Михаил Серегин - Лицо на продажу
В поясницу мне врезалась сталь пистолета. От боли у меня на секунду перехватило дыхание. Правда, от крика мне удалось удержаться.
– Ответ неверный! – назидательно сказал Грек. – Попробуй еще раз!
– Может быть, Заболоцкий? – пробормотал я.
Он изо всех сих ударил меня по второй почке. Тут уж я невольно застонал и буквально прилип к стене. Плакать мне не хотелось, но горячие слезы выступили на глазах сами собой.
– А небольшую подсказочку можно? – спросил я, отдышавшись.
– Какие тебе еще подсказочки? – злобно сказал Грек. – Кто катался с тобой на желтом «Москвиче»?
У пани Малиновской не все ладно с цветовым зрением, подумал я, а вслух обрадованно сказал:
– Ах, вот оно что! Верно, есть у меня друг с «Москвичом»! Между прочим, он работает в РУОПе! Полковник!
– Ты меня напугать, что ли, хочешь? – презрительно сказал Грек. – Плевал я на твой РУОП! Знаешь, где я видел таких твоих друзей?
– Не знаю. А где вы их видели? – бесхитростно спросил я.
Грек с удовольствием объяснил где. Близнецы возле двери одобрительно рассмеялись. Я же, не оборачиваясь, покачал сокрушенно головой и сказал:
– Да, времена изменились! Чтобы дешевый сутенер не боялся полковника из РУОПа, когда такое было? Неладно что-то в датском королевстве, вы не находите?
Моя тонкая ирония была вознаграждена еще одним ударом по почкам. Он получился особенно болезненным, и я решил некоторое время помолчать. Передышка была мне просто необходима. Но подлый Грек не успокаивался.
– Где он живет? – спросил он, дыша мне в затылок.
Я почувствовал, что добром это не кончится, и поспешно назвал первый попавшийся адрес.
– Телефон? – не отставал Грек.
Пожалуй, я мог бы дать ему номер телефона, памятуя о том, как удачно сработал этот номер совсем недавно. Но второй раз вряд ли нам так повезло бы, судьба – дама капризная. Скорее всего, от Чехова потребовали бы немедленного приезда сюда, возможно, на верную смерть.
– Ну, что замолчал? – нетерпеливо сказал Грек.
В этот момент очнулся Лева. Он со слабым стоном заворочался и, судя по звукам, занял сидячее положение. Посыпавшиеся затем из его пасти ругательства свидетельствовали о том, что Лева начал соображать. По-моему, он был немного смущен и пытался скрыть это смущение за показной бравадой.
– Дай мне его, Грек! – с жаром сказал он. – Я вытрясу из него душу!
– Ладно, сиди отдыхай! – пренебрежительно бросил Грек. – Тебе эта работа не по плечу!
– Обижаешь, Грек! – с упреком заметил Лева. – Я удавлю его!
– Отдыхай! – повторил Грек.
Я уже явственно ощутил спиной приближение очередного удара и буквально увидел злорадную усмешку на тонких губах сутенера, как вдруг один из парней, стоявших у дверей, сказал негромко, но с тревожными интонациями в голосе:
– Грек! Внизу кто-то шевелится!
Я услышал, как Грек повернулся на каблуках и вполголоса выругался.
– Так сходи проверь! – раздосадованно бросил он. – Только тихо!
Он тут же опять повернулся ко мне, сжимая в руке пистолет. Но я уже ждал его. Кто бы ни был там, внизу, а другого шанса мне могло уже не представиться. Едва Грек обернулся, я с силой рубанул его по запястью ребром ладони. Пальцы его разжались, и пистолет с лязгом упал на бетон. Оглушительно грохнул выстрел. Где-то у меня под ногами щелкнула и взвыла пуля. Чиркнув по бетону, она заметалась в пустой комнате, нагнав на друзей Грека порядочного страху. Но едва прошло первое оцепенение, мы с Греком одновременно бросились поднимать пистолет.
Далее события вдруг начали разворачиваться с необыкновенной быстротой. Наши с Греком пальцы сомкнулись над пистолетом. Он был легче меня, но дьявольски цепок, и мне никак не удавалось высвободиться из его хватки. А тем временем на подмогу хозяину метнулся разъяренный Лева. И в то же мгновение откуда-то снизу донесся короткий панический крик.
Этот крик отвлек внимание Грека, и я ухитрился пинком ноги оттолкнуть его от себя. Но до пистолета добраться мне не удалось – набежавший Лева всей своей тушей обрушился на меня, и мы, вцепившись друг другу в горло, покатились с ним по грязному полу. С этим бугаем справиться было гораздо труднее, и мне пришлось основательно поднапрячься. Однако в какой-то момент я оказался сверху и успел припечатать его затылок к бетону. Он ослабил хватку, и я тут же вскочил на ноги.
