Максим Шахов - Верхом на атомной бомбе
Помещение главного распределительного щита прекрасно просматривалось по всей длине. Разве что узкий коридорчик справа от входной переборки… Но и там никого не было. Друзья медленно и осторожно продвигались вперед, страхуя друг друга, пока не достигли противоположного борта. Здесь, недалеко от выхода, узкий проход поворачивал влево под прямым углом, а справа образовывал небольшой аппендикс, отгороженный полупрозрачным пластиком. В «аппендиксе» размещались миниатюрный самодельный стол-тумба и легкий пластиковый стул.
На стуле сидел вахтенный электрик и что-то записывал в толстый потрепанный журнал. Увидев вооруженных людей, он испуганно привстал и добросовестно поднял вверх руки.
– Где бандиты? – не тратя время на объяснения, коротко поинтересовался Талеев.
Матрос махнул рукой в сторону выхода и добавил:
– Ему что-то сообщили по рации, я не слышал, и он сразу ушел.
«Так, – подумал Гера, – похоже, что кто-то из оставшихся четырех террористов обнаружил убитого главаря в ходовой рубке или радиста. Элемент неожиданности отпал. О-хо-хо, нелегко теперь придется разыскивать их всех по судну, да и обезвреживать тоже! А время подгоняет…» Он указывающее махнул рукой в сторону переборки и вместе с Толей повернул налево, к выходу.
Тут же за их спинами раздался очень знакомый металлический щелчок оружейного затвора и резкий голос приказал:
– Стоять! Не поворачиваться! При малейшем движении стреляю!
Журналист и Анатолий замерли на месте. Они оба сразу поверили в нешуточность предостережения. Надо же было так опростоволоситься! Без сомнения, настоящий электрик лежал сейчас голый и мертвый где-нибудь под одним из силовых щитов, а с расстояния в три метра им в спину целился из автомата переодетый террорист.
– Оружие на пол! С места не сходить!
«Можно попытаться выпрыгнуть в открытую дверь, до нее метра полтора-два, – подумал Талеев, – но ведь этот гад, не раздумывая, нажмет на спусковой крючок! А Толик не успеет среагировать. Так рисковать нельзя!»
В отличие от журналиста, Анатолий не думал: инстинкт сработал мгновенно и стремительно. Да и вера в чудодейственную догадливость и сверхспособности командира-напарника была непогрешима. Опуская на палубу пистолет, Толя решительно и мощно прыгнул в дверной проем.
Выстрелов сзади не последовало. Зато в темноте за дверью раздался глухой звук удара и мягкий шум от падения на палубу человеческого тела. И почти тут же через комингс в щитовую перешагнул здоровенный бандит, небрежно волоча за шиворот обмякшего Анатолия. Сильный удар приклада разбил ему затылок, и кровь из большой рваной раны обильно стекала по волосам на палубу, разбрызгиваясь по сторонам крупными каплями.
– Отличная работа, Эрих! – похвалил «электрик». – Вот мы сейчас и разберемся, кто они такие, как сюда попали и вообще, что происходит на этом гребаном корабле!
Из соседнего помещения в щитовую вошел еще один бандит, черноволосый, с крючковатым носом. Вдвоем с первым громилой они связали Талееву руки за спиной и усадили на небольшой табурет в глухом углу. Анатолия просто приковали наручниками к поручню за кисть руки.
– Жак, – обратился «электрик» к черноволосому, – мы здесь вдвоем справимся, а ты отправляйся на мостик и разберись, наконец, что там произошло! Почему этот идиот Генрих, которого я послал туда, не выходит на связь?!
Носатый Жак кивнул и исчез за переборкой.
– Еще раз спрашиваю: чья это работа?!
Террорист по имени Генрих склонился над скорчившимся на палубе у гирокомпаса капитаном судна. Спасаясь от немилосердных ударов приклада автомата, тот безуспешно пытался защитить лицо окровавленными руками. Тогда мучитель изо всех сил пинал свою жертву тяжелым армейским ботинком в незащищенный живот. Капитан утробно всхлипывал, поджимал ноги и с надрывом кашлял.
– Говори, сука! Говори! – в такт ударам выкрикивал бандит. – Кто его убил?! Кто тебе помогал, сволочь?!
Не прерывая зверского избиения, Генрих тыкал толстым пальцем в сторону штурвальной тумбы, где рядом с неподвижным матросом-рулевым распростерся мертвый главарь террористов.
