может полагать, будто среди ментов не сыщутся работающие на мафию. Найдутся, увы. Даша на его месте тоже лелеяла бы подозрения – особенно оказавшись за тысячи верст от родных мест, где ты считался в авторитете…
– Придется рискнуть, – пожала она плечами.
Он ничего не переспросил – значит, понял.
– Придется, – повторила Даша. – Потому что ничего лучшего не придумаешь. Будь это официальная командировка, связанная с интересами государственных контор или больших фирм, к вам бы уже давно нашли возможность проникнуть коллеги. Будь у вас в Шантарске подстраховка, она за эти дни обязательно бы попалась нам на глаза… Нет, вы с Гурьяновым работали на свой страх и риск. И оказались, скажу откровенно, в хреновом положении. Давайте не будем тянуть кота за хвост…
– Давайте, – кивнул он, чуть заметно вздохнув.
– «Бастион» утверждает, будто там ничего не известно о цели и характере вашей поездки. Это правда?
– Чистейшая. Я работал сам на себя. У нас на это иногда смотрят сквозь пальцы, дадут несколько дней отгула, если на тебе не висит срочных дел и положение в конторе хорошее. И, скажу не хвастаясь, к кандидатам на увольнение никак не относился… Мы с Гурьяновым приехали сюда от фирмы «Арбат-Видео». Сеть студий кабельного телевидения в Москве. Совершенно добропорядочная фирма. Так вот, они купили в Испании телесериал «Сатанинская гавань». И, еще не приступив к прокату, вдруг чисто случайно узнали, что ваша частная студия «Алмаз-ТВ» купила у «черных дубляжников» тот же сериал – все тридцать три серии, одиннадцать кассет… Естественно, не для того, чтобы смотреть дома в одиночестве. Вы хоть немного имеете представление о сути и размахе видеопиратства?
– Слыхала кое-что, – сказала Даша. – Насколько я понимаю, размах грандиозный.
– Ого! Не то слово. Американцы ухлопали на съемки «Водного мира» сто семьдесят пять миллионов баксов, а у нас этот триллер века крутили за неделю до официальной американской премьеры. Сперли копию прямо со студии, скверную, правда…
– Не оскудела талантами земля русская… – кивнула Даша.
– Да уж… Словом, размах грандиозный, но эту пиратскую вольницу понемногу начинают прижимать – и из-за воплей с той стороны бугра, и из-за собственных интересов. Появляется все больше фирм, которые намерены вести дела предельно цивилизованно. У моих клиентов – как раз тот случай. Кое-кому может показаться, будто они ничего не теряют, коли ваш город от столицы далеко, – но поставьте себя на их место. Вы выкладываете приличные деньги за товар, купленный с соблюдением всех законов, а кто-то хапает то же самое, выложив на черном рынке раз в двадцать меньше… И потому вы в целях недопущения впредь договариваетесь со столь же законопослушными собратьями по бизнесу, решаете ни за что не спускать пиратам. С использованием строго законных методов… или по крайней мере тех, что не предусмотрены уголовным кодексом.
– Как это понимать?
– Методы, которыми я прижал «черных дубляжников», скажем так, уголовным кодексом не предусмотрены… – ухмыльнулся Мироненко. – И ихний главный в конце концов выложил адреса и телефоны троицы с «Алмаза», что приезжала в Москву. Мы с собой привезли копии всех договоров…
– Где они у вас хранились? – насторожилась Даша.
– В моем дипломате, в синей папке. Дипломат остался в гостинице.
– Дипломат я помню, а вот папки не было… – протянула она. – Значит, вы прилетели в наш веселый городок… и что было дальше?
– У Гурьянова здесь был знакомый его знакомого. Такой Миша Сорокин. Он был чем-то знакомому Гурьянова обязан по столичным делам…
– А вам известно, что Миша собой представлял?
– А какая разница? – частный сыскарь спокойно пожал плечами. – Во-первых, нам не обойтись было без местного гида-проводника, знающего все ходы и выходы. Во-вторых, мы не планировали ничего противозаконного – так что, будь Миша хоть самим Аль Капоне, на сей раз игра предстояла честная. Марзуков, нам сказали, в Германии, а Ольминская погибла. Мы дозвонились до Баранова, телефон оказался контактным, но ему довольно оперативно все передали – он позвонил назавтра утром и предложил встретиться. Никто и подумать не мог… Хотя дело это грязное и паскудное, они не могли не понимать, что за нами придут другие, и потом, пиратский видеобизнес – не та сфера, где при разборках начинается автоматная пальба. По крайней мере, прежде такого не случалось.