Пистолет Грека опять был направлен на меня, и я решил, что теперь-то уж мне не вывернуться. Лицо Грека дергалось, как у больного. Меня спас его подручный, выходивший в разведку. Он ворвался в комнату с выпученными глазами, что-то нечленораздельно крича. Грек повернулся к нему, пытаясь сообразить, что происходит.
Но уже в следующий момент с лестницы раздался сердитый крик:
– Всем стоять! Ложи стволы!
Грек мгновенно побледнел и, вытянув руку с пистолетом, выпалил в дверной проем. Грохот выстрела эхом покатился по этажам. В ответ с лестничной площадки захлопали выстрелы, обеззвученные глушителем. Один из близнецов вдруг покачнулся и, беспорядочно пошарив руками в воздухе, повалился на пол. От жужжания рикошетирующих пуль у меня на голове встали дыбом волосы.
Второй близнец с удивительным проворством метнулся в соседнюю комнату и спрятался за стеной. Грек, закусив губу, выстрелил несколько раз во входную дверь, с каждым выстрелом отступая на шаг. Наконец он добрался до второй комнаты и юркнул в дверной проем.
Мы остались с Левой вдвоем – он с трудом сел и отполз к фронтальной стене, затаившись в мертвой зоне. С некоторым удивлением я наблюдал, как он достает из-за пазухи пистолет. Мне казалось, что огнестрельное оружие – не его профиль.
– Эй, отморозки! – прозвучал с площадки насмешливый голос. – Кончай шмалять! Все равно достанем! Выходи по одному.
Лева передернул затвор и мрачно посмотрел на меня.
– Твои дружки? – неприязненно спросил он. – Скажи, что ты выходишь! И убирайтесь к чертовой матери!
– Какие дружки? – удивился я. – Мои друзья не стреляют во все, что движется! Скорее это кто-то из ваших…
Лева посмотрел на меня внимательнее и, кажется, сообразил, что я не вру.
– Какого хера вам от нас надо? – крикнул он в сторону двери.
– Бухгалтер у вас? – спросили с лестничной площадки.
Лева недоуменно пожал плечами, он счел эти слова дурацкой шуткой. А я моментально все понял – пока я с самоуверенным и беззаботным видом разгуливал по улицам, люди Щуки неотступно и ненавязчиво следили за каждым моим шагом. И в результате оказались моими невольными спасителями.
– Знаешь, Лева! – негромко окликнул я своего неудачливого соперника. – По старой дружбе я, пожалуй, готов сказать, кто караулит вас на лестнице. Это ребята Щуки, если тебе это о чем-то говорит…
Он посмотрел на меня так, будто я отпустил несмешную шутку.
– Да ладно! – буркнул он недовольно. – У нас с Щукой все в порядке!
– Мне кажется, уже совсем не в порядке! – сказал я, выразительным взглядом окидывая поле сражения.
Это произвело некоторое впечатление, Лева нахмурился и потер лоб – должно быть, у него трещала сейчас голова, и размышления давались с большим трудом. Наконец он пришел к какому-то решению, и оно удивило меня своей нелогичностью. Внезапно выстрелив наугад в сторону двери, Лева в три прыжка пересек комнату и присоединился к своему главарю.
Вслед ему хлопнул одинокий выстрел, и пуля просвистела, как мне показалось, над самым моим ухом. Оставаться в простреливаемой комнате рядом с хладным трупом какого-то сутенерского прихвостня мне показалось крайне неприятным занятием, и я, очертя голову, рванул в спасительную боковую дверь, противоположную той, куда скрылись Лева и Грек.
К моему удивлению, проделать это удалось без труда. Ворвавшись в комнату, я увидел прижавшегося к стене, насмерть перепуганного бандита, чей двойник уже избавился от всех земных забот. Меня он встретил, как родного брата.
– Что будем делать? – с надеждой спросил он.
Я окинул взглядом помещение. Единственное, что привлекло мое внимание, – дверь на балкон. Я выглянул наружу – балконная плита без перил висела над пропастью, продуваемая всеми ветрами. Вторая такая же плита торчала из стены метрах в полутора. Перепрыгни эти полтора метра – и ты уже окажешься в другом подъезде. И расстояние вполне доступное – где-нибудь внизу, на асфальте, его можно перемахнуть шутя, даже на одной ноге. Но здесь, почти на тридцатиметровой высоте, это дело представляется совсем в ином свете. Простая мысль о том, что второй попытки не будет, отравляет все предприятие.
Но я раздумывал над этим лишь несколько мгновений – ни компания чокнутого Грека, ни бригада целеустремленного Щуки меня не прельщала, – я окончательно решил уносить ноги.
Растерянный бандит следил за мной из глубины комнаты недоверчивыми глазами. Может быть, он думал, что я вышел на балкон, чтобы позвать на помощь. Я не стал ему ничего объяснять.