В пылу этого допроса с пристрастием бандит выронил из наружного кармана куртки переносную рацию и сам же наступил на нее ногой. Озверев от этого еще больше, он, брызгая слюной, с удвоенной жестокостью продолжил истязание своей беззащитной жертвы. Сил даже для элементарной защиты у капитана уже не оставалось…
В это время с левого борта мостика через неплотно прикрытую переборку донесся призывный свист. Бандит прекратил избиение и внимательно оглядел мостик через стекло иллюминатора. Никого не увидев, он медленно раскрыл входную дверь, выставил вперед короткий ствол автомата и осторожно высунул наружу голову. Мостик был пуст. Террорист боязливо переступил через комингс. Повторный негромкий свист донесся откуда-то сверху, и бандит инстинктивно вскинул в этом направлении голову…
Тонкая проволочная петля мгновенно захлестнула его открывшуюся шею и вздернула вверх все тело. Оружие выпало из рук бандита, его пальцы судорожно взметнулись к перетянутому удавкой горлу в безумной надежде хоть как-то ослабить натяжение стальной нити… Тщетно! Петля мгновенно впилась глубоко в кожу, разрезая живую плоть и перехватывая дыхание. Из перекошенного рта со свистом и хрипами вырывались наружу остатки воздуха. Ноги то вытягивались до предела в безуспешной попытке отыскать опору, то судорожно дергались и изгибались под неимоверными углами, бессильно скользя резиновыми подошвами ботинок по металлической переборке рубки.
Наконец конвульсивные подергивания прекратились. Тело бандита последний раз вытянулось наподобие напряженной струны, а затем тряпичной куклой повисло на совершенно невидимой в рассветных сумерках нити.
В хранилище отработанных урановых стержней был прекрасно слышен взрыв гранаты в системе судовой вентиляции и чуть слабее – оружейная перестрелка в смежных помещениях. Но никто не ломился в заваренные входные переборки и не атаковал укрепленные люки. Тем не менее капитан 2-го ранга Редин не питал несбыточных иллюзий на благоприятное разрешение ситуации для него лично и воспринял доносившиеся звуки как сигнал к началу последнего акта затянувшейся корабельной драмы. И встречать его надо было с музыкой!
Сергей удобно устроился на палубе напротив своего пленника, который, настороженно прислушиваясь, водил головой по сторонам. Он освободил рот немца от скотча и вытащил кляп.
– Правильно ты встрепенулся, фриц! Будем готовиться к неизбежному.
Не понимая слов, немец тем не менее правильно уловил интонацию, насторожился еще больше и залопотал что-то на родном языке.
– Не-не-не! – Редин погрозил пальцем перед самым его носом. – Молиться мы обязательно будем, но немного по-другому. Ты, конечно, подлец и сволочь, но благосклонная судьба одарила тебя уникальным шансом встретить ее катастрофические удары в обществе потомственного русского офицера. А наша молитва – это «Варяг»!
Немец быстро-быстро закивал головой и снова что-то залепетал.
– О! Что-то понял. Хотя сейчас это совершенно неважно. Петь мы с тобой будем дуэтом. И – по-русски! Давай, фриц, подтягивай.
Здоровяк-террорист определенно имел устойчивые боксерские навыки. Наверное, даже подвизался какое-то время на профессиональном ринге. Талеев очень быстро почувствовал это на своей шкуре: удары тяжелых кулаков были мощными и акцентированными. Однако был в этом и определенный плюс: большинство ударов бандит наносил в корпус, избегая попаданий в челюсть или в висок, которые могли надолго отключить жертву или чего еще похуже. А тренированные мышцы брюшного пресса и груди позволяли журналисту хоть немного нейтрализовать убийственную силу этой «молотилки». Но он понимал, что долго не продержится.
– Кто ты такой?! – орал в самое ухо подскочивший к табуретке «электрик». – Где вы прятались все время?! Сколько вас на корабле?!
Гера скосил глаза в сторону: да, здорово тебе досталось, Толик, – до сих пор без сознания. А при таком раскладе руки журналиста были связаны не только в прямом, но и в переносном смысле. Возможно, в одиночку Гера и рискнул бы повоевать одними ногами, но беспомощный друг в руках террористов был слишком весомым аргументом. «Очухивайся… очухивайся… очухивайся…» – в такт ударам заклинал Талеев.
– А ну-ка, постой! – «электрик» рукой отстранил своего напарника. – Упертый герой попался. Придется его слегка пощекотать. Сейчас ты у меня так запоешь! Фальцетом!
С этими словами бандит оторвал один конец длинного провода, идущего по переборке к электрическому рубильнику на щите. На обнажившихся от изоляции концах посверкивали голубые искорки электрических разрядов. «А вот это уже вовсе ни к чему», – подумал Гера и испуганным голосом запричитал:
